Страница 3 из 6
Импровизация была разыграна настолько неожиданно и профессионально, что благодарные зрители от всей души наградили исполнительниц дружным смехом и одобрительным гомоном, а Сметаныч протянул удивлённо: «Пятый год? Не может быть! Слушай, без обид и подколок, сколько же тебе лет в натуре?» Лена опять было сверкнула глазами, но на добродушном лице Сметаныча читалось лишь искреннее любопытство, поэтому, затаив до поры искорки смеха в глазах, она игриво ответила: «Уж два месяца как двадцать один, – и, трагически вздохнув, закончила уже назидательным тоном, – а вообще-то у женщины возраст спрашивать неприлично». После чего вновь картинно сложила губки бантиком и уставила глазёнки в потолок.
Жалкий лепет оправданий Егора потонул в дружном хохоте приятелей: «Сметаныч, ты что, слепой? Перед тобой солидная женщина, в летах, а тебе всё малолетки чудятся. А что ей на вид лет тринадцать-четырнадцать, так это оптический обман зрения. Ты у Вальки спроси, он у нас по оптике, он тебе популярно всё разъяснит». «Да ну вас, – отбивался Егор, – вон и девушку в краску вогнали, она сейчас и вправду обидится. Какая солидность, когда ей в натуре на вид лет четырнадцать». Но Лена не обиделась – эти ребята ей понравились, хотя личико её сделалось серьёзным, а в глазах опять появился не то страх, не то тоска. Спросить, кто такие и надолго ли, она не решилась, но зато решилась Светлана…
Вот так и началась эта удивительная, но совершенно правдивая история. И обещаю, читатель, я расскажу всё как было, ничего не утаив…
***
На следующий день у ребят начались трудовые будни. Обещанный прораб оказался хорошим мужиком и умным учителем. Он сложил на асфальте кладку стены, объяснил, что означают специальные термины: перевязка, тычок, ложок, штраба, расшивка, шнурка и т. д. Вальке отдельно показал, как «поднимать» углы стен. Сам изготовил для ребят мастерки, принял вместе с ними первые машины с раствором, поработал пару дней и, убедившись, что публика ему досталась трудолюбивая и понятливая, пошёл по другим объектам, изредка заходя к ребятам проверить, как идут дела.
А дела пошли неплохо. Валька за два-три дня так наловчился складывать углы стен, что они не отличались от сложенных профессионалами. Остальные «гоняли» стенки между углами, и ряд за рядом кладка становилась всё ровнее, а работали они всё быстрее, и вскоре даже скептик Валька поверил, что до конца августа стенки под крышу они подведут легко, даже если будут работать вчетвером и даже втроём. Тогда Тимофей с Лёней начали время от времени со стройки исчезать. И вскоре стали появляться «шабашки»: то ремонт колхозного гаража, то переборка крыши в коровнике, то пристройка к совхозному клубу. Много народу там не требовалось, бригаду половинили, четверо, как правило, были на корпусе (Валька и Игорь Ремизов вообще никогда не отлучались), а остальных Лёня увозил. Платили там обычно сразу после завершения работ. Так что у ребят завелись деньги. Правда, по общему уговору, Тимофей хранил их в сейфе бухгалтерии и ребятам не выдавал, брал лишь на бензин, на еду в столовой, да иногда на гулянки с пивом или водкой.
По вечерам обычным развлечением был преферанс – дело не шумное. На огонёк забредали девчонки из столовой. А куда ещё им было забредать? Лес да лес кругом, да канал имени Москвы. Иногда они пекли пирог, и мальчишки устраивали чаепитие. Пытались зазывать девочек на свои гулянки, но тех ни пиво, ни водка не прельщали. Не желая обижать мальчишек, они заходили, но, посидев минут пятнадцать-двадцать, под разными предлогами исчезали.
Алевтина в тех мероприятиях почти не участвовала, заходила лишь когда Тимофей брал в руки гитару. А так… Скучно было тридцатилетней женщине с публикой, где двоим, самым старшим, было по двадцать три года. Жила она в отдельной комнате, куда время от времени наведывался поболтать Кашира. А может и не только поболтать… Кто знает?
Так или иначе мальчики и девочки сблизились и превратились в дружную компанию. Конечно, над ними, как и над любым скоплением разнополой юности, витал Амур, и были потаённые взгляды, вздохи и желания, но бесцеремонных приставаний не было – друг к другу здесь относились с уважением.
А уж если кто-то доверял другу или подруге свою тайную проблему, то остальные, делая вид, что ничего не подозревают, помогали эту проблему разрешить.
Да и то сказать, где мальчонки – там и девчонки. И наоборот.
***
В детстве дни ужасно длинные и битком набиты событиями. Давайте, читатель, бросим мимолётный взгляд на любой из них. Да вот, хотя бы на этот: лето, каникулы, воскресенье.
Ты проснулся и, наскоро умывшись, скатился со своего четвёртого этажа в пока ещё пустой двор. На клумбе расцвели вчерашние бутоны, и ты склонился к прекрасному цветку, на котором деловито трудится пчела. За спиной возникла Ирка, и ты тут же поймал пчелу в кулак, стараясь не придавить, чтобы не укусила. Пчела жужжит в кулаке, и Ирка, испуганно пискнув, замирает в восхищении. Тут появляется Генка с пятого этажа и приветственно хлопает тебя по руке, пальцы сдвигаются, и пчела тебя кусает. Короткая драка. Генка повержен, но ладонь пылает. Мишка из второго подъезда советует приложить сырую землю (так учила бабушка – большой авторитет в подобных делах). Все дружно принимаются копать землю палками и обломками стёкол, а Олег из Мишкиного подъезда приносит из дома кружку воды – сделать землю сырой.
Боль действительно слабеет, и авторитет Мишкиной бабушки взлетает до небес.
Нужно мириться с Генкой. Об этом напоминает его младшая сестрёнка Лёлька, которая, с укоризной глядя на обоих, произносит: «А ещё друзья называются».
Генка первый протягивает руку: «Я же не знал, что у тебя пчела в кулаке». Мир заключён, и вся ватага дружно несётся на пустырь, где, отвергнув футбол, выбирают игру в «знамя», чтобы могли играть и девочки. Потом, утомлённые, все возвращаются во двор, валятся без сил на лавки и лениво болтают о разных разностях (причём этих «разностей» у нашей публики ничуть не меньше, чем у взрослых!), но через несколько минут эти непоседы вновь полны энергии. Девочки отправляются делать «секреты». Мальчишки затевают «ножички». Ирка подбегает к тебе и протягивает руку – на пальце капелька крови. Бабушкин опыт говорит – нужно немедленно отсосать кровь из ранки, чтобы не было заражения. Поэтому её палец, перепачканный песком и землёй, немедленно оказывается у тебя во рту. Ты бы не стал это делать для кого-то другого – но это же Ирка!..
На пальчике девочки больше нет песка, земли, нет и крови – только крохотная царапина… Ты советуешь ей для надёжности пойти домой и намазать палец зелёнкой…
Девочки сообщают, что «секреты» готовы, и мальчишки дружно отправляются их искать. Ты находишь Лёлькин (а надо бы Иркин) …
И тут слышишь мамин голос, который зовёт тебя… завтракать. Восемь утра…
В юности дни становятся короче, но зато какие длинные бывают вечера… Вечера вообще превращаются в волшебное время суток. Какие душевные истомы, неясные желания и надежды охватывают вчерашних мальчиков и девочек. Сколько храбрых признаний произносится, сколько сумасшедших поступков совершается… Сумасшедших – в соответствии с твоей же дневной логикой… Вечер будто снимает оковы с души и тела и позволяет с лёгкостью совершить то, о чём и мысли не возникло бы днём…
***
Лена набралась храбрости как раз вечером. Она немного задержалась в тот день и, возвращаясь из столовой, встретила Тимофея и Аркашу. Перебросившись с ребятами обычными любезностями, она неожиданно для себя предложила: «А пошли погуляем. Я вам полянку красивую покажу, прямо у канала».
Тимофея уговаривать не пришлось, да и Аркаша был не против. Вскоре эта забавная картина – высокий мужской силуэт (или два) в лучах заходящего солнца и рядом крохотная девичья фигурка – стала привычной для обитателей общежития. Иногда над ними беззлобно подтрунивали, но Лену это нимало не смущало. Этой крошке нравились крупные мужчины.