Проданная мафии

— Гости выиграют, — тянет Саттон, ни к кому конкретно не обращаясь, не отрывая глаз от телевизора, где хозяева поля уже пропустили первый гол.

— Откуда такая уверенность?

Парнишка поворачивается в сторону и смотрит на посетителя. Мужчина выглядит всё таким же расслабленным, лишь взгляд меняется, становится пытливым и заинтересованным.

— Думаешь, раз забили первыми им и дальше будет везти?

— Не в этом дело, — поясняет Чарли. — Просто у них очень удачная серия. Они сменили нападающего и разработали новую линию защиты. Тем более, у них есть все шансы выйти в финал, а, учитывая, что их тренер собрался уходить, и во всех интервью игроки постоянно повторяли, что он им как отец родной, то не стоит сомневаться, ради его последнего триумфа они постараются.

Саттон понимает, что объясняет не совсем точно, он всё же не фанат, но из того, что слышал и видел, сложилась именно такая картина. Аналитика для него всё ещё незнакомое слово, но это не значит, что он не в состоянии сложить два и два. Главное уметь видеть и запоминать.

Чарли возвращается к работе и забывает о небольшом диалоге, только выйдя из бара, он вспоминает о нём, точнее его заставляют вспомнить.

— Неплохие выводы, малец, — раздаётся со стороны парковки.

Саттон напрягается при виде того самого посетителя. Зачем он ждал его?

— А мы все думали, почему Питер расстроился, — всё встаёт на свои места и недовольное лицо хозяина бара и то, что мужчина держит в руках купюры. — Поздравляю с выигрышем.

Чарли разворачивается, направляясь к выходу с парковки, но останавливается, почувствовав приближение. Парень по привычке отскакивает в сторону, уходя от опасности.

— Полегче, малец, — смеётся незнакомец. — Вот, держи, — протягивает он несколько купюр.

Саттон подсчитывает деньги. Пятьсот долларов. Большая сумма. Он мог бы спокойно жить на неё месяца четыре, а то и пять, если прибавить зарплату и позволять себе небольшие слабости. Чарли сглатывает, представляя, сколько можно купить на них шоколадных кексов в пекарне за углом. Но бесплатный сыр бывает в мышеловках и мыши обычно не выживают.

— Не знаю, что вы подумали, — жёстко произносит Саттон. — Но я не продаюсь. Нужен мальчик, езжайте на север города, они там прям на улицах стоят.

Мужчина молчит, рассматривая мальчишку, и Чарли ёжится от его взгляда. Так смотрят только те, кто привык, когда им подчиняются и от которых ничего не скрывают. Так смотрят те, кто на оскорбление может ответить пулей в лоб.

— Следи за словами, щенок.

Саттону вновь приходится отскочить в сторону. Его ноги действуют сами и разворачивают тело хозяина, ощущая опасность от двух появившихся мужчин.

— Спокойно, парни, — не кричит, но приказывает бывший посетитель, и Чарли вновь тормозит, подозревая, что надо дослушать до конца. — А ты, на будущее, выбирай слова. Знаю, сейчас у нас свобода и все дела, но люди старой закалки не слишком любят, когда их причисляют к гомо-братии. Уяснил?

Парнишка кивает.

— А деньги возьми, они тебе явно не помешают, — вталкивает мужчина купюры в кулак Саттона.

Чарли стискивает банкноты пальцами, не веря в происходящее.

— Зачем?

— Затем, что в таких обносках, что на тебе, в приличное общество не пускают, — поясняет незнакомец. — Купи себе рубашку и про брюки с галстуком не забудь. Жду тебя завтра, — приближается он к машине. — В офисе в девять и не опаздывай. Ненавижу, когда опаздывают.

Саттона окатывают оценивающим и одновременно неприязненным взглядом двое других мужчин, а после он получает визитку с адресом. Всё случается так быстро, что парню не остаётся ничего другого, как хлопать ресницами и смотреть, как скрывается автомобиль на дороге.

Чарли мог проигнорировать слова незнакомца и не ходить по указанному адресу, но он не первый, кто пал жертвой любопытства. И с того вечера всё началось. Он обрёл своего патрона, который был и царём, и волшебником, и палачом в одном флаконе. А так же мужчина был умён и проницателен. Он увидел в обычном мальчишке хороший потенциал и позволил ему развиться.

Саттон помнит каждую ступеньку по лестнице благополучия. Помнит каждого, кто пытался его задеть словом или рукой. Ему приходилось доказывать силу не только своего ума, но и тела. Но парень привык к такому. В его прошлых кругах ничто не ценилось, кроме силы и денег, которых вечно не было. Поэтому носы Чарли ломал легко. Так же, как и решал задачи по экономике.

Никто не позволил четырнадцатилетнему парню сразу же взяться за что-то серьёзное. Его мурыжили четыре с лишним года, прежде чем из простого посыльного сделать сначала помощником водителя, а затем доверить и собственный автомобиль. Но Чарли не был создан для одного лишь управления машиной, и его патрон знал об этом.

Ханс Клемменсен — немолодой рыжий потомок викингов, научившийся брать то, что хочется, законными и не совсем путями, дал Саттону шанс. И не прогадал.

Чарли пришлось бросить две свои работы и засесть за учёбу. Ведь без нормального диплома нечего было и думать о поступлении в университет, а он ему был нужен. Аналитика и экономика стояли в приоритете. Он надеялся стать полезным для того, кто в него поверил. Так и получилось.

Клемменсен оплатил учёбу Саттона и уже на первом курсе стал вводить его в курс своих дел. Кое о чём Чарли было известно давно. Кое-что стало открытием. Но он не позволял себе удивляться и принимал всё, как есть. Незаконная деятельность? А как ещё выживать в этом мире?

К двадцати восьми годам Саттон окончательно стал помощником Клемменсена. Тем, кому мужчина доверял и от кого не хранил секретов. Жизнь играли яркими красками, хоть у Чарли не было времени отвлекаться на это. Он был сосредоточен на работе и игнорировал всё, что могло отвлечь.

— Тебе надо больше расслабляться, малец, — как-то заметил Ханс. — А то совсем заработался и не видишь ничего, кроме своих цифр и бумаг.

— Я здесь, чтобы вы отдыхали, — ответил Чарли серьёзно. — А моё время придёт. Когда-нибудь.

Но оно так и не пришло.

Смерть Клемменсена настигла Саттона неожиданно, среди ночи. Ему просто позвонили и сообщили, что мужчина мёртв, и предложили делать с этим всё, что захочет. Чарли захотел найти того, кто послужил причиной смерти патрона. По мнению Саттона, такой человек, как Клемменсен, не мог умереть. Он был слишком сильным, слишком умным, слишком любил жизнь.

Через год безуспешных поисков убийцы или заказчика, Чарли пришлось признать, что смерть была естественной. Его не убедил даже отчёт патологоанатома, только письмо, оставленное самим патроном. Письмо и завещание, по которому Саттону отходил дом далеко от города и небольшая сумма денег. Читая послание и удерживая в руках десять тысяч долларов, Чарли смеялся.

«С такими мозгами, как у тебя, малец, из этой десятки получатся миллионы. Не подведи меня», гласила последняя строчка. Саттон почти видел лицо мужчины. И то, как он улыбался, и то, как вера в незнакомого четырнадцатилетнего мальчишку горит в его сердце. Чарли снова не мог подвести своего патрона.

Пришлось постараться. Никто больше не стоял за спиной Чарли. И рассчитывать приходилось на себя. Разве что Винсент Росс заслужил доверие, но он больше полагался на самого Саттона, выступая в качестве поддержки и силы, выполняя роль негласного телохранителя, прикрывая спину Чарли.

Десять тысяч ушли на покупки первых машин для таксопарка. Именно с них начался бизнес, который спустя десять лет раскинулся далеко за пределы родного города. Компания Саттона занимается всеми возможными перевозками, начиная от простых такси, заканчивая теперь уже водными танкерами. Осталось освоить небо и начать выпускать свои самолёты и тогда никто не посмеет сказать, что Чарли недостойный приемник Ханса Клемменсена. Никто не посмеет сказать, что патрон им не гордится.