Эллингтон

– Ты же придёшь завтра?

Я представила этот вечер, где главным объектом нашего с Эшли обсуждения будет сын Истенского короля. Второй раз за всю жизнь мне хочется на бал. Первый в 12 лет. Я ждала этого дня и вычёркивала даты. Мне казалось, что все будут обращать на меня внимание и делать комплименты по поводу бирюзового платья с пышной юбкой. Но как только мы приступили к знакомствам и приёму пищи, детишки дразнили, а взрослые упрекали меня за неуклюжесть и что я недостаточно безупречна, как прекрасная Эшли.

– А как же? На твоего будущего единственного посмотреть, – подмигнула я. Хотелось её развеселить.

– Валери! – возмущённо воскликнула она и шлёпнула по плечу.

– А что? Вдруг он тебя очарует и поведу подругу к алтарю.

– К алтарю ведут отцы.

– Поверь, Грегори скажет: «поведи-ка, Валери, лучше ты!»

Мы засмеялись.

– Неважно. Не хочу выходить замуж под давлением или соглашением. – Произнесла Эшли и вернулась в задумчивое настроение.

Конечно, не хочет. Кто смеет оказывать влияние на Эшли.

– Всё будет хорошо! – я обняла подругу. Она вздохнула, словно дала себе последние две секунды выразить эмоции. И теперь снаружи лёгкость и спокойствие, но я знаю какой внутри бушует океан.

– Кстати, – повеселела вдруг Эшли. – Папе стало жаль смотреть, как ты мучаешься в неудобных нарядах и разрешил находиться в своей одежде. Только если нет гостей.

– Твой папа добрейший человек.

Я вспомнила, как десять лет назад Грегори старался сделать из меня аристократку, но потом сказал, что невозможно рыбу научить взбираться на дерево. Мне было смешно, а он давал послабления в моём поведении во дворце.

– Пойдём уже завтракать.

Эшли встала и кинула письмо на комод. Мы вышли в коридор, где одни горничные мыли чистые окна, протирали без единой пылинки поверхности, а другие перемещались с одной комнаты в другую, неся корзину с бельём и вазы с цветами, чтобы также привести всё в идеальный порядок.

– Хочу после завтрака спуститься к прислуге, – сказала я вслед Эшли.

Слуги порой казались мне роботами. Они как часовой механизм повторяли каждый день одни и те же движения. У новичков на лице искренняя улыбка от чести прислуживать королю и наследнице. Но спустя месяц это довольство угасает от монотонной работы, которую они должны делать идеально. Я раньше часто их навещала, чтобы внести в серые рабочие комнаты веселье и расслабленность. Только сейчас меня дворецкий перестал пускать, говоря, что у них много работы.

– Учти, Томпсон нажалуется папе.

– И что не впустит больше во дворец? – опустила я уголки губ и захныкала. На меня уже столько поступало жалоб от знатных дам на балах, но я почему-то до сих пор здесь.

– И как он всё тебе прощает, – нарочито удивилась Эшли.

– Любит меня больше, а у тебя несносный характер.

Мы снова засмеялись и спустились на второй этаж. Окна здесь от пола до самого потолка и видно, как погода переменилась с ослепительного солнца на серое небо и порывы ветра. Сегодня точно не мой день.

С шестнадцати лет я мечтала, что однажды встречу его. Не пропустила ни одной новости о нём и его жизни. Я считала его идеальным парнем и до сих пор берегу этот образ. Прежде мы с Эшли знакомились и обсуждали других сыновей высшей знати. Но только он был мне по-настоящему интересен.

Кайл Рамирес, наследник престола Истена. Но почему я встречусь с тобой именно так?

Глава 2 Эшли

Сегодня папа само спокойствие.

Наши утренние разговоры я помню с детства. Мы никогда не пропускали завтрак, оживлённо вели беседы обо всём, что радует или тревожит. Даже, когда я болела, папа приходил в мою комнату, ставил поднос с тёплым чаем и свежими булочками, а няня приводила Валери, и мы разговаривали. Эти моменты были чудесны. Папа смеялся во весь голос.

Он прочитал мне письмо рано утром, когда служанка заплетала мои каштановые волосы в роскошную причёску. Вполне мог это сделать в приватной обстановке, чтобы прислуга не сплетничала о новости. Но папа так рассеян в последнее время, поэтому я не стала ему ничего говорить.

Я испытываю крайнее раздражение от самоуверенности других. Более бесцеремонного письма мне не встречалось. Знаю, что порой браки заключаются не по любви, а ради взаимной выгоды или решения проблемы. Я с ним незнакома и даже не знаю, как он выглядит. К тому же не планирую связывать себя с кем-либо браком. Моя задача стать великой королевой, которой не нужен муж, чтобы править справедливо и благоразумно. Я докажу, что достойна фамилии и престола. Справлюсь сама с любой трудностью, и никто не посмеет приписать заслуги кому-либо ещё.

Папа был в своём кабинете, когда я зашла напомнить, что пора завтракать. Мне хотелось обсудить это письмо и выразить свои беспокойства. Дворецкий Томпсон, поставил чашку кофе и уходя сказал отцу:

– Сэр, новый лакей о котором мы вчера говорили, отлучился на один день, чтобы забрать свои вещи и полагаю, он готов устроиться на длительное время.

– Хорошо. Мне он показался воспитанным трудолюбивым юношей. Надеюсь, так оно и есть, – ответил папа, не отрываясь от газеты.

Я задумалась. Новый лакей? Отец мне об этом не говорил. Принять на работу слугу папа обычно доверял мне. Я никогда не ошибалась. Все принятые мною на работу люди приятные, честные и трудолюбивые.

– Пап?

– Да, дочка.

– Ты ничего не хочешь мне сказать по поводу письма?

Он выждал некоторое время, прежде чем ответить:

– Эшли, это просто предложение, – устало произнёс и отвёл глаза.

– Мы и ранее получали предложения. И я знаю, как о них пишут. Здесь же довольно уверенно, словно отказа и быть не должно.

– Король Истена не особо славится манерами. Эшли, никто тебя замуж насильно не выдаст.

– Но могут предъявить условия, на которых я буду вынуждена выйти добровольно, – я сделала паузу, а отец не ответил. – Папа. Я слышала о ситуации на границах, репутации Истенского короля.

– Дорогая, тебе нужно поменьше читать новостей.

– Ты знаешь, что там происходит? Кто грабит дома и магазины, устраивает поджоги и вандализм? – я развела руками, а папа наконец отложил газету.

– Поджоги, грабёж, вандализм, встречаются везде. А пресса любит преувеличивать и нагнетать.

– Папа, но…

– Не переживай, – он строго посмотрел на меня. – Сегодня много работы. Позавтракаю здесь. Думаю, Валери составит тебе компанию, чтобы не пришлось осмысливать всё в одиночестве.

Папа начал читать документы, тем самым показывая, что разговор окончен. Я вышла из кабинета и тихо повернула за собой ручку, чтобы дверь бесшумно закрылась.

Ему посчастливилось править в спокойное время и сейчас уверяет, что всё хорошо. Но я часто вижу, как ночью в папином кабинете горит свет. Он перестал звать меня сыграть с ним партию шахмат. Его лошадь стала реже видеть оранжевые закаты и чувствовать скорость и свободу. Отец перестал замечать внешний вид Валери во дворце и её свободный бунтарский нрав. Не говорит, что я буду хорошей королевой. Может, он уже не хочет, чтобы я ей была?

– Мистер Томпсон! – властно произнесла я.

– Да, мисс Эшли, – дворецкий медленно повернулся, как обычно, не выражая никаких эмоций.

– Почему на работу принимают нового лакея, но не ставят в известность меня?

– Ваш отец сказал вы не будете против, – ответил он и терпеливо ждёт, когда я отпущу его.

– У нас вышло с отцом недопонимание. Мне бы очень хотелось знать, что происходит в штабе прислуги. Будьте добры, докладывать мне о каждом новом работнике, – высказалась я.

– Конечно, мисс, – сказал дворецкий, нисколько не расстроенный моим замечанием. – Что-нибудь ещё пожелаете?

– Как его зовут? Лакея?

– Уилл.

– Он из Йорка?

– Нет мисс, одна из ферм Келфорда. Его рекомендация от вашей тёти. Он работал там два года.

– Почему ушёл?

Конечно, престижнее служить при короле, но зарплата у графини такая же, а обязанностей меньше.