Страница 4 из 15
– Беннетт, тебя не учили, что читать чужие переписки неприлично?
Маэль сразу же блокирует экран и, оттолкнувшись от стены, разворачивается ко мне лицом, а я невольно перевожу взгляд на его руки. А вот и кольцо на безымянном пальце. Чертовка Милли, не обманула ведь.
– Учили. Но я не больно послушная, – поднимаю глаза выше, столкнувшись с ним взглядом. Он нахмуривается и едва слышно выдыхает. – Не накажете меня за это? – продолжаю смотреть мистеру Мартену в глаза, а моё дыхание сбивается.
– Я здесь не для этого, – его голос оседает. – А для того, чтобы научить тебя ходить по канату. И заметь, – мистер Мартен слабо улыбается. – Ходить по канату, а не стоять на нём, вцепившись руками в тросы, – его улыбка превращается в лёгкую ухмылку.
– Можете совместить приятное с полезным.
Закусываю губу, а Маэль резко шумно выдыхает, снова нахмурившись, но на этот раз я замечаю в его взгляде печальную сочувственность.
– Хватит болтать, Беннетт. Давай приступим, – монотонно бросает мистер Мартен, сделав шаг в сторону.
До чего же неприступный. Ну, ладно. Мы ещё посмотрим, кто кого.
– Для начала, сделай разминку, – произносит Маэль, когда мы доходим до площадки с уличными тренажерами.
– А вы мне не поможете?
Присаживаюсь на лавку для пресса, закинув ноги на ещё не успевшую нагреться металлическую поверхность. Маэль разворачивается, взглянув на меня с сочувствием, и я добавляю:
– Что вы так смотрите?
– А ты совсем беспомощная? – издевательски кидает Маэль, лениво подойдя ко мне.
Вот же засранец. Ладно. Теперь мне вообще вас не жалко, мистер Мартен. Держитесь.
– Ладно, так и быть, – он надменно улыбается, и я прищуриваюсь.
– Так нужно делать растяжку? – вытягиваю ногу перед собой и начинаю медленно наклоняться вперёд, выгибаясь в пояснице.
Поворачиваю голову в его сторону и замечаю, как Маэль опускает взгляд вниз, но ничуть не меняется в лице. Мои губы образуют лёгкую ухмылку.
– Неправильно, – голос Маэля оказывается совершенно бесцветным.
– Покажите, как правильно, – едва слышно произношу, встречаюсь с ним взглядом и непроизвольно вздыхаю.
– Согни левую ногу в колене, упрись пяткой в бедро правой ноги, руки вытягивай вперёд параллельно правой ноге и обхвати руками стопу. Выпрями спину и попробуй дотронуться грудью до вытянутой ноги, – он тараторит, вновь вперив взгляд в экран телефона, а я закатываю глаза.
Выполняю указания мистера Мартена, попутно поглядывая на него, а он стоит совсем рядом, но как будто бы вовсе не со мной. Увлечённо что-то разглядывает в телефоне, пока я тут занимаюсь растяжкой, хотя на самом деле пытаюсь соблазнить его, а он даже не смотрит.
Да любой парень на вашем месте был бы рад посмотреть на такое представление, мистер Мартен. И не только посмотреть, а помочь мне в этом непростом деле.
Продолжаю страдать, вытягиваясь вперёд, и закатываю глаза от раздражения. Надменный, высокомерный, абсолютно самовлюблённый тип… И как он только нашёл себе жену? Какая женщина в здравом уме и здравой памяти когда-то перед алтарём сказала ему «да»? Наверное, она такая же больная на голову, как он, и в таком случае они образуют просто идеальнейшую пару.
Понимаю, что такими жалкими попытками привлечь его внимание у меня, похоже, не получится, поэтому решаю действовать более рискованно.
– Мистер Мартен, не могли бы вы мне помочь? – мурлычу, практически слёзно вымаливая его помощи, и он внезапно отрывается от экрана мобильника, переведя пустой взгляд на моё лицо.
– Нормально, Беннетт, ты всё правильно делаешь. Я в тебя верю, продолжай.
Боже, неужели это искренняя улыбка на лице Маэля? И не тени сарказма в тоне его голоса? А, может быть, он и не такой уж и плохой?
– Я не могу дальше, – произношу со скорбью.
Показываю ему, что я будто бы не могу коснуться грудью вытянутой ноги, но на самом деле я могу. Я выросла под гнётом Агнес Беннетт – самой безжалостной и самой хладнокровной женщины, которую я знаю. Любовь любовью, но тётушка всегда была ко мне очень строга и требовательна. Поэтому, я умею всё: открывать консервные банки голыми руками, менять лампочки в подвале, полном привидений, ездить верхом и приручать особо непослушных жеребцов (но мои практики по какой-то причине совсем не работают с мистером Мартеном), и, как следствие изнуряющих тренировок, я имею идеальную физическую подготовку.
Однако мы тут на задании, если вы вдруг забыли. Мне надо, нет, просто жизненно необходимо, чтобы мистер Мартен ко мне прикоснулся. Точно так же, как вчера на занятии. Его ладонь на моей талии, цепкий взгляд голубых глаз, крепкие руки… Стоп, он, что, начинает мне нравиться? Боже.
– Эх, Леона, а я ведь в тебя верил.
Мистер Мартен грустно улыбается и убирает телефон в карман спортивных шорт, и я невольно бросаю взгляд на его бёдра. Какие мышцы, с ума сойти можно. Он присаживается сзади, расставив ноги по разные стороны от лавки, и едва касается моих плеч, а я начинаю опускаться вниз.
– Давай, вот так, тихонько. Скажи, если будет больно, я остановлюсь.
Чувствую, как Маэль слегка надавливает на мою спину, и мягко вздыхаю, продолжая нагибаться. Его ладони неожиданно (для меня) сползают ниже, а большие пальцы неторопливо скользят по позвоночнику. Моя грудь касается скамьи, а нога соскальзывает вниз, и я непроизвольно прогибаюсь в пояснице, выставив пятую точку назад.
– Ах, – как можно интимнее стону, делая вид, что мне больно. – Ой…
– Тебе больно?
Мистер Мартен мгновенно отстраняется, а я опираюсь на согнутые в локтях руки, не поднимаясь.
– Да, – жалобно произношу. – Вы можете быть мягче, нежнее?
– Беннетт, просил ведь сказать, если будет больно, – агрессивно проговаривает, тут же вскочив на ноги.
Неловко приподнимаюсь, кинув на него заинтересованный взгляд.
– Вы так сильно за меня переживаете? – лукаво улыбаюсь.
– Я за тебя отвечаю. Ты ведь здесь ребёнок, а я – взрослый.
Маэль сжимает челюсть, глянув на меня с осуждением. Нахмуриваюсь, вновь услышав из его уст то, как он называет меня ребёнком.
Серьёзно? А когда вы пялились на мою грудь, по-моему, я не была ребёнком, нет?
Злостно усмехаюсь, встаю на ноги и скрещиваю руки на груди, настолько сильно сжав её, что она даже приподнимается. Мистер Мартен скептически выгибает бровь, проскользнув взглядом вниз по моему телу, оценив мой жест протеста (или не только этот жест?), и возвращается глазами к моим глазам.
– Обиделась?
Он тепло улыбается, и я, не выдержав, опускаю взгляд вниз, смутившись, ибо в момент понимаю, что такое поведение как раз и считается детским. Мне становится смешно от парадоксальности ситуации, и мои губы непроизвольно расплываются в улыбке тотального поражения. Неуверенно поднимаю взгляд обратно, найдя глазами мистера Мартена.
– Нет, – улыбаюсь шире, продолжая смотреть на него исподлобья.
– Не принимай всё так близко к сердцу, – Маэль продолжает прожигать меня внимательным взглядом, не моргая. – Нет времени на обиды. Жизнь слишком коротка, – уголок его губ слабо приподнимается. – И я не имел в виду то, что ты подумала. Я – инструктор, ты – ученица, мне двадцать девять, а тебе восемнадцать. Это лишь условности, Леона.
Мягко вздыхаю, закусив губу. Условности? На что вы намекаете, мистер Мартен?
– Я более чем уверен, что ты вполне себе взрослая и разумная девушка. – На секунду отвожу взгляд в сторону и слабо улыбаюсь. – Иногда, конечно, слишком дерзкая, но это даже интересно. Молодым людям обычно такое нравится в девушках, – он как-то по-родительски улыбается, и я моментально теряю нить разговора.
Так вы бы хотели со мной переспать или нет? Не понимаю.
– Пойдём, у нас много работы, – сухо бросает напоследок и сразу же разворачивается.
Устало вздыхаю и плетусь за мистером Мартеном к чёртовому канатному аду. Да, тётушка научила меня многому, но я всегда боялась высоты, поэтому даже не ходила с ней на светские вечера, которые проходили в громадных небоскрёбах. То у меня голова заболит, то живот прихватит, то вообще мигрень замучает. Каждый раз я придумывала новую причину, чтобы не встречаться лицом к лицу со своим страхом, но теперь, по несчастливой случайности, я тут, пытаюсь произвести впечатление на женатого мужчину, который учит других ходить по канатам на высоте более пяти метров.