Страница 5 из 7
Даже если мама ругается, ребенок хочет, чтобы перестала ругаться и его обняла. Только предательство заставляет ребенка отказаться от тела матери, потому что тело – это и есть безусловная любовь, эмоции, а предательство – это отвержение этой эмоциональной связи, отрицание доверия.
Некоторое время между ребенком и его матерью существует только телесный, звериный контакт – кормление грудью, обмен эмоциями, забота о выживании. Запах мамы – самый лучший в мире, этот запах вызывает прилив окситоцина и чувство счастья. Мозг ребенка в это время интенсивно развивается и постепенно становится способным воспринимать речь, сначала на уровне звукоподражания и интонации, затем к этому добавляется понимание смысла: у предметов появляются их двойники – образы.
Пирамидка
Имея в голове систему образов – слово + картинка – ребенок постепенно переходит к сознательному, абстрактному мышлению. Грубо говоря, этот процесс напоминает игру в кубики или пирамидку. Детей чрезвычайно радует как процесс созидания, так и процесс разрушения. Потому что сам факт того, что он смог превратить одно в другое, уже подтверждает его бытие, существование.
Вот смотрите: только что была пирамидка – она воспринимается, как целый предмет, а теперь просто разноцветные кольца. Это же чудо! Была пирамидка, а стали кольца. Можно сделать из них опять пирамидку, а можно играть кольцами. Но если пирамидка – это двери во взрослый мир, мир правил и порядка, то кольца – это божественный хаос, когда кольцо только обладает потенцией, но еще не определено. Кольцо можно покрутить на пальце, можно посмотреть сквозь него, можно покатить его по полу, попробовать попасть кольцом на палочку с расстояния… Черт возьми! Кольцо, снятое с пирамидки более креативно, чем кольца на пирамидке. Кольцо на пирамидке словно умирает, уступая свое «Я» общему целому.
Не так ли и ребенок – огромная потенция – становится постепенно кольцом в пирамиде социального бытия.
Многие, кстати, бунтуют против превращения себя в пирамидку.
Но вернемся к кубикам и процессу мышления. Набор образов в голове точно кубики. Из некоторых слов можно собрать что-то осмысленное, а из других – нет. Но есть интересная игра – складывать абсурдные системы. Выдумывать несуществующее из этих мысленных кубиков. Потом, кстати, так и продолжается. Мы берем в голове нужные кубики (те, что соответствуют задачам реальности) и начинаем складывать из них различные фразы, чтобы получить желаемый результат. Складывать кубики – вот, что такое наше мышление. И когда нам кажется, что мы сложили кубики удачно, мы решаем, что постигли реальность. Но в реальности всегда есть что-то еще. Реальность всегда ускользающа.
Строя планы, мы исходим из своих фильтров восприятия, зачастую не понимая, что не все чувствуют, как мы. Мы не можем учесть катастроф, погоды, болезней. Они ставят нас перед фактом. Астрологи пытаются предупредить нас о грядущих сложностях, но и они не всесильны. Таким образом, мы постоянно находимся в неведении насчет своей жизни. Мы довольно инерционны в восприятии себя – своей физиологии, возраста, возможностей. Переживая кризисы – подростковый, среднего возраста, мы страдаем от непонимания и непредсказуемости собственного тела. Наше тело не только носитель нашего «Я» (нарратива, убеждений, правил, выборов, принятия решений и т.д.), но и достойный собеседник, противник, короче, самостоятельная величина.
Сила воли – это когда наше «Я» борется с «ЯЯ». Все наши дурные привычки содержат в себе компромисс между состоянием тела и тем, что социум заставляет нас делать. Нам проще начать курить, чем научиться сдерживать эмоции. Например, табак поставляет в тело вещество, которое облегчает нам эмоциональные реакции.
Но так же и природа нашего тела – зачастую она враждебна нашему «Я» и даже нашему «ЯЯ», потому что значительная часть нашего тела принадлежит не нам, а природе вещей. Никто не хочет умирать, но природа вещей дает нашему телу обязательные команды. Мало, кто из женщин радуется огромным грудям, которые постоянно доставляют дискомфорт, болезненным месячным, токсикозу во время беременности, процессы родов…
Но мы вынуждены терпеть это. Это обременение не подчиняется нашим командам.
Таким образом, у нас всегда в нашем теле живет враг, демон. Существо, которое готово запомнить чужие схемы и принять в себя чужой нарратив.
Роспись. Глава 4
– Кстати, в сексе он оказался так себе, – сказала Анна, вернувшись с подносом. Маленькие стеклянные бокальчики ароматно дымились густым черным чаем.
– Смешно, – вспомнила я свои муки в местных кофейнях. – У них здесь совсем нет зеленого чая. Может быть, есть смысл привозить из Китая? Хотя бы для туристов?
– Наверное, если бы это было кому-то надо, уже кто-то открыл бы такую лавку, – сказала Анна. – Египет – сладкая страна. Кофе, кальян, финики и толстогубые мальчики на пляже.
– Да, – сказала я. – Смешные. Мне один прямо в лавке у себя предлагал свой член ужасающего размера. Итак! В сексе он был так себе. Тогда что же?
– С ним было тепло, – отозвалась Анна. – Мне впервые за несколько лет показалось, что кому-то интересна я сама – те вещи, которые я сама в себе ценю. Понимаешь? Что толку, что твоя мать, например, хвалит тебя за то, что ты хорошо помыла посуду и похоже нарисовала цветы? Я не это в себе ценю, я всегда хотела вытащить из моей жизни поток энергии, выплеснуть его на холст. Чтобы все, кто увидит, наполнились им и были мне благодарны. И мне показалось, что он понял это во мне и согласен мне в этом помочь. Он показал мне фотографии своих рисунков, они были очень слабые. Меня это удивило. Он сам был очень энергетичен, а в рисунках была какая-то слабость. Именно внутренняя слабость, как будто он маленький слабый ребенок. Мне захотелось поддержать его в ответ на теплоту.
– Странно, – сказала я, представив всю ситуацию. – Обычно именно графические тесты рассказывают о человеке лучше всего.
– Да, – согласилась Анна. – Это оказалось очень странно. Как будто внутри него маленький ребенок, обиженный и слабый. А снаружи вот такой крутой весельчак самоуверенный. Но знаешь? Мне было наплевать тогда, что он делает снаружи. Вернее, я понимала, что это все шоу, но это шоу действовало на других. Я решила, что нашла путь к маленькому, и что мы можем быть полезны друг другу.
Утром мы позавтракали. Я, что не верю в очередной поход в галерею, что я в растерянности и не знаю, что буду там говорить. Гарик предложил сходить со мной. Мы должны были идти на следующий день, но…
Анна задумалась и вздохнула.
– Почему это со мной происходит? Постоянно. Надпись у меня на лбу, что ли?
– Гарик пропал на три дня? – спросила я осторожно.
– Да, – Анна удивленно посмотрела на меня. – Откуда ты знаешь?
– Увы. Все истории про манипуляторов стандартны, хотя жертвам они кажутся удивительными.
– Ты права. Потом ты понимаешь, что это банально и пошло, – сказала Анна. – Дело в том, что я, действительно, делаю крутые арты. И живопись, и графика, и для книг. Мне все равно, что рисовать. И он тоже это понял, но он меня застал в таком состоянии, что мог подумать, что я себя не ценю. И он думал, что дает мне взятку своими восхищениями. Но я лишь чувствовала признание и не больше. Мне нужна была помощь и верность. Я предлагала товар, который мог быть выгоден. Но…
– Но он у тебя все украл?
– Нет. Не всё. Но очень много. Он пропал на три дня. Ни на звонки не отвечал, ни сам не звонил. А мне почему-то было так плохо, до тошноты. До сих пор не понимаю – почему. Я привыкла к потерям, принципе я была готова к тому что и этот отвалился, просто … Ну, ему же мог не понравиться секс со мной, например. Но мне было так плохо, что я не могла дышать. Я пошла на встречу с галеристом одна и по дороге меня чуть не сбила машина, я открывала дверь в галерею, и уже знала, что все будет отвратительно. Так и получилось – галерист просто опустил меня. Я вытащила свои холсты в совершенно униженном состоянии.