Ватутин

Учебная программа была очень насыщенной. Ватутин изучал с товарищами тактику, инженерное дело, артиллерию, военную топографию, военную администрацию, военную историю, воинские уставы, военную географию, связь... Традиционно важным в деле подготовки краскомов считались стрелковая, строевая и физическая подготовка, караульная служба.

«Учиться было нелегко, — вспоминал впоследствии еще один выпускник школы, генерал-лейтенант В. Д. Крюченкин. — Имея боевой опыт, военные дисциплины нам давались легче. Благодаря особому старанию в учебе, слушатели получали хорошую военную и образовательную подготовку».

С наступлением лета практически весь личный состав Школы выехал в Дарницкие лагеря, которые находились на левом берегу Днепра. Надо отдать должное командирам и преподавателям, которые создавали для слушателей обстановку, максимально приближенную к боевой. Под жарким, палящим солнцем Ватутин с товарищами на практике закреплял навыки владения оружием, отрабатывал тактические задачи в полевых условиях. «На полевых занятиях Ватутин был одним из самых пытливых и настойчивых, — пишет биограф М. Г. Брагин. — Он учился вести бой в приднепровских вековых лесах и в густых прибрежных зарослях кустарника. Здесь производил он топографические съемки, ходил по азимуту. Изучая скрытые подступы к Днепру, по-пластунски ползал низинами, определял глубину и режим течения великой реки, находил быстрины и отмели, ставил дымовые завесы, участвовал в наводке понтонных мостов, учился форсировать Днепр».

Киевскую высшую объединённую школу, как и раньше Полтавскую пехотную, Ватутин окончил с отличием. Причем досрочно. По возвращении в Чугуев он был назначен помощником начальника полковой школы. В этой должности Ватутин находился с ноября 1924 года по март 1925 года. А в марте 1925 года стал в одном лице командиром роты и начальником полковой школы.

Издревле среди военных бытует пословица: тот не офицер, кто не командовал ротой. Действительно, не пройдя эту важную ступень, признают сами офицеры, трудно потом управлять крупными воинскими формированиями. Рота — это, по сути, военная организация в миниатюре. Ватутин командовал ротой почти два года, вывел её в число лучших в полку. Это был серьезный этап его становления как руководителя. Во-первых, он получил хорошие уроки управления подчиненными, в особенности своими заместителями, командирами взводов. Во-вторых, как командир-воспитатель приобрел хороший опыт индивидуальной работы с людьми. В-третьих, успешно реализовал на практике знания и навыки, полученные в Киевской высшей объединённой военной школе.

В личном деле Ватутина так отражен его ротный период: «Сила воли развита в высшей степени. Энергичный. Авторитетный. Служит примером для комсостава полка. Здоров. Вынослив. В обстановке разбирается хорошо. Оценивает правильно. Твердо знает свое дело. К себе и подчиненным требователен. Хороший стрелок. Методист стрелкового дела. Любит военную службу. Заслуживает выдвижения вне очереди на должность начальника полковой школы».

Успехи Ватутина в службе не могли не сказаться на его дальнейшей карьере. В 1926 году он получил право на поступление в Военную академию РККА, незадолго до этого названную именем М. В. Фрунзе. В июле того же года Ватутин успешно сдал вступительные экзамены и был зачислен слушателем на 1-й курс. Буквально на несколько дней Николай приехал в полк, чтобы передать дела новому ротному и попрощаться с однополчанами. Надо сказать, не без грусти расставался Ватутин с полком, с которым сроднился и в котором началась его командирская молодость. Так всегда бывает в жизни, когда позади остаётся определенный её этап. Но армейская судьба вела его дальше, к новым высотам службы.

Военная академия им. М. В. Фрунзе располагалась тогда в старинном здании на Кропоткинской улице, в доме 19. Это было первое высшее военно-учебное заведение Советской России, созданное в 1918 году. К началу учебы Ватутина в ее стенах уже отучились многие участники революции и Гражданской войны, в том числе бывший нарком по морским делам П. Е. Дыбенко, комбриг 1-й Конной армии И. В. Тюленев и др. Теперь постигать глубины военной теории и командирского опыта здесь предстояло и Ватутину.

Тут же, неподалеку от академии, в Ваганьковском переулке, находилось и семейное общежитие для слушателей академии. В нем, на шестом этаже, Ватутиным выделили восьмиметровую комнату, чему молодая семья после скитаний по съемным квартирам в Чугуеве и Киеве была несказанно рада.

С особым чувством 1 сентября Ватутин перешагнул порог академии. Настроение было торжественно-приподнятое, глаза светились радостью. Состояние нашего героя было легко понять: он, простой крестьянский парень, слушатель главного военно-учебного заведения страны! Такие же чувства, вне всякого сомнения, испытывали и другие новоиспеченные «академики».

Вот как вспоминал впоследствии о том времени министр обороны СССР, маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза Р. Я. Малиновский, учившийся одновременно с Ватутиным: «В тот период, когда я учился (1927—1930), Военная академия им. Фрунзе была в Советской армии[11] единственным общевойсковым высшим учебным заведением, которое давало широкую военную подготовку тактического и оперативного масштаба и довольно значительную ориентировку в области стратегии. И, надо сказать, что, несмотря на такой обширный объем знаний, учебный курс был настолько хорошо построен, что вполне успешно усваивался. Слушатели академии считали для себя большим счастьем учиться в ней. У всех нас остался в памяти тот трудный конкурс, который надо было преодолеть, чтобы попасть в академию. В те годы, помимо отбора в округах, на место в академии претендовали три-четыре кандидата. И, поступив, мы дорожили возможностью учиться».

С Ватутиным училась, без всякого преувеличения, целая фаланга командиров, которые потом станут ответственными руководителями в составе вооруженных сил страны. Вот лишь некоторые имена: М. В. Захаров, впоследствии маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза, начальник Генерального штаба; В. И. Чуйков, впоследствии маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза, полководец, который отстоял Сталинград; Д. Г. Павлов, впоследствии генерал армии, командующий Западным фронтом, Герой Советского Союза; М. В. Кирпонос, впоследствии генерал-полковник, командующий Юго-Западным фронтом, Герой Советского Союза; В. Я. Колпакчи, впоследствии генерал армии, командующий Бакинским военным округом, Герой Советского Союза...

Возглавлявший академию бывший командарм 13-й армии Южного фронта, он же «железный латыш» Р. П. Эйдеман, хотел видеть в таких, как Ватутин, не просто хорошо подготовленных командиров, а командиров современных. «Мы делаем сейчас ставку на военно-техническую выучку академика, — писал он в одной из своих статей, — на умение не только принять решение, но и провести его в жизнь, пронизать основной идеей, вдохновляющей весь организм, каждое частное распоряжение и указание. Отсюда вытекает и то внимание, которое в настоящее время в учебных планах тактики уделяется военным играм на карте и на местности, технике управления и командному языку».

Во время учебы Ватутина в академии в ее стенах трудился большой коллектив опытных, превосходно знающих свое дело преподавателей. Достаточно назвать имена таких блестящих военных теоретиков, как А. А. Свечин, В. Ф. Новицкий, И. И. Вацетис, Д. М. Карбышев, А. К. Коленковский, В. К. Триандафиллов, В. Д. Грендаль... Их отличали высокая эрудиция, оригинальность мышления и искусство преподавания, хорошо знали они и штабную службу. Это было важно вдвойне, поскольку в первые годы советской власти составление документов в Красной армии многие «командиры-революционеры» считали чуть ли не пережитком прошлого.

Все эти преподаватели пользовались непререкаемым авторитетом у слушателей. Но, безусловно, были у слушателей и свои любимчики. Например, будущий начальник Оперативного управления РККА Владимир Кириакович Триандафиллов. Штабс-капитан в Первую мировую, командир дивизии в Гражданскую, он хорошо представлял характер будущих войн. Разработанная им теория глубокой операции, которая предусматривала подавление обороны противника на всю ее глубину за счет использования танков, авиации и воздушно-десантных войск, вызывала огромный интерес у завтрашних комдивов, комкоров, командармов...

11

До 1946 года она официально именовалась Рабоче-крестьянская Красная армия (РККА).