Страница 11 из 19
– Раз, два… десять клубочков, – Веся сунула в шкаф найденную на подоконнике коробку с цветными клубками и огляделась. Вроде все. Ничего не пропустила. – Закончила?
– Ага! А обедать когда?
– Еще рано, – хорошо, что Помело не спросила, чем ее собираются кормить. Идей, кроме как вновь воспользоваться гримуаром, не было.
Двор оказался на удивление чист. Помело не только собрала мусор и повыдергивала засохшие цветы на клумбе, но и вымела «лужайку».
Ворон, сидящий на плече Александры, радостно взмахнул крыльями. Поприветствовал.
«Вернулся! – Веся кивнула птице, хваля за расторопность. И тут же озабоченно цыкнула. – А что это своей лисы я давно не вижу?»
Рыжая обнаружилась у сарая с проваленной крышей: деловито обнюхивала порог. Хоть дверь и была приоткрыта, пройти вовнутрь лисица не спешила.
«Темной магией пахнет?» – предположила Весения. Духи-хранители пусть и считались бессмертными, лезть туда, где опасно, не торопились. Рискнут, если только хозяин прикажет. Существовал род страшной магии, способный уничтожить хранителя.
– Пойдем со мной, – Веся позвала Помело, убедившись, что та оставила тюки с мусором у дороги – появление телег с сундуками ждали с той стороны. – Осмотрим сарай.
У входа стеной высились тюки с подгнившим сеном, оставляя лишь небольшую щель для прохода вглубь сарая. Будто прежняя хозяйка специально закрыла вход от любопытных глаз своеобразной «занавеской», разбив площадь пострадавшего здания на части.
Крыша дала течь, что не лучшим образом сказалось на внутренней части помещения. Здесь пахло застоявшейся водой, прелым сеном и магией.
– Интересно-интересно, зачем кому-то колдовать в сарае? – Помело почему-то шла на цыпочках. Прижав к телу острые локотки, выпятила перед собой сложенные в атакующем жесте пальцы. Только скажи «бу!» и моментально получишь огненным шаром в лоб.
– Ты тоже учуяла? – Веся шарила глазами по полу, стенам, по сохранившейся в этой части здания крыше. Не упускала из виду и свою подопечную. Царевна же. Ведьма Облыжская за нее в ответе.
– У меня чувствительный нос. С порога голова загудела. Кто-то баловался темной-претемной магией. И еще я прям темечком чувствую, что за нами кто-то следит.
Обе подняли глаза вверх, но на скрещенных балках никого чужого не обнаружилось. Ворон, шумно взмахнув крыльями, задумчиво облетел сарай по кругу и вернулся к Александре. На его загривке топорщились перья. Веся оглянулась – ее лиса замерла на пороге. Уши легли, одна лапка подобрана, словно Рыня и хотела бы последовать за хозяйкой, но побаивается. Плохой знак.
– Ты бы вышла. Я сама осмотрюсь, – Весения тронула за плечо застывшую в тревожной стойке Александру. Точно пес, малолетка нюхала воздух. – Нехорошо здесь.
На удивление Помело геройствовать не полезла. Тихо отступила спиной вперед, продолжая водить носом туда-сюда.
– Зверем пахнет, – прошептала она, останавливаясь на пороге. Лисе пришлось потесниться. – Ты иди, а я отсюда понаблюдаю. Если что, кричи, я здесь все сожгу. Уж что-что, а жизнь при дворе научила, как за себя постоять.
– Не за поджог ли тебя из дворца выперли? – спросила Веся, не поворачивая головы. Вроде дождя вчера не было, а с потолка капало.
– Подумаешь, царице клок волос подпалила. А нечего на меня отцу наговаривать и чернавкой обзывать.
– Большой клок-то?
– Ну, полгода в парике ходить придется…
– Я бы тебя навечно в Дремучий сослала.
– Кто знает? Может, я на самом деле свою головушку здесь сложу…
– Все, хватит болтать, ты не помело, ты трепло, – Веся прислушалась к скрипу перекладин. Ветер стучал на крыше листами железа. Теперь и Весении казалось, что к темечку прирос чужой взгляд.
Чтобы не вляпаться в подозрительно растекшуюся по полу жижу, Веся осторожно обошла ее, из-за чего неловко задела плечом заросшую серыми грибами стену. От легкого прикосновения грибница тут же полопалась и выпустила в воздух белесый дымок. Чтобы не вдыхать споры, Веся накрыла нос и рот краем выправленной из штанов рубашки.
На крыше опять что-то стукнуло-хлопнуло, и сумрак сарая разрезал пробившийся в щель острый солнечный луч. Веся повернула голову и онемела: на противоположной стене красовалась огромная, просто ужасающая по размеру пятиконечная звезда.
– Что? Что там? – и когда Помело успела подойти так близко? Веся перевела на нее взгляд. – А чего? Я зову-зову, а ты молчишь. Я уж думала, убилась. Ой, а что это? Никак на стене знаки призыва?
Весения медленно кивнула.
– Они.
– И кого тут призывали?
– Кого-то сильного.
– Почему так думаешь?
– Для простого призыва не понадобилась бы вторая пиктограмма. Она у тебя под ногами.
Помело от неожиданности взвизгнула и отпрыгнула. Попятилась, расплескивая жижу. Из-под воды медленно проступала еще одна пиктограмма – вдвое больше той, что висела на стене.
– Ого! Видать, удалось призвать, раз крыша просела. Это же какой силы всплеск магии должен был случиться!
– Вот только понять бы, на кого охотились?
В этот момент крыша угрожающе затрещала, и не успели ведьмы понять, что происходит, как сверху посыпались обломки балок и куски железа. Веся отпрянула и прижалась спиной к плесневелой стене, а Помело сбило с ног и вместе с грязной волной отнесло к тюкам сена.
Из центра напольной пиктограммы медленно поднимались две огромные фигуры. Во всяком случае кричащим от ужаса девам так показалось. Одна из фигур ревела, точно раненый зверь, но на удивление гармонично вторя крикам ведьм, вторая со вкусом чертыхалась.
– Дамы, прошу меня извинить, сам не ожидал, что подо мной рухнет, – бородатый великан, окинув взглядом тщедушные тела пигалиц, пальцем прочистил ухо: визг «дам» его оглушил. – Знатно приложило. А все ты, Бурый. Говорил же, не лезь за мной, подожди внизу.
Глава 7. Обещания, слухи и планы
Бурый оказался медведем, который, как выходило, ревел больше от страха, чем от ушибов. Он таращил маленькие глазенки на раздосадованного хозяина и виновато переминался с лапы на лапу. Оба грязные, оба лохматые, похожие друг на друга так, точно воспитывались в одной берлоге.
– Я Бурмил, – бородач шагнул из лужи и, вытерев ладонь о такие же заляпанные вонючей жижей штаны, протянул ее Весе. – А это мой дух-хранитель Бурый. Будем знакомы.
– Весения, новая хозяйка всего этого, – откашлявшись после неожиданно галантного поцелуя кончиков пальцев, произнесла Веся. Для убедительности повела рукой, указывая, что ей принадлежит и лужа, и небо над сараем, и пятиконечная звезда на стене. – А вы, Бурмил, подглядывали за нами, стало быть?
– Да я как-то… – он с дурацкой улыбкой чесал затылок и не находил оправдательных слов.
– Подглядывал–подглядывал. Едва дырку взглядом не просверлил, – Помело, зная о повадках местных не соразмерять силу при пожатии рук, свои спрятала за спину. Целовать-то девчонке кончики пальцев точно не станет. – Кстати, меня зовут Александра, и я вот таких Бурмилов чувствую издалека. Говори, зачем пришел?
– Познакомиться… – Бурмил под взглядом Помела медленно отступал. Медведь, устав стоять на задних лапах, опустился на все четыре и юркнул за спину хозяина.
– Мы вроде свидание на крыше не назначали, – продолжала нападать Александра. – И потом, нормальные люди знакомиться не с пустыми руками приходят. Вот вчера нас навещал пасечник. Так при нем была корзина, где лежали и курочка, и мед, и орехи, и хлеба краюха. И огромная бутылка молока. А к лошади была привязана перина. И… и еще две подушки. А ты чего принес?
У Веси брови полезли вверх. Знала она, что Помело наглая да еще и вруша, но чтобы на ходу придумывать и грузить незнакомца чувством вины, и без того распирающим его донельзя – это просто талант.
– Ничего не принесли? – наступление Александры могло остановить только чудо. – Одну разруху? Придется теперь попотеть и нашу крышу залатать.
– Так не я же ее разломал, – попытался откреститься парняга. Теперь Веся видела, что гость молод. Взгляд чистый, незамутненный, зубы точно жемчуг, а зарос вовсе не от желания ходить бородатым, а от великой лени бриться. И спутник его хоть и вымахал, был скорее подростком, чем матерым медведем.