Агентство Магической Реконструкции

– Что ты имеешь против овсянки? – оскорбилась Марьяша. – Это источник сил и энергии.

– Вот и заказывай себе свой источник! Хоть каждый день! А я буду экспериментировать с разными вкусами.

– Дорвалась, – пробурчала Марья. – Сибаритка.

– Я согласна на что-нибудь попроще. Интересно, стандартное меню – это борщ и котлеты?

– Замолчи, Ксеня! – взвыла я. – У меня в животе урчит!

– Сейчас начнется учеба, не до гурманства будет – выжить бы. Вечером должны расписание на завтра скинуть. Кто-то говорил, сразу три пары. А то и четыре. А то и пять, – меланхолично сказала Марьяша.

– Здо-о-орово, – со счастливым лицом протянула Ксения. – Чем больше нагрузка, тем лучше. Со второго семестра возьму дополнительные квазибиологию, алхимию… Черри, а ты?

– Реконструирование, – подумав, сказала я, подходя к кухонному уголку. – Темпоральный баланс. Право. И все, что нужно для поступления на Криминалистику. Можно чай приготовить, в шкафу тут… ура!… сахар, чайные пакетики, крекеры, чашки, стаканы и блюдца! У меня в сумке баночка джема.

В блоке имелись холодильник (пустой, но подключенный к сети и уже холодный внутри), чайник, простенькая кофеварка с капучинатором и микроволновка. Я занесла руку над чайником, чтобы нажать на кнопку, но отступила.

– Что? – хором спросили подруги, мигом оказавшись рядом. – Думаешь, там внутри гоблин?

– Не знаю и чего-то… очкую, – призналась я. – Кто-нибудь в курсе, как он выглядит? В рекламках бытовой техники они всегда розовенькие, милые. Как пикси.

– Не, они серенькие, на крыс похожи, – очень «кстати» подсказала Ксеня.

– Знаете, – сказала я, – я лучше дверь в свою комнату ночью буду запирать. Ничего личного, просто не люблю крыс.

– У нас дома никогда не было техники с гоблинами, – сказала Марьяша, настороженно глядя на чайник, – мама их боится. Да и глупо это, век продвинутых технологий на дворе. Может, ну его, чай?

– В таком маленьком кухонном оборудовании гоблин жить не может, – авторитетно заявила Ксеня. – Ни в чайнике, ни в кофеварке, ни в микроволновке.

– Уф! – выдохнула я. – Девчонки, живем! Намажем джем на крекеры и попируем!

– Другое дело, – мечтательно продолжила Ксеня, хлопая глазами под стеклами очков (линзы она сняла перед ванной), – холодильник или система кондиционирования!

Из угла кухни, где стоял холодильник, донеслось отчетливое пощелкивание. Мы дружно вздрогнули.

– Это хладагент, – сказала Ксеня.

– Может, ну его, чай? – с опаской повторила Марьяша. – Идемте спать.

– Нет, – решительно проговорила я. – Я кушать хочу! Что там Пупрыгин сказал? Едят человеческую еду, если угостить? Пожалуйста! Чем богаты, тем и рады!

…То ли наша еда показалась гоблину не стоящей того, чтобы являться пред наши очи, то ли холодильник был обычным холодильником, без «бонусов». Мы подкрепились чаем и крекерами с вареньем и совсем разомлевшие улеглись у камина на диванных подушках. Огонь был приятен для глаз и почти не грел, что было очень кстати в теплый августовский вечер. Но Марьяша, протянувшая руку через решетку, чуть не обожглась. Видимо, на камине стоял какой-то ограничивающий тепло вектор.

– Вы ведь помните, – сказала Ксеня, – что Академия построена на самом мощном Источнике в нашем мире. Большинство корпусов едины для всех миров, где есть филиалы, но многие помещения выходят в подпространство, и для каждого курса существует отдельная реальность. Ну и общаги в каждом мире разные.

– Ага, – Марьяша потянулась, хрустнув суставами, – и преподы работают на разных уровнях одновременно, методом разделения сознания – кальками.

– Точно! Нам же на уроках маговедения объясняли, – кивнула я. – Теперь понятно.

– Последний день лета, – с грустью сказала Марьяша, глядя в окно. – Дождь начинается. Последний летний дождь. Не верится, что мы уже студентки. А помните…?

Мы принялись наперебой вспоминать школьную жизнь, иногда веселую, иногда не очень.

– А Марьяша надавала тумаков тому новенькому, сыну какого-то высокого чина, который обижал собачку нашего школьного дворника! Какой скандал был! Хорошо, что папа Марьяши оказался выше чином и любителем собак!

– А помните, как у нас на уроке вышивки случайно ожили фартук, перчатки-прихватки и косынка! Ну и чучело получилось! Училка по рукоделию… ну та, с усами, мы еще подозревали, что она двоедушница, оказалось, принципиальная бодипозитивщица… испугалась так, что остаток урока икала!

– Да потому что я ненавидела и ее, с ее усами, и вышивание! Папа купил мне на Рождество «веселого духа» в ритуальной тыкве. Я его берегла, между прочим! Но вышивание так меня достало, что пришлось «обменять» подарок на несколько часов свободы, – захохотала Ксеня.

– Лучший Ксенин кадавр! – засмеялась я. – Два часа веселья и хаоса.

– Нет, – Ксеня прервала всеобщее веселье серьезным выражением лица. – Лучший мой кадавр за школьное время получился, когда мы подружились с Лу. Помнишь, Лу?

Я кивнула.

– В первый день в школе, вечером, тебя привели в общие спальни, и ты не выдержала. Весь день держалась, а в спальне расплакалась, убежала и спряталась под «кокон» между лестницами, – вспоминала Ксеня.

– Я скучала по родителям.

– Тебя найти никто не мог, даже преподаватель магии.

– Ты меня нашла, вернее, мое убежище обнаружил твой кадавр из носков, – с умилением вздохнула я. – Он был похож на бабочку.

– Я знала, что ты не выдержишь и захочешь посмотреть поближе, – улыбнулась Ксеня.—Я весь день за тобой наблюдала и поняла: ты не устоишь.

– Кстати, о ритуальных тыквах, – смущенно начала я. – Я там позаимствовала одну при переезде из хостела. Из твоей коллекции, Ксень. Хотела сразу рассказать, но времени не было.

– Да их у меня целая куча скопилась, мне не жалко, – подруга сначала махнула рукой, но затем напряглась и приподнялась с полушки: – Постой, Черри, зачем тебе понадобилась ритуальная тыква? В них обычно держат элементалей и мелких импов.

Я начала рассказывать, перемежая речь покаянными охами и вздохами.

– Так-так-так,– недобро прищурилась Ксеня. – То есть ты неправильно определила тип призрака? Это не тип «дэ», а тип «аш» или… или «эль»? Фантом высокой степени опасности? Способный создавать реалистичные иллюзии, путать сознание и за пару минут высасывать людей? И ты его слушала? Ты с ним говорила?! Ты серьезно, Лучезара?!!

Марьяша тоже добавила пару ласковых, мол, они пригрела на груди сектантку из общества «Фантомы – тоже люди!». Я знала, что мне достанется, и пыталась протестовать:

– Не преувеличивайте! У меня… у меня сработала интуиция!

– Ага! – Марьяша фыркнула. – Ты и про того типа, что вытащил тебя на руках из клуба, говорила, что откуда-то его знаешь. А в итоге, вспомнить так и не смогла.

– Я уверена, что я его… это совсем другое!

– Что показал тебе призрак? Сколько лет он там пробыл? Что помнил? Какую степень агрессии демонстрировал? – не унималась Ксеня. – Это очень важно!

– Конечно, важно! – взвилась я. – Я все учла! Я все учебники по призракам в Сети в свободном доступе проштудировала! Да, я ошиблась. Со временем и… с местом смерти…

– Со всем, – глубокомысленно резюмировала Марьяша.

– Просто это… это необычный случай… необычный призрак! Он… он пробыл там восемь лет.

– Восемь лет?! Слишком мало, чтобы снизить посмертную агрессию и слишком много для того, кто питается выбросами боли и отчаяния! – ужаснулась Ксеня. – Если это «эль», он мог перебить кучу народа! Какая там статистика смертей по району? Самоубийцы, слышащие «голоса»? «По рассеянности» включенные в душе электроприборы? Скользкие подоконники? Младенцы, «случайно» забытые в автомобилях в жаркий день? Мы все знаем, как фантомы нижних строчек любят энергию смерти!

– Никого он не убивал! Не было там никаких подозрительных смертей, я сразу статистику посмотрела! И вообще, он хороший!

– Хороший?! – Ксеня воздела руки кверху. – Лу, это точно ты? Ты, всегда въедливая и скрупулезная? Может этот… Кудель… был прав? Давай проверим тебя на паразитов! Фантомов класса «эль», имп возьми!