Страница 13 из 16
– Подождите! Я сейчас…
Договорить она не успела. Её цепко схватили за голень и с силой дёрнули вниз. Над барханами взметнулся короткий крик. Паника ударила в голову бурлящей волной. Руки заскребли по бесполезному песку, который, к тому же, сразу набился в рот, нос и даже уши. Аня с ужасом поняла, что её что-то тянет под землю, будто слои песка под ней оказались зыбучими, и там, внутри, кто-то голодный и жуткий тащит к себе глупую жертву. Сопротивляться никак не получалось – ноги уже практически полностью скрылись в толще песка. Руки вязли и не находили опоры. Можно было попробовать заморозить, но… что?
– Ле!.. – задыхаясь, вытолкнула из лёгких, Аня.
И поняла, что бесполезно. Если уж юная дочь вождя не пришла на первый крик, то полузадушенные хрипы не услышит и подавно. За песчаными фонтанами, которые поднимались из-за попыток бороться, стоянку было не разглядеть. В панике девочка таки ухватилась за ледяную ниточку внутри. С лёгким потрескиванием песок вокруг покрылся белесым инеем. Земля стала как будто плотнее. Аня попыталась подтянуть себя руками наверх, но снизу дёрнули с такой силой, что это отозвалось острой болью в пояснице.
Из глаз брызнули слёзы. Девочка почувствовала, как погружается в смертоносную ловушку по грудь.
И тут песок закрутился в воздухе настоящим вихрем.
– Беей маги!… – донёсся до Ани крик Леты.
Огромный полый столб из песчаной пыли крутился вокруг, затмевая дневной свет и обнажая воронкой дно ловушки. Там, бледное и мерзкое, одновременно похожее на огромного червя и белесый мягкий огурец, копошилось то, что затягивало Аню в песок. Длинный гибкий отросток над круглой клыкастой пастью заканчивался той самой «рукой», которую девочка видела на поверхности, и которая теперь тянула её за ногу на дно.
Содрогнувшись от ужаса и омерзения, Аня вновь потянулась к своей холодной магии. От души обрушила на тварь потоки ледяной, смешанной с песком крошки. Подземный хищник несколько раз дернулся, издал какие-то малоприятные звуки и затих. Девочка почувствовала, что её нога вновь свободна и, торопясь, принялась забираться по сыпучему склону воронки. Когда смерч из песка опал сухим дождём на прежнее место, Аня добралась до поверхности. Это, похоже, спасло её от участи быть погребённой рядом с тварью.
Сердце колотилось в груди, во рту и носу всё ещё было полно песка, от которого лёгкие раздирал сухой кашель. В двух шагах, рядом с какой-то большой перламутровой чешуйкой, лежала на боку Лета. Земля под её головой окрасилась бурым.
– Ле… тьфу! Кха! Лета! – Аня, спотыкаясь, добралась до юной те-ранги. Кровь, похоже, шла у спутницы из ушей и носа, но сейчас уже остановилась. Лета была без сознания.
Аня смутно помнила, что привести в сознание может либо резкий запах нашатыря, либо если в лицо плеснуть холодной водой. Но первого у неё не было, а второе осталось в «палатке». Девочка осторожно попыталась растолкать спутницу. Тёплая кофейного цвета рука никак не отозвалась на прикосновение. Глаза Леты всё так же были закрыты. В груди заворочался липкий комок страха – что если те-ранги так и не очнётся?
С лёгким шелестом по склону заструилась вниз её змееходка. Золотистые глаза Моату смотрели на юную хозяйку будто с сожалением.
– Ну, что делать будем? – риторически спросила у неё Аня, с трудом шевеля пересохшим языком. Змееходка повернула к ней узкую морду. Мотнула «гривой» и плавно повела хвостом, остановив перед девочками свою осёдланную часть.
– Ты хочешь опять в путь? – Аня всё ещё сомневалась, что Моату её понимает, но удивление было сильнее.
Змееходка коротко шипнула и вновь замотала головой. Пару раз ткнула узкой мордой в сторону навесов, сооружённых Летой. Один конец ткани уже болтался, откреплённый от опор, и теперь безжизненно висел на палке, воткнутой в песок.
– Ты хочешь отвезти нас к палатке?
Моату наклонила голову, вытянув её вперёд на длинной шее.
– Нну, ладно… будем считать, что это «да», – Аня взяла свою проводницу под мышки. Худенькое тельце оказалось на удивление тяжёлым, поэтому пришлось поднапрячься, чтобы перевалить его через седло. Потом понадобилось решить, как зафиксировать Лету, чтобы она не свалилась и не наглоталась песка, пока её везут в нужном направлении. Помогли лёгкие кожаные вожжи.
Наконец, все приготовления были окончены, и, терпеливо дожидавшаяся змееходка, бережно двинулась к палатке. Аня садиться в седло не стала, чтобы не мешать животному. Девочка почти бегом поднялась по осыпному бархану, пытаясь придерживать голову Леты. Моату остановилась прямиком у навеса так, чтобы Лета оказалась у самого входа в неё.
Аня отвязала всё ещё бесчувственную те-ранги и втащила под навес. Положив под голову спутницы один из тюков, девочка кое-как закрепила болтавшийся край ткани. Моату вновь сунула морду в «палатку».
Лета не спешила приходить в себя, но, нагнувшись к её лицу, Аня почувствовала лёгкое ровное дыхание. Значит, всё наверняка будет хорошо, просто Лете нужно немного времени, чтобы восстановиться. Тревога немного отступила, но не ушла совсем, карауля где-то на тёмных задворках сознания.
Чтобы как-то унять её, пока спутница оставалась без сознания, Аня принялась исследовать свою сумку. Простая походная утварь, эмалированная кружка, явно попавшая в мир Виды с Земли. Небольшая металлическая тренога, мешочки с чем-то пахучим, пара «чешуек», как та, что лежала рядом с Летой у места нападения подземной твари. Верёвка, пара странной формы камешков и небольшой запас еды, завёрнутый в промасленную то ли кожу, то ли бумагу. Два бурдюка с водой лежали отдельно, заботливо снятые Летой с седла змееходки.
Сперва надо умыться… и попить. После неприятного приключения песок, казалось, был везде. Но если изо рта, носа, глаз и одежды его кое как удалось вымыть или вытряхнуть, то в волосах он, похоже, прописался до ближайшего цивилизованного жилья. Потом Аня аккуратно побрызгала и на лицо своей спутнице. Глаза под веками у той задвигались, но не открылись.
А через полчаса, когда небо снаружи почти окончательно почернело, Лета начала подавать признаки жизни. Она заворочалась и что-то пробормотала. Потом резко подхватилась:
– Ффф! Уй! – она прижала ко лбу ладонь. Потом осмотрелась. Увидев растерянную Аню, юная те-ранги слабо улыбнулась. – Ай, сабихо! Молодец, что сообразила в палатку вернуться, и меня принесла. Хоть я и недостойна. Совсем глупая – надо было тебе давно рассказать про куффу! Я думала, они только в рыжих песках водятся, но брат рассказывал, что видел как-то их и в наших краях.
– Лета… – Аня поймала в словах проводницы паузу, – спасибо тебе большое! Ты меня спасла, и… мне кажется, из-за этого тебе стало плохо. Ты сейчас как?
– Ничего! – легко отмахнулась та. – Бывало и хуже. Когда я, например, Моату себе ловила. Столько сил потратила, что и чешуйка не спасла. Если бы не мату-химра… Ну да это тебе не интересно! Главное, что я тебе помогла спастись, а то хороша бы я была. Тоже мне, дочь вождя – сабихо потеряла, и Виду не смогла найти.
Аня вспоминила перламутровую чешуйку рядом с Летой на песке. Она осталась где-то за пределами палатки.
– Лета, а что за чешуйка? Я видела что-то похожее рядом с тобой там, – она махнула рукой за пределы палатки.
– О, это большая драгоценность! В них ещё хранится магия Виды. Они взяты с панцирей народа видайев. Их теперь уже нет совсем, но чешуйки ещё кое у кого остались. И в них есть сила, которой можно воспользоваться в сложный момент. Бабушка хранила несколько таких, но сейчас отдала мне три последних. Без неё я бы не смогла поднять пески. Наша магия уходит следом за Видой.
– Ой… так может, надо тогда подобрать?..
Лета грустно покачала головой:
– В них магии только на один раз, не ходи.
Помолчали. Аня вдруг спохватилась:
– Ой, Лета! – она припомнила советы по оказанию первой помощи, – может, воды хочешь?
– Вода у меня с собой, – рассмеялась Лета, ткнув себе за спину. – Мату-химра говорит, раньше те-ранги это нужно было для путешествий через большую воду, а теперь – чтобы жар пустыни пережить. Удобно.