Тайна загадочной монахини

– Там нет рядом населенного пункта, всего – на всего небольшой поселок из нескольких домов в километре от монастыря, а ты в очередной раз сходишь с ума. И предчувствия твои всегда надуманные. Вспомни, когда из-за своего предчувствия, ты чуть не задушил брата.

– Теперь всю жизнь, будешь попрекать. – саркастически сказал он, – забыть пора. – но голос осёкся, когда посмотрел на неё.

– Именно так: всю жизнь буду попрекать, – резко произнесла она.

Мужчина опустил голову, а губы его недовольно скривились. Он хорошо помнил, как однажды из-за приступа неудержимой ревности, чуть не лишил жизни её двоюродного брата.

Дело было почти два года назад.

Рано утром в пятницу Светлане позвонил брат из аэропорта Домодедово. Алёша прилетел из командировки, а на субботу у него уже были взяты билеты на вечерний поезд домой в Краснодар. Светлана ему сбросила по sms свой домашний адрес и сказала, чтобы он не мотался по метро, а взял такси и приехал к ней. Алёша приехал сильно уставший, быстро принял душ, она покормила его завтраком, и он рухнул в гостиной на диван. Брат тут же отключился, глубоко задышал, чуть похрапывая. Она остановилась у его изголовья и с любовью посмотрела на родное уставшее лицо – у неё защемило сердце оттого, что уже завтра он уедет. Хотя Светлана и братья – близнецы на первый взгляд выглядели полными противоположностям – цвету волос и глаз, овалу лица, – очень многие говорили, особенно в детстве, что между ними существует какое-то трудноопределимое сходство.

Потихоньку стала собираться на работу, стараясь как можно меньше шуметь. Как только вышла из душа, еще продолжая сушить мокрые волосы, держа в руке жужжащий фен, раздался звонок. Открыла дверь – на пороге с букетом стоял Андрей.

– Котеночек, – заворковал он, чмокая её в макушку. – Вот тебе розы, передал Егорыч.

Иван Егорович работал садовником у семьи Андрея, и каждое утро передавал Светлане свежий букет. С Егорычем у неё были особенные отношения – оба любили растения, могли о них говорить часами, а когда она посоветовала ему от начинающей сердечной аритмии пить в строго определенном составе наперстянку, которую используют в дигиталисе, и он вскоре почувствовал улучшение, то стал передавать каждое утро с Андреем свежесрезанные цветы из домашней оранжереи.

Андрей нагнулся снять обувь и вдруг взглядом уперся в кроссовки Алёши. Не произнеся ни слова, он мгновенно выпрямился и метнулся из прихожей в гостиную. Она успела преградить ему дверь.

– Андрей, – попросила вполголоса, – подожди, не заходи туда. Пройдем, пожалуйста, на кухню, там тебе .

Он не дал ей закончить.

– Кто он? – его глаза сверкали гневным огнём.

– Не шуми. – произнесла уже шёпотом. Положила букет и фен на тумбочку. – Пройдем на кухню, там всё расскажу, – и потянула его за руку в сторону кухни.

Выдернув у неё руку, в этот миг он стал похож на разъяренного быка, перед которым повесили красную тряпку.

Угрожающе рявкнул:

– Он над тобою ночью так хорошо потрудился, что ты в благодарность оберегаешь ему сон?

От потрясения она ничего не смогла ответить, но зато размахнулась и врезала ему от души. На его щеке моментально проступил отпечаток ладошки. В ответ он грубо её оттолкнул и пинком ноги открыл дверь в гостиную. Она успела лишь в спину прокричать: «Только тронь пальцем. »

Далее все происходящее, завертелось как в калейдоскопе.

Увидев спящего на диване мужчину, Андрей бросился к нему и рывком выдернул из – под головы подушку, накинув её на безвольно упавшую на диван голову. Светлана как дикая кошка с визгом бросилась на него сзади и повисла на спине, вцепившись ногтями в шею. Видимо ногти слишком сильно его поранили, поскольку он резко вскрикнул, дернулся и оторвал руки от подушки.

Алеша резко вскочил и испуганно сел на диван. Спросонья ничего не понял.

– Ты. чё? – уставившись на Андрея, протирая ладонями сонные глаза, спросил он.

Брат выглядел испуганным, жалким, с взлохмаченными от сна, торчащими в стороны медными волосами.

– Ты кто? – рывком спросил Андрей, – по шеи у него струилась кровь, запачкав воротник серой рубашки.

– Алёша, сегодня в три утра прилетел, а ты. Андрей? Света сказала, что утром за ней заедешь. – Он смотрел на Андрея сонными глазами, продолжая тереть их ладонями. – Никак не проснусь, всё еще сплю. Устал сильно, – сказал он, еле ворочая языком. – А ты. чё хотел?

– Я . я м – мы – замычал Андрей. – Хотел, м – мыы, он искоса посмотрел на Светлану, которую ещё трясло, потом на Алёшу. – Шары катаешь? Давай, сыграем с тобой.

– А что это такое? Не знаю.

– В бильярд играешь?

– Что, прямо сейчас.

– Ну, нет! – Андрей усмехнулся. – Выспишься, и я позже за тобой заеду. Поедем. в бильярд играть. в клуб.

Она видела, как Андрей после слов брата так же внезапно остыл, как и взорвался и только яркий румянец на его лице выдавал недавний всплеск эмоций. Недослушав до конца, что он ещё обещал Алёше, она развернулась и направилась в спальню – пора было собираться на работу. Внутри всё кипело от распирающей на Андрея злости и была готова в эту минуту его убить.

Через несколько минут, она уже взяла себя в руки и красила тушью ресницы, сидя перед туалетным столиком, когда в спальню вплыл Андрей. Он быстро защелкнул изнутри дверь на кнопку дверного замка.

– Котёнок, – заворковал он, вкрадчивым голосом, посматривая на нее искоса, – мы с твоим братом договорились шары вечером покатать. Я за ним заеду часиков в пять и поедем в наш клуб, а потом за тобой на работу, возьмем тебя и втроем где – нибудь посидим, поужинаем. Ты, согласна?

Светлана посмотрела на него расширенными от изумления глазами.

– Исчезни. – процедила она. – Проваливай и больше у меня не появляйся. не хочу тебя видеть. – И не обращая на него никакого внимания, повернулась к зеркалу, продолжая накладывать макияж.

– Ну не хочешь в ресторан – и не надо, – сказал он как ни в чем небывало, – никто не против. Тогда пригласим брата ко мне домой, там сауну ему нагреем, попарим веничком. – Он сделал шаг по направлению к ней. – Потом в бассейне втроём поплаваем. Как тебе этот вариант?

– Ты оглох?! – зашипела она. – Я тебе повторяю, ступай прочь с моих глаз.

Она сняла махровый халат и достала из шкафа – купе блузку.

– Котёнок, – он подошел к ней и притянул к себе, прости меня, пожалуйста?

Она вырвалась и, отойдя от него к кровати, схватила с прикроватной тумбочки фото в тяжелой пластмассовой рамке и со злостью запустила в него. Он поймал на лету.

– Ну не знал я, не знал, что это Алеша, а ты не позвонила, что он прилетел! – с досадой воскликнул он. – Вхожу – стоит обувь, зашел – мужик спит. Конечно, решил посмотреть, что за мужик развалился на тахте? Еще и тапки мои прихватил. Подушкой решил придушить. ещё сонного.

Она в ужасе представила, что необузданный в своей ревности, не умеющий себя контролировать в такие минуты, он, действительно, мог это сделать.

– Ты. Ты мог задушить брата. – она хватала ртом воздух. – Это он в детстве из-за меня каждый день лез в драку, когда балбесы вроде тебя не давали мне проходу. Он и Юра встречали меня каждый день после школы, а однажды один подонок, чуть не уволок меня в подвал, у него был нож, и он порезал Алешу. Ты понимаешь, чем я обязана своим братьям?

Опять не сдержавшись, запустила в него уже компактную пудреницу «Л'Ореаль».

Та просвистела по воздуху через всю комнату, раскрывшись в воздухе, потеряв мягкую губку – по расчету пудреница должна была попасть ему точно в лоб, но реакция у него была отличной, и он поймал её ладонью. Она чуть не взвыла от обиды.

В ней бурлила взрывоопасная смесь из досады и горького разочарования оттого, что в последнее время приступы ослепляющей ревности ни к чему хорошему в их отношениях не приведут. Она в страхе посмотрела на него.

– Котенок, прости, ты же знаешь меня! От ревности мозги клинит, – произнес он виновато. – Предчувствие подвело.

– Ты негодяй и совести у тебя нет.