Тайна загадочной монахини

– Тогда мы заедем по дороге в сельский магазин и посмотрим, может быть, там что-нибудь подберут для вас с девочкой, – сказал отец Сергий. Через некоторое время он притормозил машину у входа в магазин. Продавец предложила наряд, который Светлана сама никогда бы в жизни себе не купила: темную юбку почти до пяток и серую блузу с глухим воротом и длинными рукавами, а Лидочке – платье, тоже до пят. Еще купили два платочка для головы. Быстро переодевшись в примерочной, они вновь тронулись в путь. Проехав минут двадцать, отец Сергий сказал:

– Мы уже совсем близко. Вот свернем с основного шоссе на проселочную дорогу, проедем немного вдоль соснового леса, затем повернем у заправки, а примерно через один километр будет монастырь.

– Ой, – воскликнула она, – чуть не забыла, пока не приехали, расскажите нам с Лидочкой, как возник монастырь?

– Расскажу, что знаю, а дополнительно сможете почитать в монастырской библиотеке. В монастыре удивительный настоятель. – Он на мгновенье задумался. – Пожалуй, начну с основания. Точных сведений нет – ведь основанием монастыря служит первое упоминание в летописи, но предположительно он основан в тысяча пятьсот восьмидесятом году преподобным отцом Власием, который и стал его игуменом. Он выбрал это место уединения после долгих лет отшельнической жизни на Святой горе Афон. Пустынников – подвижников было в то время очень мало, достоверно неизвестно, но человек пять, не больше. Сначала они построили себе по маленькой келье в пещерах в версте одна от другой и жили в полнейшем уединении. Для людей обыкновенных такое уединение – смерть. Для человека духовного уединение – это источник духовной жизни, наилучшее средство для обогащения души.

Он закончил, а она с недоуменьем заметила:

– У меня ум за разум заходит. Какая необходимость заставляет испытывать лишения, жить в уединении, лишать себя человеческих благ и делать все это по собственному желанию. жизнь такая короткая. Омар Хайям по этому поводу писал:

Один припев у мудрости моей:

«Жизнь коротка – так дай же волю ей!»

Умно бывает подстригать деревья;

Но обкорнать себя – куда глупей!

Он посмотрел на нее как – то по-особенному внимательно.

– Если следовать вашей же логике, то у вас жизнь тоже одна и как у всех людей коротка, отчего же надо её тратить на лечение больных, слушать ежедневные жалобы и стенания, ведь можно прожить в комфорте без всего этого. Вместо клиники, например, ходить в бар пить коктейли? Верно? – Она уловила в его интонации неприкрытую иронию.

– Вы меня неправильно поняли, – резко ответила она. – Можно хорошо сделать свою работу, а вечером сходить отдохнуть в кафе, кино. Почему нельзя всё это совмещать? Что касается лично меня, то времени не хватает ни на что. Только в отпуск и то краткосрочный.

Отец Сергий сухо спросил:

– Вы в своей жизни следуете наставлениям Хайяма – он ваш жизненный ориентир? А ведь он сам, обращаясь к небу, признавался, что не такой уж он мудрый.

– Да, говорил. его рубаи звучит так: «Не так уж я мудр, не так уж просвещен. » Нет, не всегда, но часто прислушиваюсь, ведь его называли Царем философов Востока и Запада, он настоящий восточный мудрец, хотя и признается, что: «Разум мой несилен и не слишком глубок, чтобы замыслов Божьих распутать клубок» . дальше забыла, хотя раньше наизусть знала 50 рубаи. Поспорили с подругой, что за день их выучу. «А кого цитировать?» – произнесла с вызовом. – К кому прислушиваться? Кто авторитет моральный? Можете назвать? А вам, наверное, Хайям не по вкусу оттого, что его называли разрушителем веры?

– Ваша позиция мне более – менее понятна. Но я убежден, что после знакомства с человеком, которого едете лечить, начнете его цитировать.

У заправочной станции «ЛУКОЙЛ» они свернули на грунтовую дорогу, которая примерно через километр привела их к монастырю, огороженному каменной стеной. На арке из белого известняка крепилась медная вывеска, монастырские ворота были открыты. Через несколько секунд машина остановилась во внутреннем дворе монастыря.

– Мы приехали, – сказал отец Сергий, выключив двигатель. – Я отвечу на ваш вопрос о лишении монахами себя человеческих благ, так как полагаю, что теперь вы будете жить некоторое время при монастыре и располагать свободным временем. А еще, если не против, перейдём на «ты», так удобнее.

– Так вы, – ты в монастыре останешься или вернешься в Москву?

– Я приехал домой, – ответил он.

Глава 8 Монастырь

Ощутить реальность командировки девушка смогла ровно в тот момент, когда отец Сергий помог им выбраться из машины на мощеную плитку монастырского двора. Первое впечатление запомнила отчётливо – как вроде, привезли на съемки исторического фильма, и она присутствует среди средневековых декораций.

– Милое местечко, – вырвалось у неё, когда, обводя глазами вокруг, поняла, что вблизи весь этот ансамбль строений наводит на неё безотчётную тоску по привычной жизни. Куда её занесло?! Стало не по себе от мысли, что здешняя жизнь из года в год проходит по извечной колее без всяких перемен, а она же привыкла к совершенно иному – к бешеному темпу жизни в Москве, к человечьему муравейнику, где постоянная спешка, где стоит только зайти в клинику, так сразу окунаешься в водоворот проблем, от которых к окончанию рабочего дня, эмоциональное выгорание достигает наивысшей точки. Каждый день, да что там день – каждый час нёс в себе новизну, даже порою минута вносила в её жизнь изменения. А в этом унылом местечке, где проведёт несколько дней спрогнозировать своё пребывание не представляло проблем – всего – то лечение одного пациента и наблюдение за девочкой. «Ну ничего, – взгляну на ситуацию по – другому, – в свободное время обязательно поброжу по здешнему лесу, как раз стоит благодатная погода для сбора лечебных трав. Давно этим не занималась. Всего несколько дней придётся потерпеть, а потом вернусь домой». Успокоившись, она закрутила головой по сторонам.

Внутри монастырского двора, вымощенного известняковыми плитами, находились несколько небольших церквей, имелась пара жилых двухэтажных корпусов ну и, конечно, монахи, которых было не так уж много, но они все с интересом во все глаза смотрели на прибывших. Как же она в эту минуту была признательна о. Сергию за предложение переодеться в соответствующую одежду. В своем светском прикиде без всякого сомнения не смогла бы здесь сделать и пару шагов. Сами монахи были облачены в длинные до пят мантии и клобуки. Почти все имели длинные бороды, которые развевались в разные стороны от небольшого ветерка. Единственным напоминанием цивилизации здесь служили разбитые яркие клумбы цветов – разноцветные георгины, астры, оранжевые бархатцы и местами даже росли розы, огороженные низким штакетником. Некоторый уют создавал и большой сад, который виднелся за каменными постройками. Лидочка, как и она, то же крутила головой по сторонам, чувствовалось, что увиденное для них двоих, оказалось настолько новым и непривычным, что у обеих появилось чувство скованности.

Светлана стряхнула с себя оцепенение, когда отец Сергий тронул её сзади за плечо.

– Пойдем, Светлана, девочке придётся подождать нас в машине.

Быстро вернувшись в действительность, застыдилась своей безответственности – открыв рот, беззаботно созерцает обстановку монастырского подворья, а её приезда ждет человек, нуждающийся в медицинской помощи. Она попросила отца Сергея достать из багажника свой медицинский саквояж, где хранился дорожный докторский набор: болеутоляющие и антибиотики, резиновые перчатки и одноразовые шприцы, стетоскоп и другие необходимые принадлежности.

Оставив Лидочку, они направились к двухэтажному зданию из белого грубо отёсанного известняка, поднялись на второй этаж, а пройдя несколько шагов по узкому безлюдному коридору, остановились перед входом в келью настоятеля монастыря. Отец Сергий легонько постучал в дверь.

Услышав «входите», он распахнул перед ней тяжелую дверь, и Светлана очутилась в тесноватой комнатке с низким потолком с довольно скудной обстановкой. Слева от входа стояла узкая железная кровать, заправленная тёмным покрывалом, справа – во всю стену стеклянный шкаф, заполненным книгами в старинных золотистых переплетах, рядом со шкафом два деревянных жестких стула, а посередине комнаты у самого окна – массивный письменный стол. На полу перед кроватью лежала потёртая временем циновка, на стенах висело множество икон в окладах. В правом углу горели лампадки, от которых световые блики освещали стены кельи. Обоняние уловило запах, исходящий от горящих свечей и лампад. Девушка представляла, что у настоятеля монастыря должны быть покои с комфортом и если бы ни книги, то это жилище выглядело совсем скромненько. Невысокий сухенький человек в темной рясе, сидя за письменным столом с настольной лампой, склонив низко седую голову что – то писал. Но как только они вошли, он незамедлительно отложил ручку в сторону, поднялся из-за стола и направился к ним. Она предполагала увидеть строгого старца, хмурого и серьезно озабоченного своей длительной болезнью и растерялась, видя, как он приветствует их появление радостной улыбкой и протянутыми вперед руками. Батюшка к ним подошел, и она перед собою увидела старческое сморщенное личико, изрезанное мелкими лучиками морщин, и сходу дала бы ему лет девяносто – сто – если б не глаза! У этого человека глаза были удивительными, она никогда таких не встречала – молодыми, светло – голубыми с веселыми искорками – по ним можно было предположить, что ему не более сорока лет. Эти глаза, смотрели на неё, как вроде никого милее на всем белом свете для него не было – как только стоящая перед ним девушка.