Цветок смерти.

— Гаара, Канкуро, узнайте у него всё. Я в тюрьму, у меня разговор со Старейшиной.

— Иди, — передавая мне сумку с кунаями, кивает Канкуро. — Мы здесь сами разберёмся.

Под крики и хруст костей Баки, убегаю в сторону тюрьмы.

Ну сейчас ты мне за всё ответишь. Старая жадная мразь…

Прибежав к зданию, врываюсь внутрь, ловлю начальника и в его сопровождении бегу дальше. Подбегаю к камере…

— А-а-а-а, — довольно тянет Джосеки. — Вижу мой план сработал. Ну, как самочувствие? Рада что я избавил тебя от этой твари?

— Зачем, Старейшина. Он же помогал нам, хотел как лучше…

— Хм, дай подумать. Ты, Темари, ещё слишком молода, всего шестнадцать… Голова занята совсем другим, всем чем угодно, но не мыслями о своей деревне. Вы сами не понимаете что творите. Убрав Лаши, я избавил тебя от его влияния. Ты свободна. Моё нахождение здесь, вопрос времени. Без Лаши вы никто. С его смертью…

— Он жив!

— Не надолго, — усмехается Джосеки. — Этот яд, разработала сама Чиё, а она специалист. Противоядия не существует, наверное он уже…

— Откройте камеру, — киваю начальнику.

— И что ты сделаешь? — глядя на открывающуюся решётку спрашивает Джосеки. — Убьёшь меня? Нет, ты не сможешь…

Подскакиваю к нему, хватаю за воротник и быстро бью кунаем в живот. Удар, пять, десять, двадцать… Джосеки смотрит на меня стеклянными глазами, хрипит.

— На десерт, тварь, — рычу и вонзаю кунай ему в горло.

Отталкиваю ещё живого старика, отряхиваю руки и хватаю за шею охреневшего начальника: — Никаких похорон! Тело выбросить в пустыню, пусть стервятники с ним разбираются. Узнаю что ослушался, повторишь его участь.

Выхожу из камеры, смотрю на притихших заключённых, фыркаю и бегу обратно.

Нет, он не мог умереть от яда. Он же сильный. Он один может с джинчурики сражаться. Нет…

От осознания слов Джосеки, перехожу на шаг, всхлипываю и…

— Ты не можешь уйти, — с трудом переставляя ноги кричу. — Не можешь…

Кое-как дохожу до площади. Подхожу к стоящему Гааре и смотрю на двадцатку лежащих перед ним тел.

— Подельники, — мрачно заявляет брат, но тут же с рыком пинает тело. — Твари! Кормушку потеряли! Жаль что их ещё раз убить нельзя.

— Гаара… Лаши…

— Не плачь, он жив. Канкуро в госпитале, он сообщил. Иди к нему, я здесь сам закончу.

Жив… Жив!

****

Сидим у палаты, ждём результата. Амено и другие ирьёнины, никаких прогнозов не дают. Канкуро мечется по коридору и шипит проклятия в адрес Джосеки. Приковылявшая Чиё, зашла в палату, быстро вышла, теперь сидит в стороне и молча смотрит на пол.

— Надо что-то делать, — не выдерживает Канкуро. — Собрать ирьёнинов, разработать противоядие…

— От этого яда, нет противоядия, — стукнув палкой скрипит Чиё. — Долгие годы, я разрабатывала его и знаю что…

— Это ты виновата! Ты…

— В чём? — скрипит старуха. — В том что у меня выкрали яд? Не волнуйся, девочка, он выкарабкается. Этот яд, сразу должен был убить его. А тут, два часа прошло.

— Ух, всё, — выходя вздыхает Амено, садится рядом и устало потягивается.

— Что с ним?

— В коме, — кивает она. — Но состояние стабилизируется. Яд повредил кровеносные сосуды, практически полностью уничтожил печень и почки. Но… Он, можно сказать, отрастил новые. Не знаю как, но зелёные нити начали замещать собой повреждённые ткани. Сплетались, формировались…

— Можно к нему?

— Да, конечно, пойдём.

Заходим в палату и в полумраке видим Лаши… Невероятно бледный, с почти белыми волосами он… Он жив.

— Лаши, пожалуйста, — подбежав хватаю его за руку. — Очнись… Ты же не можешь бросить меня. Не оставишь своё Солнце…

— Солнце! — выкрикивает Канкуро. — Свет! Темари, помнишь ту историю как Лаши лечили светильниками? Надо попробовать.

Быстрый забег по госпиталю и поиск всего что светится. Стаскиваем всё это в палату, включаем… Лаши как-то громче вздыхает и еле заметно улыбается. Его волосы зеленеют, руки распадаются лианами, расползаются по палате и распускают бледно-зелёные листья.

— Работает, — наблюдая за этим выдыхает Амено. — Поразительно…

Тем временем, Лаши принимает свой обычный цвет, начинает ровнее и глубже дышать.

Подхожу ближе, целую его вытирая слёзы улыбаюсь.

— Ты будешь жить. А я… Я всегда буду рядом…

(Пять дней спустя. Вечер. Кири. Учиха Итачи.)

Мы всё-таки пришли в Кири. Весь день, под Хенге, минуя патрули Анбу мотаемся по деревне, смотрим и не понимаем как это может быть. Чистота, порядок, люди весёлые и довольные жизнью. Шиноби, бродят по деревне, наставники водят генинов на миссии. Местный джинчурики, свободно перемещается по улицам и со всеми общается. Джинчурики из Кумо, ходит с группой фанатов и зачитывает им какую-то белиберду, от чего все хлопают и просят ещё. И здесь… Какая-то странная, дружелюбная атмосфера. Шиноби, гражданские, джинчурики… Все они вместе. Никто никого не боится, никто не ссориться. Единственное что выбивалось из этой приторной картины, так это местный управляющий, который с метлой гонялся по улицам за двумя подвыпившими рабочими. Остальные же… Почти все местные, разговаривают о Лаши и Теруми Мей. По всеобщему мнению, это они превращают Кири в райский уголок. Почему-то, я в это верю. Гендзюцу или другого воздействия я не обнаружил. Так же ничего не обнаружили в местной воде и еде. Но, если я удивлён, то Хошигаки выглядит разбитым. Низко опустив голову плетётся за мной и вздыхает.

— Ты же хотел посмотреть, так почему расстроен?

— Я ожидал увидеть другое, — качает головой Кисаме, вздыхает и грустно продолжает. — Кровь, кишки, убийства, все режут друг друга, что-то доказывают. А здесь… Все добрые, улыбаются, здороваются. Да, я под Хенге, но это ничего не меняет. Раньше бы, незнакомого человека на куски порвали. Итачи-сан, пойдём посмотрим на сады и уйдём отсюда. Не могу я здесь находится.

— Хорошо, Кисаме, мне тоже как-то не по себе. Не верится.

По опустевшим улицам доходим до порта, а оттуда по широкой ровной как зеркало дороге идём в сады.

Да, расстроенный и потерянный Хошигаки, теперь я видел всё. Однако, не могу понять почему он так. Мы же шли убедиться что в Кири всё так, как рассказывают. Убедились. Но тогда почему? Почему… Кажется пришли.

— Охраны нет, — осматриваясь ворчит Кисаме.

— И ворота открыты. Идём?

Киваем друг другу и проходим. Как только минуем ворота, попадаем в фантастической красоты место. Всё ровное, красивое. На ветвях висят фрукты.

— Цунами бы здесь понравилось, — выдыхает Хошигаки. — Моей сестре. Она любит всё красивое. Ну, не удивительно. Сама красавица и всё красивое ценит. На меня похожа.

Представляю что там за страшилище. Почему-то представляется образ двухметровой бабы, с рожей Кисаме и…

— Данго на деревьях, — бурчит Кисаме, тянется к ветки и срывает плод. Откусывает половину, закрыв глаза жуёт и протягивает мне остаток.

— Спасибо, — глядя на обслюнявленный плод, киваю. — Как-то не хочется.

— А я с собой наберу, — усмехается он, рвёт плоды и суёт их в карманы. — Шоколад и карамель. Объедение.

Хм, почему сад никто не охраняет? Странно это. То есть любой может придти и…

Хрустит ветка. Кисаме с довольной рожей отламывает усыпанную плодами ветвь, тянется за второй как вдруг… Земля под ногами оживает. Вверх выстреливают лианы, рядом с нами выпрыгивают гигантские цветы. Мгновенно реагируем, отпрыгиваем в сторону, но… Кисаме хватают за ногу и опускают на землю. Он хватает меч, получает удар по рукам и взвыв роняет оружие. Лианы отбрасывают меч далеко в сторону и опутывают Хошигаки. Крепко сжимают… Другие устремляются ко мне. Цветы поворачиваются и выплёвывают тучу игл.