Синтез

— Уже лучше, атомщик, — он хлопнул Гедимина по спине. — Уже не трепыхаешься, как эа-форма на каркасе. Иногда даже попадаешь по мишени. Но до солдата тебе ещё далеко…

Уловив краем глаза движение в районе груди, Гедимин перехватил кулак Линкена и рывком заломил ему руку за спину.

— Я не собираюсь быть солдатом, — ровным голосом сказал он, подтягивая пойманную руку к левому плечу Линкена. — Я ремонтник.

— Heta! — выдохнул взрывник, безуспешно пытаясь вырваться. — Да, реакция тоже подтянулась… Heta!

Гедимин выпустил его и быстро шагнул в сторону — Линкен часто «проверял» его, нанося быстрые удары, когда ремонтник заканчивал тренировку или отдыхал в душевой, и эти проверки Гедимину сильно надоели. Ломать взрывнику кости не хотелось, но нанести повреждения, достаточные, чтобы тот не надоедал хотя бы во время мытья, было бы нелишним…

— Делаешь успехи, атомщик, — ухмыльнулся Линкен, показывая пустые ладони в знак мирных намерений. — Всё, идём мыться.

Бывшая тренировочная база Космофлота кишела филками; большая их часть была в обычных комбинезонах, без брони, но все — с оружием, и по их движениям Гедимин видел, что они много тренируются и готовы к бою гораздо лучше, чем он был готов, когда его привезли в «Шибальбу».

— Интересно, им дают слушать речи Саргона? — еле слышно пробормотал он. Воспоминания о «Шибальбе» отозвались неприятными ощущениями в висках и под рёбрами. «Не нравится мне всё это. Похоже, дело не в диверсантах. Чем дальше, тем сильнее всё это напоминает…»

— Стой, — Линкен, пропустив очередной отряд филков, завернул за угол, и Гедимин удивлённо огляделся по сторонам — такого коридора с закрытыми дверьми он не помнил. Знакомый выход к душевой остался в стороне — скорее всего, взрывник провёл сармата левее, пропустив поворот.

— Это тебе, атомщик, — Линкен протянул Гедимину обычный тренировочный «Чень» с тёмно-серым корпусом. — Носи в кармане. Потренируйся быстро доставать.

Стоило сармату взять оружие в руки, он понял, что от «Ченя» там был только выщербленный корпус. Уже по весу было ясно, что все «внутренности» станнера заменены. Слегка приподняв пластину на стволе и заглянув под неё, Гедимин еле слышно хмыкнул.

— Бластер?

Линкен оглянулся на пустой коридор за спиной и кивнул.

— Против макак сойдёт. Знаю, что дрянь, но ничего лучше под рукой не было.

— На станцию с ним не пустят, — сказал Гедимин, разглядывая бластер. Конструкция была проста и надёжна — сармат видел много таких самоделок, некоторые помогал дорабатывать, некоторые собирал лично, но эту делал не он.

— Пустят, — Линкен с ухмылкой похлопал себя по карманам. — Макаки ушли. Не заметил? Больше никаких обысков.

— И ты носишь на станцию все свои… петарды? — Гедимин недобро сузил глаза. — Гранатомёт тоже при тебе?

Он внимательно посмотрел на комбинезон Линкена. Всё сходилось, — он даже мог сказать, где именно лежат части гранатомёта, и где — запасы взрывчатки, самодельные снаряды и гранаты.

— Кто-то же должен за вами смотреть, — пожал плечами взрывник. — Вы с Хольгером — учёные. Иджес — механик, стрелять не умеет. Константин — ничего, но прижмёт — свалит в туман. Ты не бойся. Пока не началось, я буду сидеть тихо. А когда начнётся — порадуешься, что я с гранатомётом.

— Псих, — пробормотал Гедимин, убирая бластер в карман. — Если хоть что-то случится со станцией…

— Астероид мне навстречу! Кому нужна твоя станция?! Сколько раз уже…

За углом послышались шаги экзоскелета, и Линкен, замолчав, жестом указал на свободный проход. Гедимин пошёл за ним, продолжая высматривать по карманам взрывника разнородное оружие. Большая его часть была разобрана и во что-то завёрнута, не всё можно было угадать по очертаниям под комбинезоном, но чем больше сармат смотрел, тем меньше ему нравился этот переносной арсенал. «Хорошо хоть ломки у него нет,» — угрюмо думал он. «И вроде бы в своём уме. Но лучше бы его обыскивали на каждой проходной. Всем было бы спокойнее.»

Входная дверь негромко загудела, красный светодиод над ней часто замигал, — кто-то просил разрешения на вход. «Хольгер Арктус» — высветилось на небольшом мониторе, и Гедимин ввёл код разблокировки. Идея с кодами принадлежала, разумеется, Константину; ремонтник для себя держал запасной рычаг, при необходимости открывающий все замки, — простые механизмы казались ему более надёжными.

— Можно к тебе? — спросил Хольгер, переступив порог. Гедимин кивнул.

— Редко заходишь, — заметил он, пододвигая гостю свёрнутый матрас — кресло в отсеке было всего одно, а уступать своё место у монитора оператору запрещалось.

— Работа, — вздохнул химик. — Но за твоими показателями я смотрю. Камеры ещё не сбоят — видимо, экраны надёжные…

— Проверял, — отозвался Гедимин. — Что на работе? Хорошая взрывчатка получается?

Хольгер едва заметно сощурился.

— Пока не могу говорить. Но ты не волнуйся. Все наработки — предельно мирные. Лучше покажи, что ты надумал насчёт пульсаторов. Не могу дождаться, когда отделаюсь от Дамастора и займусь излучателями. Ты подбирал какие-нибудь последовательности?

— Без проверки это всё ерунда, — сармат протянул ему открытый ежедневник. — Герберт считает, что там сигнал… что-то вроде шифра. Я знаю одну комбинацию для сигмы. Хотел бы проверить её для омикрона… а потом можно долго подбирать. Возможно, любая пульсация что-то означает.

— Исследования на долгие годы? — мечтательно усмехнулся Хольгер. — Да, есть чем заняться… Я снова думал о макропроколах. Если у нас хватит мощности…

— У нас нет безопасного полигона, — напомнил Гедимин. — А там должно шарахнуть. Не хочу случайно снести Ураниум. И Порт-Радий мне тоже ничего не сделал.

Хольгер покивал, но странная усмешка с его лица не сошла.

— Мне пришло в голову… В первую очередь, конечно, Брайан. Там всё складывается. Но Майкл… он тоже. И, видимо, кольцо с обсидианом послужило линзой. Одной из линз. Возможно, его форма сыграла тут роль, как-то увеличив мощность…

— Ты о чём? — насторожился Гедимин.

— Оба исчезнувших провалились в макропроколы, — сказал Хольгер. — Думаю, всё было именно так.

Гедимин мигнул. Хольгер на всякий случай отодвинулся от него вместе с матрасом, но ремонтник не собирался хватать или бить его.

— Нужны два источника, — пробормотал он. — Мощные излучатели. Тонкая настройка. Брайану ещё неоткуда было знать…

— А мы не знаем, что мог знать Брайан, — тут же отозвался химик. — Всё до сих пор засекречено. Со скрипом признали за ним открытие. А знать он мог… вполне достаточно. И… может, два источника — необязательное условие? Мы мало работали с проколами. Интенсивность излучения, пульсации, форма излучателя… Что-то удачно совпало для Брайана и Майкла.

— Удачно? — Гедимин криво ухмыльнулся. Хольгер осёкся и на несколько секунд замолчал.

— Я не хочу сказать, что это хорошо — то, что они пропали, — заговорил он снова, осторожно подбирая слова. — Но… может быть, они выжили? И… по крайней мере, это было великое открытие…

Гедимин кивнул.

— Значит, макропрокол… — несколько мыслей, одна другой безумнее, мелькнули в голове и тут же были с остервенением отброшены. «Миллиарды вариантов. Целый космос. И почти все — непригодны для жизни,» — сармат на секунду представил себя выброшенным в толщу металлического водорода или в кипящий под огромным давлением сернистый рассол. «Даже если мы угадаем — искать уже нечего. Ни одна молекула не могла уцелеть, не то что…»

— Когда Майкл исчез, не было никаких взрывов, — сказал он, подняв хмурый взгляд на Хольгера. — Значит, прокола быть не могло. Или… мы ещё чего-то не знаем.

— Второе вероятнее, — склонил голову химик. — Майкл, как мне кажется, знал, что делает. Жаль, что он не оставил никаких заметок. Если образование прокола не всегда сопровождается взрывом, и если им хоть как-то можно управлять, — это действительно великое открытие. Трудно, стоя на его пороге, заниматься рутинными опытами… и, наверное, сидеть у реактора?