Страница 18 из 101
Видимо, еще какие-то остатки мозга не затуманило принятым коктейлем, и я внял предупреждению.
Легко стряхнул с себя руки баферов и шагнул за порог.
— Я выбираю сложность выполнения в триста процентов, погнали!
Я выплыл в коридор, где царило истинное безумие: шарообразные гоблины приобрели красно-оранжевый окрас и скаля острые зубы с оглушительными воплями носились по всему коридору. И, когда я говорю по всему, я имею ввиду именно по всему: и стены, и потолок здесь не стали исключением.
Ко мне подскочил один из них, имеющий характерный полосатый красно-оранжевый окрас и затараторил:
— Босс, босс, босс, что сделать, кого убить?! Кого, кого, кого?!
Спокойно коротыш, Кимушка, или как там тебя?
— Первый помощник Ким, якорь тебе в глотку, — к нам, припадая на деревяную ногу, шустро двигался рыжий боцман, — ты куда поперек батьки в пекло лезешь?! Боцман я, Рэкветом звать. Босс, какие будут указания?
Мозг от воздействия зелья у меня совсем поплыл, но я сумел выдавить из себя только:
— Мочите всех, а эти двое мои их не трогать, — я ткнул кинжалам в ближайшую пару тварей, стоящих на низком старте, в ожидании окончания обратного отсчета.
— Три тысячи чертей на румбу! Вот это дело! Парни, мочим их! Ким, ты со своими ребятами, берешь правый коридор, я левый, оставшиеся будут наградой победителю…
Дальше я их болтовню не слушал, да это было и невозможно, у меня чуть уши в трубочку не свернулись, от сотрясшего корабль воя, к тому же зелье полностью овладело моим сознанием, и я ринулся в бой. В отличие от предыдущих тварей, эти были полностью закованы в броню, даже когти и клыки в свете тусклых фонарей сверкали металлом. Тем лучше: на дольше мне их хватит.
Три… два… один…
Мы бросились к друг другу одновременно. Закованная в броню парочка занимала весь проем, на ходу царапая торчащими шипами стены коридора. Пришлось позаимствовать тактику моих шарообразных помощников — вскочить на стену и оттолкнувшись от нее, пролететь над головами тварей. На лету я еще успел всадить первому из них кинжал в смотровую щель шлема. Уродцы еще продолжали бежать вперед, а я уже приземлился за их спинами и метнул второй кинжал, который вошел противнику под колено, и пробив кости и коленную чашечку, вышел наружу. Упали они оба одновременно, но в отличие от первого, рухнувшего так, что торчащий из глазницы кинжал вбился в нее вместе с рукоятью, второй начал подниматься практически сразу. Кинжалов у меня уже не осталось, что ни в коей мере меня не озадачило, подскочив к начавшему подниматься врагу я нанес удар по стальному шлему голой рукой. Что-то треснуло, возможно даже мои кости, но я ничего не почувствовал, а вот шлем противника смялся, а сам он застыл, неуверенно тряся головой. Я не стал его долго мучать, нанеся еще десяток молниеносных ударов, превращая шлем в усыпанный кратерами астероид, слегка вмятый внутрь кирасы.
Я оглянулся, все коридоры были залиты черной кровью, а вся толпа гоблинов, похоже, раздирала последнее существо испытания голыми руками.
— Какой, на хрен, бой закончен!? Я только начал! И в жопу засуньте свои ключи!
Я подошел к следующей двери и со всей дури засадил по ней ногой. Дверь, сорвавшись с петель улетела далеко внутрь не маленького помещения, и разбилась на щепы, ударившись о противоположную стену.
— О!.. о-отли-ично-о, — протянул я, вынимая глефу и проходя на середину зала, — идите к папочке…
Существа стали появляться отовсюду: на полу, стенах, потолке, выходили из воздуха, выбирались из развешенных по стенам картин, и чем больше их становилось, тем радостнее становилось у меня на душе. Всепоглощающее понимание своей исключительности и величия, хоть и не требовали доказательств, ибо были очевидны всему миру, но толкали на деяния, способствующие утолению жажды боя и крови.
Мой первый круговой удар был не заметен глазу, лишь пяток существ, окружавших меня, сползли на пол истекающими кровью мешками, забитыми потрохами и разрубленными костями. Мой смех сотряс стены комнаты испытаний, заставив поежиться даже наполняющих ее бездушных тварей. Они на миг приостановились, а затем бросились вперед всем скопом. К этому времени мое сознание окончательно растворилось в вечном ничто, и на первый план выплыло глубинное дикое "Я", и оно встретило врагов радостно оскалив свои острые клыки.