Калейдоскоп

– Это ктоо?

– Змея-мутант походу.

– Похожа на плод любви крокодила и питона!

– Похожа на то, что я меньше всего хочу видеть, болтаясь в океане, с отказавшей аппаратурой. – закричал Изаму и с третьей попытки завёл двигатели.

– Домой!

– Точно. Там разберёмся.

– Фотографии сделал?

– Я видео снял!!!

– Отлично. Валим отсюда ребята.

Можно было бы сказать, что ветер был встречный, но… свои серок три километра, они преодолели всего за два часа.

Если для океанологов-исследователей, два часа тянулись как вечность, то для Фёдора каждые сутки, прожитые с внучкой, пролетали как миг, как секунда счастья и радости.

– Варюшка. – дед ласково потрепал внучку за плечо. – Варенька. Мы с тобой хотели встретить рассвет.

– Да деда. – Варвара перевернулась на другой бок, и сложив ручки лодочкой под щёчку, уснула ещё более крепко.

– Варенька!!! – он ещё раз легонько потряс её плечико. – Я завтрак тебе сытный принёс. Драники с молочком. Тётя Таня с утра коровку подоила, и нам ещё парного дала, тёпленького.

– Да, деда.

– Солнышко всходит над лесами Карелии по-особенному. Белое море становится волшебным, и даже может исполнять желания!

– Я хочу большой летающий корабль, чтоб летать с облаками. – сквозь полудрёму пробормотала Варя.

– Так пошли скорее!!! – дед воодушевился. – Надо быстрее бежать к солнышку и прокричать ему своё желание!

– Давай драники. – сонная девочка потихоньку поднималась с лежака, и зябко кутаясь в шкуру, свесила ножки.

– Воооот. – Фёдор радостно захлопотал около маленького импровизированного столика. – И молочко воооот.

Внучка откусила кусочек тёплого хрустящего картофельного блинчика.

– Молочком запивай. Так вкуснее будет. Меня так мама учила, и баба Марина так твоего папку учила. Очень вкусно тёплый драник с тёплым молочком.

– Вкусно… – Варька жевала с закрытыми глазами, стараясь ещё немного поспать. – Очень вкусно. Мне мама так не делает. Точнее делает, но у неё не так вкусно, у тебя самые вкусные!

– Так это потому что с печи, да картошечка своя. – дед был счастлив. Он всегда благоговел перед маленькими детишками, их запахом, наивностью, и чистотой.

– А можно из окна посмотреть на солнышко?

– Ну нет конечно!!! Надо во двор выйти, ножками на землю ступить, дойти до залива, раскрыть своё лицо солнечным лучикам, и загадать.

– Ох, деда. Так спать хочется.

– Конечно… а ты думала, что всё легко будет? Ты же желание собралась загадывать, легко не бывает. – Фёдор протягивал Варе колготочки и кофточку, на ходу придумывая, как её желание с самолётом, переиграть на зайчика или обеденный борщ с домашней сметанкой. В силу своего возраста и неволшебности, исполнить желание с самолётом, он, ну никак не мог.

Выйдя из домика, на окраине Колежмы, Варя невольно щурилась, держа деда за руку и маленькими шашками пошла в сторону Белого озера.

– А какой лучше, с блестящими крыльями? Или как тот, на котором мы с папой и мамой летали? С белыми?

– Лучше, наверное, борщ. Загадай Борщик. Так хочется.

– Ой, деда, какой ты глупый. Ну нас ведь двое!!! Ты загадай борщик, а я самолёт.

– А давай загадаем одно желание? – Фёдор всячески намекал на «не самолёт». – Ну чтобы оно наверняка исполнилось!

– Точно! Давай! А то самолёт, это большое желание. Надо вместе его попросить.

– А я бы зайчика ещё попросил. Хочется зайчика увидеть.

– Деда, а давай завтра с утра ещё пойдём, и тогда будет зайчик и борщ.

– Самолёт!!!

– Да, деда. Сегодня самолёт.

– Исполнилось. – Фёдор схватился за сердце и показывая второй рукой в небо, тихонько садился на траву.

– Ооооох… – воскликнула девочка. – Какой он огромный!!!

В небе, почти над ними, висел огромный серебряный треугольник, острым концом, уходя в горизонт. Над этим сооружением, словно северное сияние, блестело и небо, и облака и даже казалось, воздух вокруг него тоже блестит.

Под самолётом была площадка без деревьев, но по её краям красовались самые красивые, толи сосны, толи кедры. Каждое дерево уходило ввысь, превышая все немыслимые размеры.

Самолёт не двигался. Он просто повис между небом и землёй, беззвучно, волшебно и нереально.

– Деда… а завтра можно не борщ, а второй самолёт. – ахнула Варюша. – и мы вместе на них полетим.

В треугольнике открылся треугольный люк, и с него, как на эскалаторе, спускались две фигуры людей… трёхметровых людей… трёхметровых серо-фиолетовых людей.

– Доброе утро. – дед сделал шаг им на встречу, поклонился, как велела мама и уточнил. – Вы инопланетяне?

Фигуры что-то обсудили между собой, показывая длиннющими пальцами на Фёдора и Варю, ещё раз покалякали на своём языке, и быстро вернулись в треугольник.

– Деда. Это кто?

– Не знаю милая.

– Что они делают в нашем самолёте?

– Да вот тоже хочу спросить… что ж они нам самолёт не отдают. Окаянные. Пойдём-ка в избу. Чего плохого бы не случилось.

Но то, что должно было случиться… случилось.

Через семнадцать минут, к ним в дверь постучались те самые великаны.

– Доброе утро. – ещё раз повторил дед, и хотел было поклониться, но эти люди-макароны заговорили, на очень странном языке, чем-то напоминающим русский, периодически заглядывая на прозрачный прибор в руках:

– Дбрые ютра.

– Доброе. – поправил их Фёдор, покашлял и добавил. – Утро.

– Ви эта щелавек?

– Да. Я, наверное, это… щеловек. Да. Человек. А вы?

– Мы ест тоша щелавек. – «щелавеки» ещё раз посмотрели в свой прибор, что-то потыкали пальцами, и спросили то, от чего у деда пробежали мурашки по спине.

– Какая ход?

– Ход куда? – уточник старичок.

– Хот. Есть хот. Педесять тысеченый? Стотысяченый? Какая ход?

– Гот. – уверенно брякнул второй макаронин.

– Год? Какой год?

– Да!!! – радостно закивали гости.

– Две тысячи двадцать пятый год от рождества Христова. – отчеканил дед.

– Двасатитысечный? – уточнили они.

– Нет. Две тысячи двадцать пятый. – дед взял со стола ручку и написал на бумаге.

Макаронины начали бурно что-то обсуждать, отвернулись от Фёдора и Вари, и поплелись к своей лесенке.

– Путешественники во времени… наверное… – сказал Фёдор внучке, закрыл дверь, и включив Варюшке телевизор, пошёл варить борщ.

Глава 3. Когда нельзя, но очень хочется

– Почему у меня не высвечиваются почти тридцать восемь секторов? – высокий, длинный мужчина, с большой, лысой головой и непропорционально огромными глазами, строго смотрел на весь обслуживающий персонал.

– Мы не знаем причину. – ответила такая же женщина, понуро опустив глаза. – Люди с этих секторов тоже не выходят на связь, датчики на животных так же пропали. Словно кто-то обнулил всё что там есть.

– На границе моего голубого семнадцатого сектора, появились новые виды животных, они не зарегистрированы в нашей системе, и не имеют датчиков. Я даже не могу отследить и передвижение. – вставил свою информацию длинный полноватый молодой человек.

– На зелёном четырнадцатом тоже.

– Зелёный третий, имеет новые виды растительности.

– Голубой восьмой так же засёк передвижения неопознанных животных. – начали высказываться кураторы других точек.

– Именно в мою смену? Именно в моё первое утро после отдыха, начался весь этот хаос? – мужчина с лысой головой был зол и даже не скрывал этого.

– Вот данные за вчерашний день. – девушка, которая тихонько стояла позади ругающегося начальника, включила вертикальный экран посреди кабинета, и вывела на него объект под названием «Земля. Заповедник 1».

– Прошу обратить внимание. – продолжила она. – Все!!! Абсолютно все датчики на месте, все сектора рабочие, все кураторы на связи. – лёгким движением руки увеличив несколько мест из тех, которые согласно утреннему отчёту, были в списке пропавших.

– Добрый день. – раздалось у входа в помещение и на пороге возникли ещё две долговязые фигуры. – Мы из пятого зелёного. У нас непонятная форма разумной жизни. Просканировав язык общения, сравнили данные с нашей базой, и получили ответ…