Обсидиановый оракул

Аристократ как раз пытался обогнуть битву с одной стороны, когда Маг’р издал могучий рев и бросился вперед, нанеся серию ужасных ударов. Поначалу Наль так быстро начал отступать, что казалось он вот-вот свалится в аллею, задолго до того, как Агис сможет оказаться там. Но внезапно баван остановился и, уклонившись от удара сверху, ответил выпадом в живот, который, испугался аристократ, мог закончить битву.

Маг’р спасся только отпрыгнув в сторону, и едва не раздавил Агиса, когда приземлился на краю каменной аллеи. Земля задрожала, камни посыпались из-под ног аристократа, он едва сохранил равновесие и не упал, а бой гигантов неистовствовал прямо над его головой.

Агис взглянул наверх и поймал взгляд золотых глаз бавана, смотрящий вверх, на черный меч Маг’ра, падающий с неба. Баван поднял для защиты свой собственный меч. Два клинка столкнулись высоко над его головой, наполнив как весь каньон так и пространство между гигантами жутким звоном, отозвавшимся болью в ушах аристократа.

Звук еще не умер, а копье Наля уже метнулось вперед, серое острие молнией пронеслось несколькоми ярдми выше головы Агиса. Джоорш извернулся с ловкостью, неправдоподобной для его толстого тела, но тем не менее на его животе появилась узкая рана. Из нее вылилось несколько галлонов теплой крови, облив аристократа и почти сбив его с ног. Вскричав от ярости, Маг’р в ответной атаке ударил голой рукой по копью, сумев расколоть его напополам. Сломанная головка копья упала на землю недалеко от Агиса. Не переставая глядеть на огромные ноги, пляшущие в вокруг него, Агис рванулся через камни и подобрал ее.

В тот момент, когда аристократ оказался рядом с оружием, он услышал очередной ужасный треск над своей головой. Взглянув наверх, он увидел как эфес меча Маг’ра отлетает от лица Наля, прихватив с собой большой кусок клюва. Баван заревел от боли и подался назад, поднимая свою свободную руку, чтобы прикрыть ужасную рану.

Маг’р рванулся вперед, чтобы продолжить атаку, и опять Агис оказался на много шагов позади битвы. Он мог видеть, как Джоорш обрушивает один за другим ужасные удары на звероголового, бысто сокрушая оборону более слабого гиганта. Подняв головку копья Наля, аристократ рванулся вперед. Когда он оказался позади Маг’ра, он глубоко вздохнул и, держа копье обеими руками, ткнул им в мясистую голень короля.

Зарычав от боли Маг’р остановился на полувзмахе и оглянулся. Агис заметил, что надутые щеки гиганта стали красными от ярости, потом аристократ увидел белый меч Наля, устремившийся к плечу гиганта Джоорш. Костяной меч глубоко вошел в толстую руку Маг’р, и тот отшатнулся назад.

Агис нырнул между ног Джоорш, едва успев перекатиться, когда одна из гигантских ног опускалась на него. Затем он оказался в ничейной земле, между обоими гигантами. Меч Наля просвистел низко над его головой, целясь в колени Маг’ра, но сахем отбил удар. Обломки кости и обсидана обрушились на голову аристократа. Наль поднял свою ногу и шагнул, опуская ее по направлению к Агису. Аристократ попытался отпрыгнуть в сторону, но не успел и задохнулся от мучительной боли, когда пятка гиганта опустилась на его левую руку. Он дернул рукой, стараясь освободить ее, и услышал треск кости.

Мечи гигантов вновь столкнулись над головой Агиса, еще и еще. Капли отвратительно-пахнувшего пота градом катились с них, замочив все вокруг. Маг’р и Наль переступали взад и вперед, ругаясь и рыча, осыпая друг друга ударами кулаков и локтей. Агис же мог только лежать на земле, вопя от боли.

Наконец Наль поднял ногу и двинул коленом в бедро врага. Прижав одну руку к боку, Агис пошатываясь двинулся прочь. Время от времени взглядывая на битву, он увидел, как локоть Маг’ра ударил в лицо Наля. Сарам заворчал, отступил на два шага, его колени подкосились и он рухнул на землю в дюжине шагов от него.

Агис добрался до тропы, ведущей в замок и остановился, сняв с себя пояс. Пока он привязывал сломанную руку к боку, он видел как Маг’р, покачиваясь, шагнул вперед и выбил меч из руки Наля. Затем Джоорш приставил кончик своего оружия к горлу Сарам. Не останавливаясь ни на секунду он вонзил свой клинок во врага.

Агис повернулся и начал карабкаться вверх, по тропе, держа голову пониже, чтобы Маг’р не мог видеть его.

Глава Четырнадцатая. Обсидановый Оракул

Тихиан уставился во тьму Черной Линзы, стараясь понять, что он видит — или, скорее, чего он не видит. Оракул напоминал по форме яйцо и был размером с маленького канка, его поверхность тускло светилась глянцем отполированного обсидана. По гладкой поверхности неторопливо проплывали багровые полосы, часто исчезая в одном месте и, в то же самое время, появляясь в другом. Но под этими медленными полосами света король видел только пустоту — если абсолютный мрак можно увидеть.

Раньше король много раз глядел в обсидановые глубины, и всегда находил намеки на свет: серые, срремительно проносившиеся пятна, крошечные пузыри с бледным свечением изнутри, вкрапления других минералов, придававших всему камню цветовые оттенки. Но не здесь. Темнота внутри Оракула была еще более абсолютной, чем на дне самой глубокой шахты по добыче железа в Тире, или даже внутри таинственных темниц Золотого Дворца. Это было больше, чем отсутствие света, линза содержала в себе сущность темноты.

Тихиан улыбнулся. Если бы он родился дварфом, а не человеком, безусловно его жизненный фокус был бы найти эту линзу. Король прошаркал вперед, вышел из слюдяного тоннеля и вошел в маленькую комнату с Черной Линзой. Комната была освещена занавесом из багровых лучей, падающих сверху. Тихиан взглянул вверх, чтобы найти источник света, и был поражен, увидев жестокий глаз солнца, глядящий вниз через широкую щель, бегущую через весь потолок. Разлом был немного шире, чем человек, и, подобно самой комнате, был обрамлен слюдяными плитами.

Тихиан потащился вперед на своих старческих ногах, неровный пол потрескивал при каждом шаге, концы слюдяных плит сгибались и подпрыгивали под его весом. Он чувствовал жар, поднимающийся от Оракула. Чем ближе он подходил, тем мокрее и мягче становилась его кожа. Под его одеждой, он чувствовал, текли целые ручейки пота, и вскоре завитки пара поднимались от тонкой вышивки на его мантии.

Наконец Тихиан дошел и коснулся стеклянной поверхноси линзы. Мягкое шипение поднялось из-под кончиков его пальцев и руки пронзила острая боль. Не убирая руки от горячего стекла, Тихиан обошел вокруг линзы, его сердце прыгало в предвкушении, когда он пробегал пальцами по каждому инчу ее опаляющей поверхности. Он остановился только тогда, когда почувствовал, как волдыри понимаются по его смощенной плоти.

— Клянусь Ралом, нигде нет даже пятнышка, — воскрикнул Тихиан, его голос трепетал не от боли, а от возбуждения. — Ничего, кроме Черной Линзы, не может быть настолько совершенным.

Продолжая выдыхать слово “совершенна” снова и снова, король подошел к самому узкому концу линзы и положил свою сумку на землю. Поставив одну из ног в отверстие сумки, он схватил другую часть и потянул. Медленно, с трудом, устье начало расширяться, магический мешок увеличился во много раз по сравнению со своим первоначальным размером. Когда отверстие стало достаточно велико, чтобы в него можно было войти, Тихиан почувствовал холодный ветер и увидел крутящийся мрак внутри.

Когда король растянул мешок настолько широко, насколько могли его руки, он поставил отверстие мешка на узкий конец линзы и потянул. Когда Оракул начал медленно входить внутрь, отверстие расширилось так, что почти разорвалось, но тело мешка совсем не распухло или выпятилось. На вид он был абсолютно пуст, и на ощупь тоже.

Постепенно Тихиан дотянул мешок до того места, где линза касалась пола. Разведя руки как можно шире, он подошел к противоположному концу Оракула и обоими руками схватился за мешок. Он вдавил грудь и лицо в стекло и начал раскачивать огромный камень, каждый раз заталкивая его в сумку все глубже и глубже. Вскоре снаружи остался только конец.