Счастье на осколках

– Ты на это способна? Тебе это зачем?

– Догадайся с трёх раз.

– При виде тебя у меня крышу сносит.

– Я знаю. Значит, летим в Канаду вместе? А месяц отпуска проведём на этом диване. Не думаю, что мать одобрит решение, но я сделаю всё тихо, а отцу навешаю лапши на уши.

Прошли десять дней. Дарья тяжело переживала не столько измену, сколько цинизм самого поступка. Скажи Сергей о своём уходе прямо, она бы не возражала. Но Сергей знал, что она придёт в квартиру и сделал это показательно. Диана, напротив, вела себя, как ни в чём не бывало, появляясь в квартире матери.

– Я не понимаю в чём трагедия. Дашка ждёт развода, а мы вместе улетим в Канаду.

– А по-человечески этого нельзя было сделать? – не понимала мать. – Могла поговорить с сестрой, а не устраивать сюрпризов. Как всё это объяснить Варе?

– Не впутывайте сюда ребёнка. У вас мало разводов? Нашли разлучницу. Может вы не знали, что он собирался и без меня улететь? В чём криминал?

– Это не криминал, это предательство с твоей стороны. Могла это всё преподнести не так откровенно. Ты кого-нибудь кроме себя любишь?

– Дашка у тебя святая, а я распутница. Зачем эта святоша выходила замуж, зная, что её не любят? Стыд прикрыть?

– Нет. Поверила басням твоего соловья, отказав приличному парню. Грачёв, как только узнал, что может потерять Дашку, на коленях ползал, забыв обо всём. Вы друг друга стоите. Ты сама прекрасно знаешь, что эта игрушка тебе быстро надоест. На что ты надеешься, Дина?

– Ладно, мам, хватит морали. Я взяла то, что плохо лежало. Потерпи меня две недели, и мы улетим. Сергею приглашение на работу пришло из приличной фирмы.

Дарья возвращалась с работы в начале восьмого вечера. Она не спешила домой, зная, что мать заберёт Варю из сада. Дорога от больницы к дому шла через парк и занимала минут двадцать. Она даже не обратила внимания на трёх парней сидящих на спинке скамейки с банками пива. Чем она привлекла компанию сказать трудно, но парням явно было скучно. Был ранний летний вечер. Ещё и солнце не ушло за горизонт, и в парке было многолюдно. Троица окружила Дашу.

– Ребята, если вам скучно, развлекайтесь в другом месте. Здесь люди отдыхают.

– А мы сейчас с тобой и развлечёмся, – двое подхватили её под мышки и, пробежав метров пять, поставили под ряд молодых ёлок. – Сама разденешься или помочь?

– Вы совсем обалдели? Люди кругом.

– Тебя люди смущают? Кричи, собери толпу, а мы скажем, что ты обычная проститутка и согласилась на всё ради дозы. Как тебе такой расклад?

– Ах вы, уроды, – крикнула Даша, одновременно врезала ногой в пах одному и ударив своей сумкой второго. – Помогите, – успела крикнуть она на ходу, когда третий подставил ей ножку, она упала на бетонную дорожку, больно ударившись, а он начал пинать её. Парням досталось от гуляющих в парке. Вызвали милицию и скорую, которая не понадобилась. Молодых людей забрал наряд, а Дашу повезли в травмпункт зафиксировать наличие травм. Получив заключение, её привезли домой.

– Пишите заявление, – сказал молодой лейтенант, и готовьтесь к худшему.

– Почему?

– Среди этих уродов сын заместителя главы района. Вряд ли его накажут. Могут обернуть дело против вас.

– Я избила трёх парней? Это возможно?

– У нас всё возможно. Вы запомнили свидетелей в парке? Думаю, найдутся и другие. Я написал вам свой номер телефона. Я, лейтенант Литвинов. Если завтра меня не будет на месте, значит, я оказался прав и вам понадобится адвокат.

– Даша, позвони Марине. Нужно что-то делать.

– Она не отвечает, мама.

Прошли два часа и в дверь позвонили с постановлением о задержании гр. Ольховской по заявлению гр. Вершининой, сын которой находится в коме во второй городской больнице.

– Мамочка, не волнуйся, разберутся. Попробуй дозвониться Марине. Варю води в сад, так тебе будет проще, – говорила она одеваясь.

В кабинете за столом сидел мужчина лет сорока.

– Дарья Андреевна, говорю без протокола. Вы врач и можете допустить кому после ЧМТ?

– Могу, но это не тот случай. Парня не били по голове, а упал он на газон и не с высоты роста, а с колен. Даже если там был кусок бетона или металла, он получил ушиб мягких тканей. Врач скорой помощи зафиксировала ссадину. Это я встретилась с бетонной дорожкой после подножки и получила удары ногами. Лейтенант Литвинов снял показания, есть заключения о синяках и ссадинах.

– Второй момент: если это постановка, значит, она направлена против вашего обвинения. Чего они от вас хотели?

– Я бы тоже это хотела знать. Решили развлечься. В это время в парке много народу, не думаю, что они исполнили свои угрозы. Я не знаю, что ими двигало алкоголь или дурость.

– Знаете, Дарья Андреевна, как бы я вам не сочувствовал, у меня приказ держать вас под стражей и найти при этом основание. Сделать вас из потерпевшей виновную.

– Почему? Потому что мать решила: её сын неприкасаемый и может делать всё что хочет?

– Именно так. Есть два варианта развития событий. Первый – признать вину, извиниться и выплатить моральный вред. Второй – стоять на своём и ждать суда здесь, но приговор будет не в вашу пользу.

– Вам самому, какой вариант больше нравится? У вас есть дочь, сестра, племянница? Чтобы вы ей посоветовали?

– Дарья Андреевна, пока Вершинина нет в городе, его жена ускорит процесс. Это система.

– Значит, меня оскорбили, унизили, избили, а я должна после этого просить извинения? А пока я этого не сделаю, буду сидеть здесь как опасный преступник? Почему не под подпиской, а здесь?

– Да поймите вы меня. Ни один городской адвокат не станет вас защищать. Доведёте дело до суда – поставите клеймо на всю жизнь. Почему вы такая упрямая?

– А вы не понимаете? Меня хотят унижать ни день и не два, а пока я не выплачу неподъёмную компенсацию. Если я плюну вам в лицо и скажу, что у вас нет не только совести, но и чести, вы станете передо мной извиняться? Так чего вы требуете от меня? Я не буду извиняться. Бумеранг всегда возвращается.

Выходные она провела в изоляторе, а в понедельник её ждал следователь и Сергей.

– Даша, у меня плохие новости. Лидия Николаевна упала с лестницы во второй городской больнице. Что она там делала? Сказали несчастный случай. Послезавтра похороны.

– В этой больнице лежал парень в коме. Значит, мама развеяла миф о коме и поплатилась за это. Она не могла сама упасть с лестницы – слишком привычны они для неё, – она с упрёком посмотрела на следователя, смахивая с лица слёзы. – Для вас это несчастный случай. Мне позволят проститься с мамой?

– Только под мою ответственность?

– Как Варенька?

– Она с моей мамой. Диана занимается похоронами. Здесь вещи и кое-какие продукты.

– Ты знаешь, что произошло? Можешь поверить в этот бред? Не хочешь помочь, перед тем как улетишь?

– Что я должен сделать?

– Попробуй позвонить Марине Борисовой. Она моя последняя надежда. Пусть Анна Ивановна водит Варю в сад. Моё заключение не может длиться вечно.

Вернувшись в камеру, Даша дала волю слезам. Она чётко представляла, что мать попытается выяснить, что на самом деле с парнем и обязательно пойдёт в больницу, но она не думала, что всё обернётся таким образом. Сокамерницы не понимали, кому и чем помешала молодая доктор, узнав, за что та попала в их компанию. Теперь новая трагедия не укладывалась в головах. После похорон матери, куда её привёз следователь на своей машине, жизнь Дарьи остановилась. Её не вызывали, не навещали и не беспокоили две недели, а двадцать второго августа вручили решение суда о разводе и определении места жительства дочери с отцом. Даша потеряла сознание и попала в тюремный лазарет. Суд состоялся первого сентября. Дарье Андреевне Ольховской по приговору суда было назначено наказание в виде шести месяцев лишения свободы. Ей было всё равно, что решил суд, дома её никто не ждал. Не было семьи, не было мамы и не было дочери, а значит и жизнь не имела смысла.

– Присядь, Дарья, и послушай меня внимательно. Я приехала из села в город в девяносто втором, сразу после десятого класса и поступила в медицинское училище и влюбилась. Времена были сложные. Олегу было двадцать пять, но он не собирался жениться, узнав о моей беременности. В девяносто третьем родилась Сашка. Он нас не бросил. Перевёз на квартиру, нашёл няню, содержал нас и дал мне окончить училище. Я получила диплом, он вручил мне документы на квартиру, немного денег, конверт с фото и сказал: «Дальше сама. Если не появлюсь две-три недели, не ищи, а лучше сделай вид, что мы расстались давно. Фото спрячь так чтобы не нашли. Они могут понадобиться». Больше я его не видела, но братки приходили. Я вышла замуж, когда Саше было семь лет, а когда исполнилось пятнадцать, её изнасиловали и задушили в собственной кровати. Я пришла со смены в девять, её отчим сидел за столом с ножом в горле. Всё случилось за четыре-пять часов до моего прихода. Дочь изнасиловал отчим, а убийство повесили на меня. При этом муж умер раньше моей дочери. Я не отлучалась с работы, но нашли таксиста, который подвозил в это время женщину к дому и через десять минут увёз обратно. У каждого своя боль и свои причины для слёз и мести. Ты возьми себя в руки. Пока ты здесь и не сошла с ума, отпусти ситуацию на время.