Страница 6 из 17
Служанка снова вздрагивает и неуверенно кивает.
Надо же, как граф и его сынок запугали прислугу, что та готова в обморок упасть от страха. Недовольно поджимаю губы, представив, что в ближайшем будущем мне придется с ними общаться.
– Что там? – снова обращаюсь я к замершей девушке.
– Ле… лекарство, – с дрожью в голосе отвечает она и снова опускает взгляд.
В этот момент у меня появляется жажда. Так хочется пить, что я даже рада, что девушка пришла.
– Давай свое лекарство. Как раз пить очень хочется, – доброжелательно говорю служанке и протягиваю руку.
Девушка реагирует не сразу. Она, словно борясь с собой, неуверенно приближается ко мне и передает в руки кружку с зеленоватой, приятно пахнущей травами жидкостью.
Сделав глубокий вдох, жмурюсь. Всегда любила травяной чай. Дома частенько пила.
Я только подношу кружку к губам, собираясь сделать щедрый глоток, как служанка бросается ко мне и вырывает из моих рук кружку, при этом расплескав немного лекарства на постель.
– Что… что ты делаешь? – удивленно спрашиваю у неё.
– Нельзя… нельзя пить, – дрожа, как лист на холодном ветру, отвечает она.
Глаза девушки наполняются слезами, а губы начинают дрожать.
А у меня наконец просыпается инстинкт самосохранения, и начинают работать временно отказавшие мозги.
– Что в кружке? – строго, стараясь не выказать своего страха, спрашиваю у нее. – Яд? – задаю еще один вопрос, не дождавшись ответа.
Служанка, беззвучно обливаясь слезами, кивает. Страх липкой пленкой обволакивает мое тело, мешает свободно дышать. Но мне все же удается не потерять контроль и спросить:
– Кто?
Один вопрос, но такой важный. Просто жизненно необходимый. Я должна знать, кто собирался меня отравить. Точнее, Ариеллу, роль которой не по своей воли сейчас играю я.
– Я не могу… он… угрожал мне… Сказал, что если я не напою вас этим зельем, то он… он… – не в силах говорить, девушка начинает открыто рыдать.
Несмотря на то, что она собиралась выполнить чей-то приказ и отравить меня, мне становится её жалко.
– Просто назови мне имя того, кто приказал тебе меня отравить. Я должна знать. Ведь только так я смогу защититься. Я не выдам тебя, обещаю.
– Ваш… ваш брат, – сквозь всхлипы произносит служанка.
– Нияр? – не веря, переспрашиваю я.
Он, конечно, тот еще мерзавец, судя по воспоминаниям Ари, но поверить в то, что он собирался отравить сестру, плохо получается. Нияр – трус. У него смелости бы не хватило сестру травить. Да и за что? Что ему Ариелла сделала? Вся любовь отца досталась Нияру. Зачем убивать сестру, на которую и так всем плевать?
– Не понимаю… Зачем ему меня травить? За что? – вслух, не ожидая ответа от беззвучно ревущей служанки, рассуждаю я.
– Он ненавидит вас… С самого детства, – неожиданно говорит мне девушка.
– За что? Что Ари… что я ему сделала?
– Вы родились. Нияр не принял вашу матушку, а когда родились вы, его ненависть перешла на вас. Он ревновал графа к вам.
– Ревновал? – нервно усмехнувшись, спрашиваю я. – Граф всю мою жизнь относился ко мне как пустому месту. Ему нет до меня никакого дела. Я для него словно и не существую вовсе. У Нияра нет причин для ревности.
– Ошибаетесь. Графу есть до вас дело. Вы нужны ему живой. Вы наследница состояния вашей покойной матушки. Нияр уже не раз просил отца отправить вас в пансион, подальше из дома, но всегда получал отказ. Граф Белфрад не хочет выпускать вас из своего поля зрения. Хочет, чтобы вы были под его контролем. Нияр же думает, что отец не изгоняет вас из дома, потому что все-таки любит. Именно это его и злит.
Вот дела… Этого во всплывавших воспоминаниях Ариеллы не было. Может, она не знала про наследство, оставленное ей матерью? Или просто пока я об этом не вспомнила?
Иметь наследство в чужом мире хорошо. Просто замечательно, если бы только не одно большущее «НО». Я не имею права им распоряжаться до замужества. Да и после замужества право это перейдет моему супругу в виде моего приданого, которым он сможет распоряжаться на своё усмотрение.
Меня, конечно, возмущает такая несправедливость. Я современная девушка, привыкшая к самостоятельности. Зависеть полностью от кого-то – для меня унизительно. А в этом мире еще и опасно. Ведь граф имеет право распоряжаться жизнью дочери как ему угодно. Может выдать замуж за того, кого выберет сам. Может сослать в монастырь. А может и вовсе всю жизнь взаперти продержать, изредка выводя в свет, чтобы у людей не появлялись лишние вопросы. Ни одна из этих участей мне не по душе.
Законы нового мира мне не нравятся. От слова «совсем». Они очень сильно ограничивают права женщин, но все преподносится общественности под видом заботы.
Не пускают учиться – так зачем голову лишней информацией забивать? Выйдешь замуж, родишь наследников и будешь их воспитывать. И хозяйство вести попутно, чтобы скучать некогда было.
Работать женщине-аристократке и вовсе не пристало. Это позор для семьи.
Девица должна быть послушна, мила и молчалива. Вот главные качества хорошей жены.
Бред… А что насчёт мужчин? Какие у них обязательства перед женами? Очень сомнительные и свободные обязательства, я вам скажу.
Главное, достойно содержать жену, чтобы в свет было не стыдно вывести. А так жене можно изменять, можно поколачивать её время от времени, можно вообще не замечать. А если уж очень жена мозолит глаза, после рождения наследника можно сослать её в глухие места и забыть о её существовании.
Вот такая участь у женщин в этом мире… Нерадостная и не такая прекрасная, как может показаться на первый взгляд.
Исключение составляют только одаренные, коих среди женщин практически нет. Женщина-маг сразу попадает под покровительство короля, как только её дар пробуждается. И никто, кроме короля, не может больше решать её судьбу. Таких женщин берегут, ценят, уважают. Они в почете. Им достаются лучшие мужья. Самые знатные. Те, кто важен для королевства.
Даже если девушка не является аристократкой по рождению, пробудись в ней дар, она может возвыситься даже над принцессой, если та родилась без капли магии.
Воспоминания о законах нового мира вызывают желание плеваться и шипеть. Даже то, что в этом мире, как оказалось, есть магия, не впечатляет. Мне-то от этого ни холодно ни жарко. Во мне магии неоткуда взяться. Я не из этого мира вообще.
Эх… наших бы феминисток сюда, они бы устроили тут революцию! Доступно бы объяснили, что женщина создана не только для удовольствия мужчины и продолжения его рода.
Я, конечно, не все их идеи и убеждения разделяю, но вступила бы в их число из женской солидарности, дабы встряхнуть этот мир и их идиотские законы.
Тяжело вздохнув от несбыточности мечты, смотрю на уже почти успокоившуюся служанку.
Бедняжка… даже боюсь представить, через что ей пришлось пройти, раз она такая зашуганная…
– Слушай, а как?.. – договорить не успеваю, так как в комнату входит Алма и, заметив служанку, удивленно смотрит на неё.
– Лана, что ты тут делаешь? Меня искала?
Девушка бросает на меня испуганный взгляд, молчаливо моля о помощи и защите.
– Она услышала, как я зову тебя, поэтому зашла узнать, нужно ли мне что-то, – отвечаю вместо Ланы няне.
– Ой… я думала, успею вернуться до твоего пробуждения. Ты трое суток в себя не приходила. Металась. Я уж думала, сгоришь, – вспомнив, видимо, не самые приятные минуты, проведенные с беспамятной подопечной, Алма всхлипывает. – Граф запретил снова лекаря вызывать. Сказал, что больше не намерен деньги на тебя тратить. Вверил твою жизнь на волю богов.
Какой заботливый отец у Ариеллы. Прям так бы его и обняла, чтобы в процессе придушить незаметно!
Вот же сволочь! Как можно так наплевательски к собственной дочери относиться?!
Меня просто распирало от возмущения, но я сдержалась. Если начну возмущаться и желать графу, чтобы его в отхожее место засосало, меня не поймут. Ведь Ари бы никогда так себя не повела. Она бы проглотила все молча и переживала внутри, в одиночестве.
//