Страница 20 из 63
— Например, вот так, да.
— И что за король-рыбак правит сим дивным краем, и как его найти?
— В общем-то, предлагаю переть напролом через лес, шуметь, орать и ждать, пока нас не прижучит стража, брат, — сверкнул белозубой, совершенно обычной своей улыбкой Дэш.
— Гениальный план, — закатил глаза Илья. — Другие предложения?
— Можем песни петь и танцевать, — рассмеялся Пони. — Но это, брат, давай ты.
— Я тебе не ходячее варьете, — буркнул Илья, копаясь в кармане. Нет, ни одна монетка не отзывалась — но зато он с удивлением понял, что карман изменился, тоже, вместе со штанами, между прочим. Добротные псевдо-американские, сшитые китайцами джинсы заколосились темно-бежевой пижонской замшей. Илья задумчиво потер ее, и обратил внимание на рукава, которые изменились, тоже. Видимо, Порог и этот их самый Черный Лес в самом деле поменяли не только Пони. — А, может, и варьете, — подумав, добавил он.
Пони заржал, как конь, каковым, в общем-то, и являлся.
— Ладно. Ты уверен, что привлекать внимание стражников — это хороший план? Или это все еще не точно?
— А что точно в этом мире, э? — философски вопросил Дэш. В сочетании с его местным фентезийным аватаром это звучало неожиданно глючно. — А если серьезно, брат, то царь, конечно, нас и четвертовать может. Но это вряд ли, вот так. Не сказать чтоб у нас, у Зверей, типа, с ним какая никакая война была или серьезные проблемы. Разве что недопонимания, да и то не со мной лично. Прошлый Блед, правда, говорят, с царем Туманом как-то раз сцепился. Но эт, вроде как, не по делу, а из-за условно-прекрасной дамы.
Илья схватился за голову, пропуская между пальцев волосы — хвала всем добрым и злым духам, на ощупь это были самые обычные волосы, немного подержался и отпустил.
— Мне теперь эта условно-прекрасная дама в страшных снах являться будет, — пожаловался он. — Ладно. Давай попробуем шумно бродить и привлекать внимание.
— Неразумно, но логично, — похвалил намерение Пони. — В конце-концов, вроде как, у нас ни еды, ни воды. Если воду-то тенекошки покажут, где взять, то жрать то, что жрут они, мы точно не станем.
— А что жрут тенекошки? — осведомился Илья, подозревая, что пожалеет о своем вопросе.
— Э, ну, кроме мелких грызунов? Людей. Вернее, жизненную силу, типа того. Чем чаще тенекошка наступает на твою тень в Стране Фаэ, тем тень меньше становится, и тем ближе смерть, вот так вот. Так что кошечек надо уважать.
— А если самому наступить на тень тенекошки? — Илья поежился при воспоминании о кошке-Коричке.
— Так, э, брат, на то они и ТЕНЕкошки. Тень не отбрасывает теней.
— Звучит логично.
— Поверь мне, брат, логично это только звучит, — совершенно серьезно ответил Дэш, понюхал воздух и уверенно зашагал прочь с полянки. Илье оставалось только поспешить за его мягко плавающими в воздухе волосами. Их движения были вполне гипнотическими, может, это было такое дополнительное тайное оружие?
— У меня столько вопросов, — пожаловался Илья. — Что я даже теряюсь, с чего начать.
— Э, знаешь, ты начало мира-то пропусти. Я с динозаврами не очень. Не в курсе, сорян.
— Дебил, — почти с умилением вздохнул Илья. — Динозавры меня не очень волнуют.
— Счастливый, э! А вот меня волнуют. Иногда прям спать не могу, все думаю, как же им, бедолагам, фигово пришлось в катаклизме-то. Накрыло ж так, что не выбраться. А своих Зверей у них и не было, наверное, а, брат? А то круто было бы. Тираннозавр Глад, там, трицератопс Бел. Будешь трицератопсом?
— Да ну тебя, — рассмеялся было Илья, но осекся — смех разнесся до странности далеко и гулко, словно все остальные звуки в лесу смолкли. — Тебе не кажется, что тут стало как-то…?
Он не договорил. Идущий впереди Дэш вскинул руку, призывая к молчанию, и Илья вместе с ним замер, прислушиваясь к тишине.
Она была мягкой, ватной, глухой и более плотной с каждым мгновением. Пони попытался было что-то сказать, но изо рта не вылетело ни звука. Он попробовал еще раз, потом расстроенно махнул рукой и принялся озираться и едва не принюхиваться к воздуху, словно пытаясь понять, откуда пришло молчание.
Илья выдохнул, выпуская тень своего голоса в это море тишины, и в голове перемкнуло на мелодию. Где ж ты было, драгоценное неизвестно что, когда мне надо было справиться со Штормом, подумал Илья, выговаривая губами слова, которые постепенно словно проявлялись в воздухе, наполняясь звуком среди молочной тишины:
— Я зову в этом море тишины, в мире вечной темноты, путеводный луч зову. Слышу звук громыхающих дождей, чтоб согреть меня скорей Путеводный луч зову.
Последний слог прокатился громогласным “у” вокруг, словно волной откатывая назад тишину, и Илья, недоуменно моргая, уставился на Дэша.
Тот невозмутимо показал ему большой палец вверх.
— Неплохо. Неплохо совсем, брат, да. Но теперь нам, наверное, как вот так, надо найти того, кто нас так не любит и показательно ему отомстить, а то это может быть в корне неправильно понято.
— Это как, например?
— А это так, например, что на нас можно спокойно нападать и мы не злопамятные, вот так вот.
— А может, мы в самом деле не злопамятные? — с надеждой уточнил Илья.
— Неееет, брат. Нам так нельзя. Мы, в конце-концов, не хвост собачий, а Звери Апокалипсиса.
Илья закатил глаза в преувеличенном ужасе.
— Такие, типа, важные персоны.
— Еще как, брат, — подтвердил Дэш, озабоченно оглядываясь. — Сдается мне, вот как-то оттуда оно накатило, — он махнул рукой куда-то влево. — Идем мстить, в общем, да.
— Главное, чтобы нам самим не отомстили.
— Не переживай только, брат, справимся. Может, у тебя типа, ложное представление сложилось, но вообще-то, как бы, мы из самых крутых пацанов на этой улице.
— А как насчет леса? — педантично уточнил Илья, которому совершенно не улыбалось встрять в какую-нибудь переделку и обнаружить, что его снова заблокировало намертво, и никакие слова не идут, и никакие потенциальные таланты не работают. — Тебе не кажется, что мне нужен какой-то ликбез, что ли? По тому, что я могу, что ты можешь?
— Вот насчет того, что ты можешь, даже не начинай, э, — отмахнулся Пони. — Это только ты сам знаешь, ну, или вот так что не знаешь. Но потом узнаешь. Все Звери разные ж. Но Конь-Бел, такие, как ты, это, типа, обычно про заразу всякую.
— Про заразу, — озадаченно повторил Илья, пытаясь совместить две явно удавшиеся и пригодившиеся песни-ответа на чужие чары.
— Ну так зараза разная бывает, да? Тогда, давно, ну, там, чума какая-никакая. Потом, может, ну, телек какой-нибудь. А сейчас что зараза?
— Социальные сети, музыка и сериальчики, — без труда вычленил основные тенденции Илья, который примерно это проходил недавно в универе по социологии. — То есть, я мог бы насылать чуму, но стал богом сериальчиков и назойливой музыки?
— Ага, наверное, да, вроде как, — согласился Пони.
Илья некоторое время переваривал эти сведения, а потом спросил:
— Ну, а ты?
— А я Конь-Глад, вот так вот. Но голодать можно не только по еде. По вниманию, признанию, да по чему угодно, э.
— И что ты можешь?
— Насылать печальку и безумие, вот, в основном, как-то, — пожал тот плечами, от чего световые волосы красиво качнулись и нарисовали в воздухе медленно угасающие линии.
— У тебя получается, — сварливо прокомментировал Илья. В самом-то деле, сплошная печалька и безумие, куда ни глянь.
Дэш не ответил, вместо этого предупреждающе поднял руку и опустился на одно колено, осторожно разводя ветки густого кустарника впереди. Илья наклонился над его плечом и, сопя, вгляделся тоже. Полянка выглядела на диво знакомой: по середине ее был тот же самый, или очень похожий шар-гнездо из переплетенных ветвей.
— Я на такой свалился, — негромко сообщил Илья, и Дэш колюче глянул на него через плечо. Ближайший глаз, тот, что был ярко-зеленым, словно даже вспыхнул изнутри, и Илья с некоторым холодноватым ощущением разглядел, что зрачок был не черным, а словно из слоев и слоев серой паутины, наложенных друг на друга. Парень вздрогнул, немного отодвинулся и с подозрением в тоне уточнил. — И что, это плохо?