Хочу твою любовь

– Одно твое слово. И я продолжу.

– Я думала, такие, как ты, не спрашивают, – выдохнула Рори, боясь не то, что изменить неудобное положение, в котором у нее затекла спина, а даже просто шелохнуться.

– Грубая сила – удел плебеев, а настоящее развращение – лезвие тонкое, – отозвался Гэбриел, склонившись к ее шее, но не прикасаясь губами, так, что она чувствовала его дыхание там, где пульсировала сонная артерия. – Настолько тонкое, чтобы ты даже не почувствовала, как оно в тебя вошло.

– У лезвия есть и обратная сторона, – с трудом, но ей удалось принять нормальное положение и отступить от него. – И тот, кто его держит, может пораниться сам.

– Самая глупая угроза из всех, которые я слышал. Но довольно изящная, нужно это признать, – улыбнулся Гэбриел, не предпринимая попытки приблизиться, как будто не держал ее сейчас стальной хваткой, давая прочувствовать свою остервенелую силу. – Думаешь, я бы мог причинить тебе боль, унизить? Я здесь, чтобы любить тебя. И мог бы делать это прямо сейчас. Но, пожалуй, пока достаточно, что этой ночью ты будешь кусать локти, что сказала мне «Нет».

Гэбриел Франсон легко, по-отечески поцеловал ее в лоб и, заботливо шепнув «Добрых снов», как ни в чем не бывало, ушел, оставив Аврору одну. Его присутствие было настолько магнетическим и ярким, что с его уходом мир окрасился в тусклые и пугающие тона, и Рори с трудом, на ватных ногах добралась до крыльца, а затем, воровато оглянувшись на гостиную, из которой доносились голоса, до своей спальни.

Пусть возникнут подозрения, пусть Бригита Франсон, кажется, все увидела, сейчас она просто не сможет делать вид, что с ней все в порядке.

Потому что он был прав. Потому что между бедер было мокро, а в голове плыл алый туман, в котором были его умелые руки и четкие губы на ее теле и умный темно-синий взгляд из-под тяжелых век. В этом тумане он был над ней и в ней, она, умирая от страха и восторга, целовала его и сама. Но все это был лишь туман и он не приносил ничего, кроме мучительно-болезненного напряжения внизу живота, и чтобы оно ушло, нужно было лишь только одно.

Нужно до умопомрачения, до безумия, до дрожи.

Он сказал – Аврора могла ему сопротивляться. Он ошибся – это было не так.

На следующее утро за завтраком Франсоны вели себя, как ни в чем не бывало, из чего Аврора с огромным облегчением сделала вывод: движение в окне ей показалось. Они с таким увлечением обсуждали нового начальника Азриэля, и Рори совсем успокоилась. Бригита все пела, мол, ему надо поддерживать шерифа, в том числе и по поводу смертной казни, а тот заявил, что и не думал ему возражать и вообще, если Брадшо с его умом и опытом не сможет найти Чада, не сможет никто.

День прошел спокойно, за исключением репетиции: Аврора с трудом смогла вытянуть свою партию. Просто не чувствовала в себе настроя петь – и все, чем необыкновенно порадовала Кристу Аувинен. Мюзикл «Дракула» был поставлен и практически отрепетирован, премьера постановки была назначена через две недели. Оставались кое-какие мелочи, вроде недоделок в декорациях и реквизита, но это действительно были мелочи по сравнению с тем, что никто, кроме Рори, не знал – директор колледжа Эльса Аувинен хочет получить в спонсоры колледжа самого дьявола…

Вечером Бригита попросила Аврору помочь на кухне с приготовлением ужина. Особой необходимости в этом не было – Франсон могла справиться и сама, но это так же стало частой практикой приемной матери после исчезновения сына: как можно больше проводить времени с Авророй, делая вид, что они любящие мать и дочка.

– Удивительно, но я тебя недооценила, – не глядя на девушку, проговорила приемная мать, перекручивая мясо для рунзы – хлебных кармашков с фаршем – любимого блюда Чада Франсона. – Оказывается, ты, милочка, та еще штучка. Воистину недаром говорят – в тихом омуте черти водятся!

– Что? – похолодев, Рори чуть не выронила свежеиспеченную булочку, из которой в этот момент с помощью ножа извлекала мякиш.

Они знают о Чаде!

– Мадсен был слишком мелкой сошкой. Оказывается, ты ждала рыбу покрупнее, и не прогадала! Что там какой-то префект провинциального городка, если на тебя клюнул один из самых богатых людей в стране! Аз все думал, как же найти к Гэбу подход. Признаюсь честно, я говорила ему, что это невозможно – насмешливая, хладнокровная скотина – вот, кто его братец! Никогда бы не подумала, что у него окажется настолько извращенная слабость – молодая племянница! Впрочем, его можно понять – ты же у нас самый сок! Как давно вы стали любовниками?

Аврора покачала головой, пытаясь собраться с мыслями. Самая страшная тайна осталась тайной, но колыхание занавески ей не померещилась – Бригита действительно увидела вчерашний поцелуй. Рори ждала от приемной матери чего угодно – осуждения, упреков, даже отвращения, но уж точно не восхищения и… зависти, явственно прозвучавшей в голосе.

– Он не мой любовник, – спокойно, практически безразлично проговорила Рори. – То, чему вы вчера так удачно оказались свидетельницей, было ошибкой и больше не повторится.

– Глупышка, – усмешка приемной матери показалась какой-то тёмной. – Даже если у вас до сих пор не было, рано или поздно это произойдет. И я бы на твоем месте визжала от восторга, как сучка, что такой мужчина выбрал меня. В числе многочисленных фирм, которые ему принадлежат, продюсерская компания «Интерлайн Продакшен». Аз уже выяснил, что это за центр такой – все звезды, лица которых мелькают по ТВ, вышли оттуда! Мэтью Пауэрс, Шена, Берталан Лон… Их раскрутка – дело «Интерлайн», которая принадлежит твоему дядюшке с потрохами! С твоим-то талантом Гэб сделает из тебя звезду мирового масштаба, ты это понимаешь, крошка? Понимаешь, какой блестящий тебе выпадает шанс?

Наверное, это не должно было быть для Рори новостью – у приемной матери в крови было получение выгоды буквально изо всего, что могло ее принести, пусть даже самую крохотную. И все же цинизм, с которым рассуждала Бригита, в очередной раз поверг Аврору в ступор.

– Став богатой и известной, ты, разумеется, не забудешь о своей любимой семье, не правда ли? – Франсон несло все дальше. – Господи, да уже сейчас он может отстегнуть столько, что хватит на покрытие наших долгов! Можно было бы купить новую машину Чаду! Представляешь, какой будет для него подарок, когда он вернётся? Наш мальчик всегда мечтал о чудесном красном Форде Мустанге! Ты могла бы…

– Нет, не могла! – голос Авроры зазвенел на высоких нотах и, не удержавшись, она со злостью швырнула нож, который был у нее в руках, на стол. – Вы даже отдаленно представить себе не можете, кто такой Гэбриел Франсон!

– Ну и кто же? – приемная мать выбила сигарету из своей пачки и закурила, хотя раньше никогда не делала этого дома. – Маньяк? Людоед? Дьявол? А, может, первый мужчина, которому ты по-настоящему захотела отдать свою невинность? Так не стесняйся этого, девочка. Лучшей кандидатуры, по-моему, не сыскать!

Рори закусила губу, потому что правда, которую Бригита так запросто угадала, готова была сорваться с ее уст безобразным криком. Приемная мать – не тот человек, на поддержку которого приходится рассчитывать. Как бы Рори сейчас не хотелось, чтобы кто– то выслушал хотя бы малую долю того, что творится у нее на душе, раскрываться перед Бригитой Франсон нельзя.

Не хочется даже думать, что приемная мать скажет в ответ на Аврорино: «Да, он самый настоящий дьявол, который, кажется, хочет сделать меня своей невестой».

Но что, если в их городе все-таки есть та… или те, кто сможет помочь?

Фру Эк жила на окраине в маленьком белом домике под синей крышей, который выглядел славно, точно с открытки. Правда, таким гостеприимным он Рори показался несколько преждевременно: за забором залаяла собака, причем, судя по голосу, не самых маленьких размеров.

– Фру Эк, это Аврора Франсон! – крикнула Рори, едва заслышав за дверью шаги. – Можно мне с вами поговорить?

– Рори? – переспросила женщина. – Да, конечно, сейчас открою! Ромул, да тихо ты! Свои!