Сердцеедка для мажора

И эта кукла с розоватой кожей, на которой завтра останутся следы моих рук, плавно двигается на мне, насаживаясь как ей нравится, и я пока даю ей такую возможность, оглаживая ее грудь, сжимая пальцами твердые как камешки соски, и любуясь, как выгибается и двигается на мне красивая кукла, но недолго. Я сегодня злой!

– На четвереньки! – приказываю девушке, и, едва она оказывается на кровати кверху попой, заламываю обе руки за спину, заставляя выгнуться до предела, и, раздвинув ноги шире, вколачиваюсь, словно это она виновата, что ее подруга сегодня мне не досталась.

Возможно, я был злой. Или, может, разговоры о Стефи заставили задуматься, что все зашло уже слишком далеко и нужно срочно исправлять, а эта кукла оказалась снова не та, с кем я был в гостевой, но я никак не мог выпустить пар. Я вертел свою куклу, трахая снова и снова, почти до утра, и под утро вовсе выгнал ее, вызвав такси. Но в этом она сама виновата, пока я ходил за выпивкой, эта стерва забрала использованный презик, сука!

Я слышал такие истории, когда они потом с помощью твоей спермы делают ЭКО, рожают ребенка и требуют у тебя алименты. И закон на их стороне, сколько уже пацанов на этом попалось! Хитрые, гадюки! Пришлось перетряхивать все ее шмотки и выпроваживать восвояси.

А потом новый треш мне устроила Стефи своими приколами и тем, что уедет на две недели в подмосковный отель конкурента на аудит.

– Андрюш, караул! Кажется, твоя Стефи приехала! – пропела мне в ухо Стефи, спросонья заставив в панике поскакать к двери, на ходу натягивая джинсы.

Я подглядывал за Стефи, пока она осматривала последствия вечеринки. Но между нами была существенная разница. Она смотрела на обитель разврата широко распахнутыми глазами, а я на нее в узкие щели плохо открывающихся опухших глаз. Поэтому она увидела абсолютно все своим ревизорским взором, а я даже не заметил, как она светится, уезжая на базу господина Самойлова. Это был первый звоночек, который я промахал в своем состоянии и желании быстрее ее спровадить из моей квартиры, пережившей очередную беспредельную вечеринку.

Второй звоночек был, когда мы по ее просьбе приехали на эту базу потусить и выполнить ее несложные задания – развлекаться и перепробовать все меню ресторанов и баров на территории парк-отеля «Дольче-Вита».

Приехали почти все наши, даже Ника приезжала, ну и само собой, ее «Сталкер» Сумароков Илья. И нет бы мне обратить внимание, как вертится Стефи, все время кого-то высматривая, словно ждет парня на свидание и волнуется, что он не пришел, но на базе была целая группа чирлидерш! А это удар ниже пояса вообще-то!

И эти девушки группы поддержки снова сбили меня с пути. Я настолько увлекся, общаясь с ними, и даже был рад, когда Стефи сказала, что уходит спать. И я пропустил мимо ушей ее:

– Андрей, ты был прав, мы поторопились. Пора заканчивать этот фарс и идти каждый своей дорогой.

– Опять пауза, Стеф? – смеялся я на ее сто пятидесятый такой разговор.

– Нет, на этот раз «стоп». Гуляй, братан. Все это не для меня. Ни эти бесконечные тусовки, ни тем более ждать, когда тебе это надоест.

Я настолько привык к ее частым «возьму паузу», «давай попробуем жить вместе», «я уеду, а ты подумай» и всякое подобное, что и в этот раз кивнул, зная, что не пройдет и недели, у нас снова будет все как обычно.

Наверное, если бы я был хоть немного внимательнее к ней, я бы понял, что уже ее потерял и уходит она с вечеринки не потому, что ей все это надоело, а к нему… к своему жениху из Вегаса!

Но мне было не до Стефи, я скинул видюху с чирлидершами Мирону, и этот хитрый жук тут же написал, что у него дома сегодня тусит Тоха, повелитель винила, просто гениальный диджей и наш общий дружище, и они собираются пить коллекционный коньяк.

«Отомщу за испорченную стену за тумбочкой!» – решил я и, взяв новых подружек, уехал обратно в Москву, пока у Мирона приступ гостеприимности не прошел.

Сидя на диване, мы с Мироном, как положено, пускали слюни, глядя, как чирлидерши соревнуются своей гибкостью и растяжкой, а притащившийся на шоу Макар портил весь настрой:

– Ну, такое себе… у Вики и то ролики круче. В инсте посмотри.

– Щас, все дела брошу, буду умиляться детским утренникам твоей сестренки, – отмахнулся я от протянутого телефона.

И так глаза разбегались, какую выбрать! Как вообще можно остановиться на одной на всю жизнь? Вот даже мой отец. Он в моем возрасте стал игроком элитного футбольного клуба, толпы фанаток, популярность зашкаливала, но он как привороженный несся с выездов домой. И я с мамой и котом Филькой спешили его встречать на пороге, почему-то ему это очень нравилось. На других женщин он даже не смотрел, с каким-то особым трепетом берег маму от любых переживаний. Вот почему я не в него? Ходил бы за Стефи по пятам, и все были бы счастливы. Кроме меня.

Пока я впал в странные размышления, Макар, естественно, утащил уже самую энергичную и раскрепощенную деваху, снова не утруждая себя сделать хоть что-то для дамы приятное. Мирон уже с хищным прищуром ошивается около брюнетки, значит, и мне пора портить стены и мебель в отместку этому подставщику!

Все-таки сделать другу пакость – это прям заряжает настроением! Я свалил домой, когда еще не было и шести утра, успел побегать и принять душ. И, переполненный позитивом, сел на лоджии с кофе, ожидая, когда позвонит Мирон, сказать мне, что я утырок и говнюк, даже женщину за собой не убрал, оставив ему изворачиваться, как слиться от продолжения общения.

А через пятнадцать минут пожалел, что не остался у Мирона провожать девушек, убирать квартиру… да я бы даже завтрак ему приготовил, если бы знал, как это утро перевернет мою жизнь с ног на голову и разделит ее пополам.

Вместо Мирона мне позвонила Ленточка и попросила принести крем от раздражения после бритья. Удивился я сильно, но мне несложно на пару этажей спуститься и заодно напроситься на завтрак. Так и пошел в чем был, в домашних брюках и накинутой олимпийке нараспашку, не думая, что у сестренки гости сегодня.

– Привет! – чмокнула меня Лена в щеку, а я даже ответить не успел, поняв, кому крем и зачем.

Несложно представить себе эту страсть, с которой сволочь Самойлов целовал мою Стефи, раз ее нежная кожа так пострадала, и знать не хочу, где еще такое раздражение от этой наглой морды!

В момент, когда я понял, что у них было все, что она мне с ним изменила, мне показалось, мир рухнул. Тот самый, что я себе нарисовал. Тот, где все любят Андрея Аристова и все будет так, как хочет он.

Я не знаю, зачем я ходил за Стефи хвостом, ждал ее в ванной, пока она нанесет мой крем на свои щечки, и пытался в ее взгляде найти ту искорку, которая всегда была, когда она смотрела на меня.

– Братан, ну ты чего? – пытался я вернуть ту Стефи, которую знаю. Которая смеется в лицо любой неприятности, а эту потухшую Стефи я не знаю.

– Да так… помнишь, ты сказал, что нам рано жениться?

– Не начинай, Стефи, – скривился я. – Я же говорил. Если мы поженимся, а я опять накосячу? Меня же или твой, или мой отец грохнет!

– Что значит не начинай? Я вчера тебе на вечеринке на базе что сказала? Наши отношения закончены! Я не хочу твоей такой любви, братан! Мне нужна другая, настоящая! – разозлилась на меня Стефи, гордо задрав нос, вышагивая в сторону кухни.

– Я не понял! Что значит другая? – засуетился я, а Стефи только глаза демонстративно закатила.

Но и помимо нее нашлось, кому ответить.

– Она говорит: не можешь любить, сиди и дружи! – раздался голос от окна кухни, и я, повернувшись, забыл, про что мы говорим со Стефи.

Я не понял, что происходит в моей голове. Это было похоже на киноэффект. Я смотрел на эту девушку, а в башке, шурша помехами, то и дело мелькали черно-белые кадры. Будто я видел уже эти губы и глаза. Только не на расстоянии в несколько шагов, как сейчас, а прямо перед моим лицом. Я пялился на нее, забыв и про Стефи, и про сестру.

Я еще не пришел в себя от нервяка, что устроила мне Стефи, и секунду назад я был уверен, что попытаюсь ради Стеф поменяться, и тут же в квартире собственной сестры очередное препятствие. Я не могу пропустить такую! У меня не только в штанах все зашевелилось, но и в голове армагеддец. Хочу эту куклу!