(Не)вольная невеста

– Нет, лорд, откуда бы мне знать?

– Что ж. Придется мне сказать. Поступила жалоба от Тарима Фирахеля. Он обвиняет тебя в применении высшей стихийной магии с целью причинить вред его здоровью.

Я натурально вытаращила глаза, пытаясь понять, не шутит ли лорд. Всего ожидала – и того, что меня раскрыли, и требования собирать вещи и выметаться из общежития, но никак не обвинения от бывшего, здоровье которого якобы пострадало.

Однако ни намека на улыбку на лице лорда ди Раэтрана не было.

После попадания в иной мир сложнее всего было привыкнуть к тому, что юные и безобидные на вид существа на поверку могут оказаться ужасными монстрами. Смотря на главу комитета по Контролю, я видела перед собой смазливого мальчика со взглядом высокомерного засранца, но умом понимала, что передо мной – сильнейший маг, проживший не одну сотню лет. Да, у эльфов нет второй ипостаси, как, скажем, у демонов или драконов, но это никак не умаляет факта, что Силой длинноухие владеют ничуть не хуже, чем другие представители бессмертных рас.

В моем мире Альрема ди Раэтрана, одетого в черную кожу, с длинными волосами, заплетенными в сложную косу, можно было бы принять за успешную рок-звезду. Здесь же я знала, что кожаная одежда – лишь часть защитного костюма, что надевают маги, упражняясь в огненных заклинаниях.

Его ярко-зеленые глаза смотрели, казалось, в самую душу. Хотя почему казалось? Ментальной магией глава комитета, помимо прочего, тоже отменно владел. Хорошо, что щиты, защищающие разум, поддерживались в моей голове постоянно.

И что же ответить на обвинение? С учетом того, что врать нельзя, но и правда такова, что лучше уж молчать? Да, Тариму вреда я не причиняла, но стихийную магию простив него применила, что запрещено. Если он решил отомстить мне, и пожаловаться, выставив себя пострадавшим, то получается мое слово против его.

Ладно. Выкручусь. В первый раз, что ли?

– Я, если честно, не знаю, почему Тарим мог пожаловаться на меня, лорд. Да, признаюсь, раньше наши отношения выходили за рамки дружеских…

– Мне известно, что вы с Фирахелем – любовники, – прервал меня эльф, допустив в голос толику раздражения. – Сейчас речь не об этом, – он улыбнулся с каким-то хищным предвкушением во взгляде. – Тарим Фирахель утверждает, что ты покалечила его и оставила умирать в подземном гроте.

– Простите, лорд, – очень невежливо перебила я. – Но Тарим – огненный демон, сын правителя. У него достаточно силы, чтобы освободиться из каменных тисков. А что касается того, что его якобы кто-то покалечил… – я подняла голову и попыталась принять вид милый и безобидный, – это точно была не я. А что, кстати, с ним произошло?

– Его нашли раненым, истекающим кровью, – сообщил эльф. – Все, чего удалось от него добиться – обвинения в том, что ты избила его.

– Избила?! – возмущенно воскликнула я. – Это не так! Когда я оставила его, он был вполне здоров. Но я могу выдвинуть встречные обвинения. Скажем, в том, что Фирахель использовал на мне средство, изменяющее сознание.

– На демонов не действуют дурманящие вещества, – сверкнул глазами лорд. – А так как Тарим – принц огненных демонов, я не могу оставить без внимания его слова.

– Он использовал на мне пыльцу вирсении! – возмутилась я. Припомнила слова Дарта: – Вы не подскажете, лорд, почему ее называют «светлоэльфийской дрянью»?

– С учетом ваших отношений он был в своем праве, – сообщил лорд, поднимаясь из-за стола и подходя ко мне. Сделал глубокий вдох и продолжил: – Вирсения – это природный афродизиак, который растет только на наших, эльфийских землях. Он действует так, что женщина всего лишь выбирает наиболее подходящего мужчину для продолжения рода. В определенных ситуациях – это величайшее благо. Ты уверена, что Тарим применил именно вирсению?

– Да. Он сам об этом сказал. И что значит – величайшее благо? То есть дурманить женщин – это хорошо? Что вы делаете?

Эльф вел себя как-то странно. Мало того, что он подошел слишком близко, чего раньше себе не позволял. Так он еще и наклонился так, как будто собирался поцеловать меня!

– Пытаюсь понять, – лорд ди Раэтран навис надо мной, вынуждая сделать шаг назад. – Вирсения действует на женщин вполне определенным образом. И вместе с тем я уверен, что Тарим не получил того, ради чего он применил пыльцу.

– Вы хотите узнать, по-прежнему ли я под действием вирсении?

Отступая от лорда, я уперлась спиной в стену.

– Я вижу, что нет, – эльф бесцеремонно взял меня за подбородок и повернул голову, заглядывая в глаза. – И это странно. Тарим сказал, что ты разорвала помолвку. Это правда?

– Да, правда, – я попыталась вывернуться из жестких пальцев эльфа, но он держал крепко. – Хоть это и не ваше дело.

– Тогда ответь мне. С кем ты была? Кто помог тебе справиться с действием вирсении?

Очень странно, но в голосе Альрема ди Раэтрана слышалась самая настоящая ярость. Но это еще не все – я ощутила ментальное давление, принуждающее говорить правду. И если бы не артефакт у меня на голове, о котором лорд не знал, я бы выложила сейчас все, что со мной произошло.

– Знаете, лорд ди Раэтран, иногда холодный душ творит чудеса, – сухо сообщила я, кладя руку на запястье эльфа. Из моих пальцев показались когти. – А теперь отпустите меня, или я буду вынуждена применить против вас силу. Вы не имеете никакого права так говорить со мной.

– Это было бы весьма занимательно, – лорд ди Раэтран улыбнулся уголком губ. – Но насчет прав ты ошибаешься.

Он выпустил меня, и отошел к столу. Щелкнул пальцами, и в стене открылась небольшая ниша. Оттуда выплыл свернутый в трубочку лист бумаги. Эльф взял его и протянул мне.

– Я хочу, чтобы ты прочитала это, – сказал он, внимательно наблюдая за мной. – Потому как если нет других кандидатов, в действие вступает этот документ.

Неохотно приняв свиток, я развернула его. Что-то подсказывало, что внутри не будет ничего хорошего.

И я не ошиблась.

Там было сказано, что Илирамиан, король демонов ригаров, обещает свою внучку, Риниссию, в жены Альрему ди Раэтрану, главе комитета по Контролю за мирами.

– Поздравляю помолвкой, невеста, – улыбнулся эльф.

Глава 3

Вот не зря я не хотела брать в руки этот свиток. Слова обещания, написанные рукой правителя демонов, светились и переливались, будто магия, заключенная в них, стремилась вырваться наружу.

Подозрение не понравилось. Тем более, что из бумаги и правда вылетело полупрозрачное облачко и впечаталось мне прямо в лоб, словно растекаясь по коже.

– Королевское слово нерушимо, – любезно пояснил Альрем в ответ на мой удивленный взгляд. – Ты не знала? Твоя аура при контакте с документом, выражающим волю твоего деда, активировала магию. После того, как я дал согласие, помолвка свершилась.

– Это шутка? Ведь я не могу быть вашей невестой!

Это рушило все мои планы. Меня отправили в этот мир, в тело демонессы, именно для того, чтобы я помогла бывшему жениху Рины избавиться от конкурентов. С Таримом мы расстались, и я считала, что основная моя работа завершена. Не тут-то было! Откуда ни возьмись появился новый жених!

И что, спрашивается, с ним делать?

– Твоей.

– Что? – не поняла я.

– Мы обручены, Рина, – глава комитета прислонился к краю стола, и с удовольствием смотрел на меня. Его ярость испарилась, будто ее и не было. – Ты вполне можешь называть меня по имени и на «ты».

– Не могу, – покачала головой я. – Точнее, не хочу. Это не может быть правдой!

– Почему же? – поинтересовался эльф. – Твой дед, король, отдал тебя мне. Я не ошибаюсь, тебе вернули право наследования при условии, что выйдешь замуж?

Думай, голова, думай.

– Да, я действительно должна была выбрать себе мужа, – согласилась я. – Но ключевое слово здесь «выбрать»! Дед ничего не говорил о том, что будет сам назначать мне кандидатов!

– Кандидатов? – поморщился Альрем. – Замечу, что я не кандидат. Знаю, у вас, демонов, принято держать гаремы, и предупреждаю сразу, что не потерплю подобного.