Страница 3 из 8
– Жучка! – позвал он собачку.
Зверушка, которая не так давно подросла до размеров небольшого теленка, спрыгнула с диванчика и подошла к хозяину, в голове которого прозвучала ее мысль: «Вот она я. Хочешь меня погладить?»
– Конечно, хочу, – ответил Еремеев. – Но сначала пойдем, покажу тебе объект охраны.
Александр легонько постучал и, не дождавшись ответа, чуть приоткрыл дверь в гостевую комнату.
Гостья спала, опустив голову на стол.
– Умаялась, бедная.
Он подошел, поднял девочку на руки и отнес на кровать.
Мия вздрогнула и резко открыла глаза:
– А… что… где я?
– Ты в безопасности. Спи.
Она улыбнулась уголками губ и, свернувшись калачиком, снова провалилась в сон.
«Во сказанул, «в безопасности»! Находиться рядом со мной – уже риск, а ежели и при тех документах… – покачал головой Александр. – Надо скорее с ними разобраться. Гномам у меня веры нет, так же как и Альбрехту, поэтому придется поискать кого-то еще. Думаю, король Швеции многих настроил против себя, осталось лишь донести до них секретную информацию. Желательно до всех сразу».
Еремеев накрыл девушку одеялом и покинул гостевую комнату.
Поход в четыреста верст оказался гораздо труднее, чем представлял Линг. В дороге он постарался обезопасить себя амулетами от чародеев и воинов, но совершенно забыл о самом тривиальном воровстве. А всего-то и нужно было – зарядить один из амулетов против краж.
«Ведь осталось всего день пройти, и я – на месте. Не повезло! Завтра же украденные поделки попадут на базар, и шишколобые быстро сообразят, где меня искать. И ведь обязательно найдут, ежели дать им время, – размышлял Линг, проклиная себя за беспечность. – Теперь о ночлеге в городе придется забыть, надо сегодня же покинуть Оршу. До наступления ночи мне к охраняемому алтарными камнями жилищу не добраться… В конце концов, можно и на дереве заночевать. Зато буду иметь немалую фору, ежели кто возьмет след».
У артефактора оставался всего один неиспользованный накопитель, остальные полностью разрядились. Наполнить их энергией можно было в любой магической лавке, но именно там его и могли поджидать ищейки шишколобых. У Линга практически не осталось амулетов, за исключением тех, что висели на шее, а из денег – лишь несколько серебрушек.
Беглец еще в Городене изучил карту пути следования и знал, что после Орши он должен добраться до деревушки, расположенной чуть южнее его маршрута. И успеть засветло покинуть город, чтобы его выход не показался подозрительным. Тратить энергию накопителя на невидимость Лингу не хотелось – мало ли что могло произойти в пути.
Судя по карте, чтобы скорее попасть в Крашен, идти следовало строго на восток, но уже через пару миль лесная дорога сворачивала к югу. Путник двинулся прямо, активировав амулет, отпугивавший хищников. Путь указывали длинные тени деревьев. Филины и совы, просыпаясь, издавали пугающие звуки, вокруг непрерывно жужжали комары…
«И почему я не взял с собой амулет от насекомых? Эти гнусы скоро всю кровь выпьют».
Когда Линг дошел до хвойного участка леса, комары отстали. К этому времени уже стемнело, потому требовалось срочно отыскать место ночевки, но ели и сосны были малопригодны для убежища. Артефактор долго не мог найти подходящий схрон. Когда выбрался на просторную поляну, практически лишенную растительности, в ее центре на невысоком взгорке заметил раскидистое лиственное дерево.
«То, что надо! – обрадовался усталый путник. – Хвойные никак не годятся. Только исколешься весь, пока будешь взбираться».
Линг вскарабкался повыше и осмотрелся:
«Идеальное место для ночлега! Меня среди листвы не разглядеть, зато отличный обзор сверху. Сразу увижу преследователей».
Полная луна прекрасно освещала поляну.
Привязав себя к ветке, артефактор перекусил, сделал пару глотков из фляги и уже начал устраиваться поудобнее, готовясь уснуть, когда заметил на краю поляны сгорбленную человеческую фигуру. Затем вторую, третью… Линг сообразил, что добрые люди в такую пору по лесу не шастают, и активировал амулет скрыта от нечисти.
Вскоре под деревом собрались шесть уродливых старух.
– И чего ты нас созвала, злыдня? – каркающим голосом спросила одна из страхолюдин. – Ежели по делу пустяшному, то без хорошей взбучки отсюда не уйдешь.
– Да разве ж я могу попусту тревожить покой степенных кикимор… – напыщенно принялась отвечать та.
– Не тряси зубами, карга, по делу говори, – визгливо огрызнулась еще одна.
– Кхе-кхе, – прокашлялась старуха, которую назвали злыдней. – Все мы, хозяйки болот, испокон веков чтим устои кикимор. Топи свои от лесных тварей храним, за нечистью болотной приглядываем да волшбу творим, дабы ворогов отвадить…
– Злыдня, ты нам зубы не заговаривай, гнилая твоя душонка! Порядки тут каждая знает. Говори, что стряслось, или проваливай!
– Знать и сполнять – не одно и то же! – возразила злыдня. – Я не про тех, кхе-кхе, кои тут собрались, хочу сказать, а про сестрицу свою младшую. Она совсем от рук отбилась. О долге забыла, лешего среди болот принимает, дозволяет ему топи осушать, со зверьем лесным якшается. Разве сие годно для порядочной кикиморы?
– А ты никак глаз на ее лешака положила? – прокряхтела одна из старух, вызвав смех остальных.
– Нужен он мне больно, кхе-кхе! Да, согласна с вами, подруги, то небольшой грех – водиться с нечистью лесной. Так ведь моя сестрица совсем честь потеряла – она с людьми дружбу водит! За прошедший месяц ни одного не утопила, а когда я девку поганую русалкой обратить хотела, эта предательница меня едва не убила. Где сие видано?
Новость поразила собравшихся, и некоторое время под деревом стояла звенящая тишина.
– А вот это серьезное обвинение, злыдня. Ежели хоть слово из сказанного окажется поклепом…
– Клянусь своими угодьями, подруги! Я сперва сама хотела образумить сестрицу непутевую, собиралась Данилу, дружка ейного, со свету сжить. Дык она за него заступилась, карами мне страшными грозила!
– И что ты предлагаешь, злыдня?
– Сестрицу мою надобно на сходку вызвать, пущай повинится за свои преступления и покается, а там и порешим, как ее наказать за содеянное.
Скрывающий от нечисти амулет с одной подзарядки работал не более получаса, затем требовалось выждать полдня, зарядить и только потом снова задействовать. Линг начал волноваться: уж больно долго кикиморы определялись с датой созыва. Выбрали пятый день и лишь после того начали расходиться.
– Кхе-кхе, – под деревом осталась лишь злыдня. – А пока другие тебя будут хаять, сестрица, я наведаюсь в гости. Глядишь – и Данилу твоего изничтожу.
Она выудила из лохмотьев прозрачный кристалл, загоревшийся бледно-зеленым светом. Подняла его выше, и свет стал ярче.
– И кто это там у нас притаился, кхе-кхе?
Линг испугался и быстро заухал совой. Кикиморе этого оказалось достаточно:
– Твое счастье, башка с крыльями, что мне нынче недосуг, иначе бы сей камушек из тебя всю жизнь выпил. Друид хоть и был сумасшедшим, но в таких делах кумекал. Вот мы его поделку на Даниле и испробуем, кхе-кхе.
Кикимора спрятала кристалл обратно и двинулась в путь. Лишь когда она покинула поляну, беглец позволил себе вздохнуть полной грудью.
Лада выезжала из Москвы в сильной тревоге за подругу: в огромном городе, почти одна, та оставалась в такой опасности, страшнее которой и представить трудно. Самое паршивое, что практически никому рассказать о ней Зарина не могла. Под большим секретом боярыня только Ладе поведала об охранном заклятии, наложенном на царя Московии.
«Ситуация – хуже некуда, – рассуждала Лада. – Враги царя знают, что убить правителя удастся лишь после гибели последней из рода Ружинских. А сама она никому об этом сказать не может, иначе запрут в золотую клетку и будут держать под присмотром круглосуточно. И кто в таких условиях выживет?!»
Зарина принадлежала к роду князей Ружинских. Ее отца и мать убили на лесной дороге, когда она была еще ребенком. Сама княжна уцелела чудом, оставшись дома из-за недомогания. На какое-то время про нее как будто забыли, и вот теперь…