Страница 6 из 12
Я покашлял в кулак и поведал супруге о сути своего разговора с Императором. Она выслушала меня, порой беззастенчиво перебивая, а затем поправила безукоризненную причёску и одобрительно проговорила:
— Папенька, конечно, прав. Ты можешь сильно помочь в этом щекотливом деле. Империи сейчас война ни к чему. Без сомнения, мы бы её выиграли, но очередные людские потери и разрушения — государству не нужны. Нам и так надо восстановить много городов. К тому же папенька замыслил совершить множество экономических преобразований. А они, опять же, требуют финансовых вливаний. Однако я рассчитываю, что ты не задержишься при дворе каана и скоро вернёшься к своей супруге.
— Разумеется, — улыбнулся я, предвосхищая то, что когда вернусь на всех подушках уже будет вышито имя Анастасия.
— А кого ты намерен взять с собой? — спросила девушка. Она отринула всякую мрачность и теперь сидела задумчивая-задумчивая.
— Яшку, Льва… — ответствовал я, закинув ногу на ногу.
— …Яшку? — удивилась княжна, выгнув дугой брови. — Этого грязного простолюдина, который своей рожей пугает даже сторожевых собак?
— Ага. Возможно, при дворе каана мне понадобится как раз пугатель собак, — с сухим смешком проговорил я, а затем поспешно добавил: — Третьим же будет кто-то из Корбутовых.
— Шурик? — предположила Анастасия. — Он единственный из твоих бывших братьев, кто не занят нежданно-негаданно обретённым богатством. Ты даже своему приёмному отцу выхлопотал подле Калининска знатное количество землицы. Он теперь там большой человек. Илья же с молодой женой получили в дар от Императора имение. А Алексей стал чуть ли не главным двигателем прогресса в столице. Правда, двигает он его всё больше по пути веселья и разврата. Уже два кабаре открыл, игорный дом и теперь задумал построить ипподром для скачек. Вот и выходит, что остаётся лишь Александр. Кстати, почему ты его в отличие от других псевдородственников обделил? Почему он вынужден жить у нас?
— Ничего я его не обделил. Вот закончит академию — так мы ему сразу научную должность подберём, да и домом одарим, — выдал я свою затею. — А для посольства он не годится.
— А он никогда ни для чего и не сгодится, ежели ты будешь всегда его оберегать, — насмешливо заметила княжна, одарив меня осуждающим взглядом. И мне пришлось мысленно признать её справедливость. — Вот сейчас эта профурсетка Анна-Мария окрутит его, женит на себя — и всё, лишишься ты ценного актива. Поскольку Александру можно было бы подобрать более выгодную пару, нежели эта девка.
— Так это же твоя подруга!
— Вот потому-то я и знаю, что нельзя на ней жениться, — холодно отчеканила Анастасия и сложила руки на груди.
— Ладно, я приму твои слова к сведению. Возможно, мне действительно стоит взять с собой Шурика. Он же буквально энциклопедия на ножках, — задумался я, избороздив лоб неглубокими, в силу возраста, морщинами. — Ему и правда стоит обрести некий мужской стержень, а то так и будет тютей.
— Мудрые слова, дорогой супруг, — тут же пропела княжна и расплылась в улыбке.
Она неплохо ладила с Шуриком, но воспринимала его именно как актив, который непременно стоит сделать ещё более ценным. И кое-что у неё в этом отношении получалось. Она своим острым язычком довела Шурика до того, что он каждое утро вместе со мной отправлялся на тренировки.
— В общем, я поговорю с Александром, — решительно сказал я и встал с кресла, намереваясь покинуть кабинет.
— И переоденься, — бросила мне вслед супруга, которая всё это время мужественно терпела мой далёкий от идеального внешний вид и запах.
— Хорошо.
Я вышел из кабинета и пошёл искать Шурика. Обычно он околачивался в библиотеке. Но первым на кого я наткнулся оказался Яшка. Он медленно брёл по коридору и что-то жевал на ходу. При этом его физиономия могла похвастаться весьма постным выражением, как у человека, который в сотый раз смотрит один и тот же фильм.
— Ты чего такой невесёлый? Надоело есть от пуза и спать до обеда? — иронично спросил я его и приглашающе махнул рукой. Дескать, топай за мной.
Он потопал и с удивлением проговорил:
— Верно говоришь. Обрыдло мне всё это. Два месяца живу как в золотой клетке. На волю хочу. Намедни думаю…
—… Забудь, — перебил я его, не дав договорить. — Намедни мы отправляемся к каану степняцкому. Вот там тебе будет не до грусти. Империю надо будет спасать. Слушай сюда и запоминай, но никому не рассказывай.
Я вкратце поведал ему о грядущей поездке. А он внимательно выслушал меня, радостно сверкнул зенками, а затем немного поник и глухо спросил:
— А Император-то одобрит то, что я тоже поеду к степнякам?
— Одобрит, — уверенно проговорил я и с ухмылкой добавил: — Он до сих пор под впечатлением от того, как ты испоганил весь ритуал Повелителя. Он же не знал, что ты умеешь поганить на десять баллов из десяти. Тебе дай два цельнометаллических шарика, так ты один тотчас потеряешь, а второй сломаешь.
— А чего там поганить-то было? — пожал плечами Яшка, не уловив сарказма в моём голосе. — Я как услышал твои слова о том, что металл может испортить ритуал, так сразу по карманам пошарил и нашёл там гвоздик. Он-то и пошёл в ход. А ремень, удерживающий Хозяйку болот, я ещё раньше подрезал. Знал, что ненависть придаст ей сил и бросит её на Повелителя. А вот руны я портить не стал, хотя сперва хотел. Но потом смекнул, что их будут зело сильно проверять. Да и довелось-то мне всего-то три руны начеркать, самые простенькие. Эти-то, в рясах, так резво рисовали руны, словно соревновались. А потом мы по приказу Дмитрия Александровича отправились в зал отдыха. Признаться, там я немного заволновался. Аж живот крутить начало.
— За меня волновался? — не удержался я от ехидного комментария.