Страница 35 из 108
- Дистанция пять километров, - напомнила о себе штурман Жихарева, - есть захват.
- Уверена?
- Вероятность выше 0.8.
- Идем на цель.
- Вношу поправки.
Торпедоносец трясло так, что Ара никак не могла понять, были прямые попадания или нет. Впрочем, она об этом и не думала, если честно. Она вела струг сквозь огонь, и даже не сразу поняла, когда штурман доложила, что дистанция сократилась уже до трех километров. Как раз перед этим на подлете к крейсеру рванула торпеда Шкловского.
«Вот же непруха!»
- Две восемьсот!
- Сброс! – скомандовала Ара, выровняв самолет, почувствовала, как «подпрыгнул» торпедоносец, освобождаясь от тяжкого груза, увидела, как обгоняет их тяжелая ракета, и только тогда свернула с прежнего курса.
Вот на отходе от цели в них и попали. Не смертельно, но фюзеляж и правое крыло, по словам Жихаревой, стали, как дуршлаг. Однако самих Ару и Лену не зацепило, и машина летных качеств пока не потеряла, а значит, появилась возможность ударить по одной из ниппонских десантных барж. Боезапас-то к пушкам все еще не растрачен, так отчего бы и нет? Сказано – сделано.
- Дайте целеуказание на точку десантирования, - попросила она наземный центр, и в это время где-то близко за спиной раздался мощный взрыв.
Ара взглянула через плечо.
- В яблочко! – подтвердила Жихарева. – Точно в мидель! Ох ты ж! Командир, у нас на хвосте гости!
И завертелось. Торпедоносец большой, ниппонские штурмовики – маленькие. Даже меньше старых себерских кочей. И скорость у них выше, чем у струга, не говоря уже о маневренности. Но и струг не подарок, в особенности, когда бой идет не на жизнь, а на смерть, и ожесточение такое, что еще немного и из ушей пойдет пар. В результате, сначала Ленка подбила ниппонца где-то над мысом Рудановского, - Ара его добила с разворота из крыльевых пушек, - а потом догнали уже их, и выбрасываться с парашютом стало поздно, и она ухитрилась посадить раздолбанный самолет на воду в бухте Южной недалеко от устья Темофеевки. Приложились на славу, потеряв разом оба крыла, но, как ни странно, уцелели и даже смогли выбраться из быстро начавшей тонуть машины. Вынырнули отплевываясь, повертели головами и снова нырнули, потому что ниппонец - сукин сын - решил достать их хотя бы в воде, но, когда всплыли на поверхность в следующий раз, - чтобы глотнуть воздуха, - ниппонец сам уже горел на линии прибоя, а кто его сбил и откуда – с берега или с воздуха, где все еще крутились себерские кочи, - один бог знает. Но им было не до того, чтобы раздумывать над такими глупостями. Уцелели – вот, что главное, и они, не раздеваясь, не сбросив ботинок и не избавившись от табельного оружия, поплыли к узкой полосе пляжа.
До берега было недалеко, а плавали обе неплохо, - сказывалась флотская традиция, - так что добрались до устья речки и там уже выбрались на сушу, сразу же спрятавшись в кустах. Ситуация была непонятная. Где-то здесь, похоже, противник высадил десант, и напороться на головорезов из ниппонской морской пехоты совершенно не входило в их планы. Поэтому, едва выбрались на берег, сразу же взялись за оружие. По идее оно не должно было отказать, побывав в соленой воде, во всяком случае, так говорили преподаватели на курсе по выживанию. Проверить правдивость их слов, однако, не представлялось возможным. Оставалось надеяться на лучшее, тем более, что вскоре им действительно пришлось «нажать на курок».
Ситуация, как они ее оценили, сидя в кустах на берегу невеликой местной речки, все еще оставалась неясной. Крейсер они, судя по всему, убили на раз. Мидель – это ведь главная машина. Разумеется, она прикрыта броней, но для «сулицы» палубная броня не преграда. А взрыв главной машины убивает на месте даже тяжелый крейсер. Так случилось и с ниппонцем. Куда делся капитан Шкловский, было неизвестно. Скорее всего, погиб. Однако умер он не напрасно. Свою часть дела он выполнил, прикрыв Ару и выведя ее на дистанцию результативной атаки. Потеря тяжелого крейсера – в принципе, единственного тяжелого корабля, обеспечивавшего десантную операцию, - поставила ниппонцев в трудное положение. Кроме «Кумано», в высадке принимали участие старенький фрегат – он, к слову, уже горел, - и три слабо вооруженных десантных корабля. Ниппонские же штурмовики, наверняка, прилетели с островов. Скорее всего, с аэрополя в Шакотане и, значит, действовали на пределе боевого радиуса. Так что, судя по времени, те, что все еще летали над заливом, были уже третьей, а то и четвертой волной. И долго бой такой интенсивности уже не потянут. А вот по поводу десанта никакой определенности не было и в помине. То ли высадился, то ли нет. И неизвестно сколько высадили и где, если конечно десант добрался до земли. И, значит, девушкам надо было двигать к своим, но крайне осторожно, чтобы не нарваться на чужих. Ну, они и пошли. Сторожко и со всем вниманием к деталям, медленно, но верно, забирая к востоку, то есть, к сопкам, поскольку идти через лес казалось им наиболее разумным.
Вот в этом лесу они и наткнулись на ниппонцев. Встреча оказалась неожиданной и для тех, и для других, что не лучшим образом характеризовало морских десантников страны Восходящего Солнца. То, что их не услышали Ара и Лена, не удивительно: они все-таки не для этого готовились. Но вот, как ниппонцы умудрились прошляпить двух девушек-авиаторов, это, и в самом деле, вопрос. Однако, задумалась над ним Ара много позже, и даже тогда, это был второстепенный и уж точно, что не актуальный вопрос. А в тот момент, когда, выйдя на небольшую поляну – скальную проплешину среди не слишком густого леса, - Ара увидела людей в пятнистых серо-зеленых комбинезонах чужого покроя и действовать начала сразу, не задумываясь и не отвлекаясь на посторонние мысли. Сказались характерные качества пилота и выучка, полученная в родном доме. Она вскинула руку с зажатым в ней «горбатовым» и высадила в стиле техасских ганфайтеров все семь патронов в невероятном темпе резкого, быстрого и чрезвычайно решительного стрелка. Ниппонцы, что называется, даже мяукнуть не успели, а уже валялись на земле.
- О как! – выдохнула Ара и дернула за рукав впавшую в ступор Лену. – Ну, ты что, подруга, трупов никогда не видела?
- Н-нет… – проблеяла «штурман» слабеньким, совершенно не характерным для нее голоском.
- Ну, и ладно, тогда, - снова дернула ее Ара. – Я тоже. Как-то не привелось. Бежим!
Выстрелы-то прозвучали довольно громко, и не ровен час на шум могли прибежать другие десантники. Но, к счастью, не прибежали. Буквально через минуту, максимум – через две в лесу стали стрелять. Причем, кроме заполошной винтовочной пальбы, отчетливо были слышны стаккато сразу нескольких пулеметов и звучащие вразнобой короткие очереди автоматов. Это явно были как нельзя вовремя подоспевшие силы себерской береговой обороны. Судя по интенсивности огня, сразу в нескольких местах и не так, чтобы далеко от девушек, завязался ожесточенный бой. Вскоре в дело пошли и ручные гранаты, и даже минометы.
- Пойдем, заберем у этих сраных нинзей документы и оружие! – предложила Ара минут через пять, но Лена явно не была готова к новым подвигам. Ее била нервная дрожь, стучали зубы, но главное – эта «гуманистка», со спокойным сердцем запустившая в ниппонский крейсер крылатую ракету с мощной боеголовкой и тем самым убившая сотни офицеров и младших чинов, неожиданно запсиховала по поводу «невинно убиенных» ниппонских десантников.
- Они ведь нам ничего плохого не сделали!
- Если бы сделали, было бы поздно предпринимать ответные действия, - почти спокойно объяснила свою позицию Ара.
Однако Лена не унималась, неся какой-то совершенно неуместный в их обстоятельствах либеральный бред об общечеловеческих ценностях, о «не убий» и «возлюби ближнего». Это последнее достало Ару, что называется до печёнок.
- Слушай, подруга, - спросила она тогда, - ты с парнем когда-нибудь спала?
- Что? – не поняла ее боевой штурман торпедоносца.
- Мужчине давала? – уточнила Ара.
- Нет, - изумленно раскрыла глаза курсант Жихарева. – А при чем тут это?