Новогоднее чудо

– Красавица, правда, День? – Рита слегка подталкивает Машу вперёд и подтверждает мои мысли: – Всего лишь немного косметики, и совершенно другой человек.

Другой, да, вот только взгляд по-прежнему открытый и невинный.

– Красивое платье, – киваю я. Больше комплиментов не находится, а льстить и лгать не умею. – Пойдёмте к столу.

Улыбка на лице Маши на секунду блекнет, но затем она снова улыбается, правда, под стать своему образу – не слишком естественно. Обиделась? Я вроде ничего обидного не сказал.

За столом наше появление вызывает ажиотаж, но я и Рита здесь ни при чём: причина – это преображение Маши. Помимо восхищённых междометий, вылетающих из уст Ритиных подруг, сейчас к ней прикованы все мужские взгляды: Олег смотрит с торжеством, словно выиграл приз, во взгляде Родиона читается неприкрытая похоть.

– Шикарно выглядишь, – слышу голос Олега, пока он выдвигает для Маши стул. Я здесь один, кто перевоплощения не оценил. Очевидно, дело вкуса.

Смех и шутки, веселые разговоры ни о чем, бой курантов и следующий за ним звон стекла. Я чокаюсь со всеми и ловлю на себе сияющий голубой взгляд. «С Новым Годом, малыш», – говорю так, чтобы в шуме голосов она смогла прочитать по губам, опрокидываю бокал и поворачиваюсь к Рите, чтобы поцеловать. Желания не загадываю, оставлю это для тех, кто верит. Что там Маша хотела? Чуда? Пусть в этом году ей повезёт.

– Мариш, поможешь мне с индейкой, – Рита встаёт из-за стола, Маша поднимается за ней следом, оставляя Олега восхищённо смотреть ей вслед. Поймав мой взгляд, он закатывает глаза и прижимает ладонь к левой половине груди: дескать, глубоко очарован. Я усмехаюсь. Быстро он.

Запах виски и надоевшего за этот вечер парфюма заставляют меня повернуть голову и поморщиться: на место Риты опускается Родион.

– У твоей невесты сексапильная сестричка, друг, скажу тебе. Весь вечер серой мышкой ходила, а как балахон стянула – там буфера ого-го.

Меня не так-то легко вывести из себя, но этому пьяно ухмыляющемуся недомужику удалось. Причины этому целых три: на противоположной половине стола скучает его беременная жена, он меня основательно достал и я не терплю отношения к женщинам, как к кускам мяса.

Я обнимаю его за шею, крепче и дёргаю к себе: так до него основательнее дойдёт смысл моих слов, а для всех это будет выглядеть как дружеские объятия.

– Даже то, что ты напился, не помешает мне разбить тебе рожу. Ещё раз посмотришь в её сторону, так я и сделаю. По-хорошему тебе советую вернуться к своей жене и не портить всем праздник.

Мой нежеланный сосед тяжело дышит, когда я отпускаю его, встаёт и уходит. Разумеется, никакой встречи за пределами этого дома у нас уже не будет. Даже если Родион об этом вспомнит, я с такими, как он, дел иметь не готов. Алкоголь не меняет людей – лишь вытаскивает наружу их сущность, а от этого субъекта за километры несёт гнильём.

После праздничного поедания индейки, мы выходим на улицу, чтобы запустить салюты. С каждой новой разноцветной вспышкой Рита прыгает и радуется, как ребёнок, разительно отличаясь от той женщины, какой я привык её видеть Улыбающаяся и с растрёпанными волосами она выглядит на несколько лет моложе.

– Пойдем наверх, День, – обнимает мою шею и шепчет с обещающим придыханием: – У меня для тебя есть подарок.

Я невольно смотрю на брата и Машу. В её глазах отражается взрывающееся небо, а он с несвойственной ему осторожностью приобнимает её за талию. И правда, отлично смотрятся. Быть может, Олег и есть её то самое новогоднее чудо.

Я быстро целую Риту в губы и обнимаю. Подарки в её исполнении всегда фееричны, что уж говорить о новогодних.

– Конечно, пойдём.

10

Денис

Утро нового года встречает меня солнечными лучами и тишиной. Судя по взрывам хохота и звукам вылетающих пробок от шампанского, празднование длилось долго, и сейчас гости должны спать. Риту я не бужу и спускаюсь на первый этаж, чтобы приготовить кофе: с вечера приметил кофемашину. Ожидаю увидеть в гостиной полный погром, но его, к удивлению, нет: праздничный стол пуст, стулья аккуратно задвинуты, и даже запаха застоявшегося спиртного нет. На кухне та же картина: в сушилке стоят помытые фужеры, негромко гудит посудомойка. Кто-то встал раньше меня. Отчего-то я уверен, что это Маша, – так и выходит. Она появляется спустя пару минут после того, как я опускаюсь за стол с чашкой: в объёмных красных носках с новогодним рисунком и длинном свитере, из-под которого выглядывают острые коленки. Сейчас передо мной снова привычная малышка Маша, при виде которой хочется улыбнуться.

– Доброе утро, малыш. Я был уверен, что уборка – твоих рук дело.

Маша явно не ожидала меня увидеть, потому что замирает в дверях, но собравшись, приветливо улыбается и идёт к раковине. Только сейчас я замечаю в её руках фужеры с остатками вина – очевидно, нашлись где-то в доме.

– Доброе утро и с новым годом, – быстро отвернувшись, она включает воду.

– Чем закончилось празднование? Весело было?

– Да, было здорово, – голос Маши звучит скованно, словно она говорит о неудобных для неё вещах. – Чем закончилось не знаю, потому что сразу после салюта я ушла спать.

С ней явно что-то не то: этот тон и её опущенные плечи. Может, пьяный мудак Родион её обидел? Хотя Олег такое вряд ли бы допустил.

– Достаточно с тебя уборки, – я подхожу к ней сзади и забираю мыльный фужер из её руки. – Оставь немного хозяйственных лавров другим гостям.

Маша не шевелится и не поворачивается, поэтому я кладу руки ей на плечи и заставляю сесть на стул.

– Какой ты кофе пьёшь? Со сливками или без?

– Не нужно, Денис, – она явно смущена, но вежливо улыбается. – Я сама чуть позже себе сделаю.

– Никогда не отказывайся от мужской заботы, малыш, иначе ты избалуешь мужчин вокруг себя. Так со сливками или без?

– Со сливками.

Я варю кофе, ставлю перед ней кружку и сажусь напротив. Маша обхватывает её двумя руками и отхлебывает. Она выглядит более расслабленной и повеселевшей, и мне становится спокойнее. Не знаю, почему для меня это важно. Наверное, потому что она младшая сестрёнка Риты и очень милая.

– А Марго… – запнувшись, Маша опускает взгляд в чашку. – Она ещё спит?

– Спала, когда я выходил. Поздние подъёмы не в её стиле, так что скоро здесь всё зашумит.

Я оказываюсь прав: Рита спускается в гостиную через полчаса, за ней подтягиваются остальные. Тише всех ведёт себя Родион, и я искренне надеюсь, что ему до тошноты плохо. Олег сразу же прилипает к Маше, кажется, зовёт её прогуляться. Он обожает утренние пробежки, и если у них срастётся, пожалуй, втянет её в спорт.

– Завтракаем и идём в сауну выгонять похмельный дух! – воодушевлённо объявляет Рита, по обыкновению беря на себя роль ведущей. – Тому, кто по какой-то причине не взял купальник или шорты, предлагаю воспользоваться полотенцем.

Как выяснилось возле бассейна, о плавательной экипировке не знали только Олег и Родион, поэтому вода оказалась им недоступна.

– А где Маша? – интересуется, как я уже теперь знаю, Карина, салютуя шампанским Рите.

– Он разговаривала с мамой по телефону. Сейчас подойдёт.

Чтобы не вникать в женские разговоры, я поднимаюсь с шезлонга и погружаюсь в бассейн. Если соберусь построить дом, то в нём будет обязательно бассейн: во время плавания у меня особенно хорошо получается думать. Мысль движется чётко и не сворачивая. Встретиться с Емельяновым, подытожить сумму, со Смолиным согласовать введение дополнительного меню, завтра с утра набрать Иосифу. Я уже собираюсь вылезти из воды, когда в помещение, переполненное женским смехом, входит Маша. Её волосы забраны наверх, тонкая фигура обмотана полотенцем.

– Наконец-то, Мариш! – выкрикивает Рита, успевшая переместиться в бурлящий джакузи. – Залезай к нам. Денис, ты тоже.

Я не люблю джакузи из-за стойкого запаха хлорки, поэтому отказываюсь и иду к шезлонгам. На ходу подмигиваю Маше, которая, застыв в нерешительности, теребит узел на полотенце. Даже несмотря на то, что она уже видела меня без брюк, сейчас она густо краснеет.