Страница 3 из 7
Роман вынул из кармана пиджака несколько фотографий. На них был запечатлен симпатичный парнишка примерно двадцати пяти лет. Стройный блондин с голубыми глазами. Длинные русые волосы стянуты сзади в хвост, голубые джинсы, хорошо прокачанный на тренажерах торс, открытая футболка. Ну мечта, ну песня, а не мальчик, но что-то в нем было не то.
Сначала я рассмотрела у него серьгу в правом ухе. Потом мне не понравилось колечко с камушком на его пальце. Во всем облике парня было что-то ненатуральное. Наигранное, что ли.
— Он артист? — спросила у Романа, переворачивая одну фотографию. На ее обороте было написано: «Прокопенко Владимир Николаевич».
— В некотором роде, — ответил Роман, — он мне нужен, и я надеюсь, что вы мне его найдете. Я удовлетворюсь вашим телефонным звонком с его адресом. Никуда его тащить не придется.
— Это легче, — согласилась я, — я не специалистка по переносу тяжестей. А как, интересно, вы себе представляете мою работу? Наш Тарасов, конечно же, не Нью-Иорк, но и не деревня в три двора. Найти приезжего человека, особенно если он не желает этого, — проблематично, знаете ли.
— У Володи Прокопенко есть за что зацепиться, — пояснил мне Роман.
— Я заметила, — согласилась я, — но этого будет мало.
Роман засмеялся и откинулся на стуле назад.
— Вы меня не поняли, Татьяна, — немного успокоившись, произнес он, — наш Володя — гомосексуалист. Причем как бы это помягче сказать… — Роман, размышляя над ответом, побарабанил пальцами по столешнице, — он не простой гей, а склонный к эпатажу и эстетизму, на своем уровне, конечно. Это не означает, что он любит маршировать по улицам в женском купальнике и приставать к милиционерам, нет-нет. Но если у вас в городе есть места, где собираются такие… особи, то я уверен, он будет там. Обязательно.
Я еще раз посмотрела на фотографии. Надо же: такой великолепный экземпляр и бракованный!
Действительно, мир сошел с ума!
— А почему же вы сами не хотите поискать его по этим злачным местам? — спросила я Романа.
— Есть препятствия, в том числе и психологического плана, — сказал он, — мне бы не хотелось, чтобы он меня увидел раньше времени, да и противно, знаете, по таким местам шляться… Я, Таня, убого консервативен в своих пристрастиях. Мне все это более чем неинтересно.
— Я должна подстраховаться, — ответила я наконец после некоторого раздумья, — вы не похожи на киллера, но все-таки как у вас с документами?
— Отлично, — ответил Роман и протянул мне свой паспорт.
— Роман Георгиевич Балдеску, — вслух прочитала я, — вы из иностранцев? И где же ваша историческая родина? В Кишиневе?
— Папа говорит, что мы происходим из румын, но это было так давно, что он и сам не помнит, — улыбнулся Роман. — А вы раньше никогда не слышали фамилию Балдеску?
— Вы спрашиваете про Георгия Ионовича? — вопросом на вопрос ответила я, разумеется знавшая, что этот человек — известнейший предприниматель, владелец заводов, газет, пароходов. По какой-то необъяснимой мне причине он, однако, не числится журналистами среди олигархов.
Если уж Балдеску не олигарх, то я не детектив, а неудавшаяся продавщица прошлогоднего мороженого.
— Я правильно понимаю, что Георгий Ионович ваш папа?
— Вот именно, а я его единственный сын.