Лазоревый шторм

— Убирайся, Кидар! — прошипела волшебница, вливая побольше магии в свое тело.

— Зачем? Чтобы ты спасла Рикуса? — оскалился тот. — Ты может и сбежишь, но твой муж пойдет с нами.

— Нет! — Садира бросилась вперед.

Она ударила ладонью по пятну, покрывавшему Рикуса. Халфлинг даже не вскрикнул. Его тело взорвалось, превратилось в черный пар, разбросав его руки и ноги, по прежнему материальные, во всех направлениях. Взрыв подбросил Садиру в воздух, потом она услышала громкий треск, это ее затылок ударился о булыжную мостовую. Перед глазами все заколебалось, в ушах раздался страшный звон. Тем не менее волшебница, шатаясь, стала подниматься, сражаясь с темным покрывалом забвения, угрожавшим опуститься на нее.

— Замечательно, — сказал Кидар. Он потянулся через тело Садиры и схватил ее свободную руку. — Тогда мы заберем тебя вместо Рикуса.

Садира повернула ладонь к земле. Тень уже поглотила ее руку вплоть до запястья. Она начала тянуть энергию, пытаясь призвать больше магии. Увы, она не вытянула ничего, кроме холода, заморозившего даже ее кости.

— Не бойся, — прошипел Кидар, вонзив взгляд своих синих глаз прямо в ее глаза. — Ты быстро привыкнешь к холоду.

— Не думаю, — сказал Рикус, внезапно появляясь за спиной халфлинга.

Мул упер свои руки в обе стороны головы халфлинга, потом своими огромными ладонями надавил на уши. Глаза халфлинга вылезли из глазниц, а затем с громким треском его череп лопнул. Чернота перестала течь из его рук-теней.

Рикус отошел на шаг, оторвав голову от тела. Чернота последовала за головой, сползя с тела Садиры как мягкий шелк. Мул небрежно отбросил голову Кидара в сторону.

— Теперь мы по меньшей мере знаем, что не опаздываем, — сказал Рикус.

Садира потерла синяк, появившийся на том месте, где ее затылок ударился о булыжники. — Почему?

— Они никогда не напали бы на нас, если бы не были уверены, что мы можем остановить Тихиана, — ответил мул. Он помог ей подняться на ноги и двинулся вниз по улице. — Постараемся не разочаровать их. И мы должны понять, почему они так нас боятся.

Обжигающая волна боли прошла через змеиное тело Тихиана. Она прокатилась через все завитки его тела, не оставив ни одного нетронутого уголка. Концы его чешуек поднялись в воздух и затрепетали, потом неестественно перегнулись по направления к его голове. Сражаясь за то, чтобы не уронить Черную Линзу, король стиснул зубы и подождал, пока спазм боли прошел.

Он был в святилище Дракона, замечательной роще с тысячами экзотических деревьев. Там были высокие ели с красными иголками, длинными как кинжалы, приземистые пальмы, на верхушке которых росли усеянные колючками ветви, и величественные незнакомые деревья с густыми кронами, белыми как облака.

Пол святилища покрывал ковер из голубого мха, украшенный через неравномерные интервалы цветущим кустом или изгородью из разноцветных листьев. Неестественное спокойствие царило в этом месте, не было даже ветра, и король не слышал крика ни единой птицы, насекомого или вообще любого живого существа.

Не останавливайся! — визгливый голос Сача разорвал мистическую тишину. — Мы почти у цели.

Немного впереди из молчаливого леса выбегали две тропинки и объединялись, образуя круглую плошадь из полированной яшмы. В центре площади в черном, блестящем бассейне плавала в воздухе мрачная сфера. Шар трясся как сумашедший и крутился сразу во всех направлвниях. Потоки черной энергии выходили из него в бассейн, затем волна выплескивалась наружу и бурлящим ручьем текла в Черную Линзу.

— Ползи, червяк! — скомандовал Сач. — Используй Путь.

Тихиан послушно закрыл глаза и представил, как кольца его змеиного тела развились и он медленно вытянулся вперед. Он не почувствовал никакого всплеска энергии от Черной Линзы, но тело медленно вытянулось, используя энергию, накопленную раньше. Как только его голова оказалась слегка ближе к бассейну, король приказал мышцам сжаться, подтягивая тело поближе к сфере.

Продвижение шло медленно и с муками, так как Тихиан должен был пользоваться Путем каждый раз, когда надо было вытянуться вперед. Чешуйки на его брюхе не хотели лежать ровно и отрывались как раз, когда он тащил себя вперед. Боль, обжигаюшая его тело, становилсь тем сильнее, чем ближе он подползал к тюрьме Раджаата, и наконец он почувствовал себя так, как будто горит в пламени огромного костра.

Когда он, наконец, оказался на краю площади, Черная Линза стала багровой. Черный столб энергии перестал подниматься с ее стеклянной поверхности. Зато черные струйки дыма начали подниматься от чешуек короля, стремясь в яму впереди. Жар кипящей крови наполнил тело Тихиана и он закричал.

— Ползи! — заорал Сач. — Черная Линза вытягивает энергию из заклинания, закрывающего тюрьму. Коснись ей Черноты, и Раджаат освободиться!

Тихиан пополз вперед и перевалился через край бассейна. Он опустил руку и его пальцы ощутили леденящий холод Черноты. Тело короля полыхнуло багровой вспышкой и страшная боль пронзила Тихиана. Он так сильно сжал зубы, что некоторые из них сломались, а мышцы с такой силой обвились вокруг костей, что он испугался, что сейчас сломаются и все его кости.

Черная сфера треснула, клубы холодной тьмы брызнули из нее во всех направлениях. Синяя, бурлящая струя хлынула в лицо Тихиана.

Из под защищающей тени изукрашенного свода туннеля Садира смотрела вперед, над плечом Рикуса. В пятидесяти ярдах впереди путь перегораживала гранитная стена, хотя, по видимому, было бы не правильно сказать, что бульвар кончался здесь. Булыжная мостовая добегала до самого подножия укрепления, и проходила под врезанной в нее аркой, как если бы улица продолжалась по ту сторону стены.

Перед аркой стояли четыре короля-волшебника, их взгляды ощупывали каменные блоки, закрывавшие им дорогу. Пока Садира и Рикус смотрели на них, Андропинис слетел с верхушки стены. Он покачал головой и сказал остальным что-то, что она не расслышала, но Садира догадалась, что он объяснил им, почему не смог перелететь через стену. Это, похоже, разозлило Хаману, и из его руки вылетел золотой поток света, ударивший в камни под аркой. Луч ударил и отлетел обратно к монархам, наполнив улицу пылающими желтыми искрами, которые съедали камни, как тряпки.

Когда Хаману, наконец, разочарованно опустил руку, Садира увидела, что заклинание не оставило на арке ни малейшего следа.

— Борс запечатал ее даже против них, — прошептала Садира. — Полностью, наверное, он не доверял даже королям-волшебникам.

— Или никогда не думал, что им понадобиться войти внутрь без его помощи, — предположил Рикус.

— Возможно. Но если пять королей-волшебников не могут войти внутрь, как сумел пролезть Тихиан?

— Тем же путем, которым он и я пересекли лавовое море — с помощью Кидара, — ответил Рикус. — Как ты думаешь, ты могла бы перенести нас туда?

— Возможно, когда солнце…

Грохот отдаленного взрыва прервал Садиру. Он пришел откуда то издали, из-за арки, и судя по его силе, это был что-то чудовищное. По гранитной стене побежали трещины, а зетем весь бастион взорвался с оглушающим грохотом. Короли-волшебники исчезли в вихре летяших валунов и поднявшийся пыли.

Садира схватила Рикуса. Но прежде, чем они сумели повернуться и сбежать, страшная ударная волна бросила их на землю. Свод над ними затрясся. Стены заходили ходуном и арка рухнула на улицу за их спинами. Садира охватила голову руками, и свернулась в клубок, стараясь защитить себя от дюжин осколков камней, обрушившихся на нее сверху. Когда, наконец, каменный душ прекратился, она обнаружила себя живой, но задыхающейся под толстым слоем каменной пыли.

Сильная рука Рикуса схватила ее за руку и потащила наружу. — Ты не ранена?

— Я в порядке, — слабо сказала Садира, давая возможность мулу поставить ее на ноги.