Скандальный

И там, среди роскоши, великолепия и власти, я лицом к лицу столкнулась с человеком, чей статус легенды до того закрепился в Старшей школе Всех Святых, что по прошествии десятилетия в его честь назвали скамью – Вишес.

– Раз уж вознамерился целиком переписать статью о фондовой бирже, хотя бы воруй ее не у чертовых «Файнэншл таймс». Кто нанял тебя на должность начальника отдела по связям с общественностью? Кто?

Мужчина с гладкими черными волосами и темно-синими глазами бросил кипу бумаг в перепуганного молодого человека. Бумаги градом полетели на пол. Вишес напряг челюсти и ткнул парня пальцем в грудь поверх отутюженной рубашки.

– Разберись с этим дерьмом и начинай паковать семейные фотографии, которые ты, видимо, притащил, чтобы создать домашнюю атмосферу в своей крохотной каморке, кретин. И чтобы к пяти часам управился. Когда в шесть я уйду на совещание, то хочу сделать вид, будто ничего не было. Все ясно?

Почти все сотрудники на этаже собрались в круг, чтобы наблюдать развернувшееся представление, но никто не упрекнул Вишеса за паршивое поведение. Даже мой отец. Все будто бы слишком сильно его боялись. И хотя мне было очень жаль молодого пиарщика, который промямлил, что его зовут Рассел, я не хотела начинать работу в компании с того, что вывела из себя еще больше людей.

– Прошу вас, сэр. Вы не можете меня уволить.

Рассел чуть не упал на колени.

Наблюдать за происходящим было сущей пыткой. Я вся съежилась в дизайнерском платье из черной шерсти, которое утром стащила у матери из шкафа, и старалась не дергаться.

– Могу и увольняю. И где мой кофе, черт подери?

Вишес огляделся вокруг, постукивая пальцем по нижней губе. На безымянном пальце левой руки виднелось обручальное кольцо. Можно было подумать, что брак сделает его мягче. Но нет.

Внезапно суматоха стихла. Толпа людей в костюмах расступилась, пропуская трех мужчин, которых я прекрасно узнала по снимкам в финансовых журналах, разбросанных по всему дому.

Дин Коул, Джейми Фоллоуилл и Трент Рексрот.

Первые двое встали по бокам от Трента в качестве декораций. Они были ниже ростом, худее и в целом не настолько богоподобны. А вот Трент будто бы занимал все пространство и завладевал всеобщим вниманием. Сегодня на нем была светло-голубая рубашка и серые брюки. Он выглядел сексуально, двигался сексуально, и, судя по тому, что еще как минимум три женщины возле меня взволнованно захихикали, так считала не я одна.

– Спенсер, – Трент окинул его прохладным взглядом, держа в руках стаканчик из «Старбакса». – Критические дни нагрянули? Умерь пыл. Сегодня понедельник, на часах всего восемь утра.

– Да, кто ужалил тебя в зад, Ви? – подхватил Дин Коул, от широкой улыбки которого в помещении стало теплее и спокойнее.

– Не выражайся! – прогремел отец возле меня и крепче сжал мне руку.

Я и забыла, что он удерживал меня на месте. Впервые он схватил меня, когда в возрасте шестнадцати лет я заявилась домой с двумя колечками в левой ноздре. А когда украсила нижнюю часть живота огромным черным крестом, то начал сжимать до синяков.

Он никогда не переусердствовал, ведь, как я уже говорила, богатые люди не бьют своих детей, но мы оба знали: он делал это потому, что мне не нравилось находиться с ним рядом. Вероятно, оставляемые время от времени синяки служили в его глазах приятным бонусом.

Крест не имел никакого отношения к религии. Он был посланием, жирно выведенным черными чернилами.

Не пересекать.

– Чмошник уволен. Хочу, чтобы к полудню его ноутбук был у меня на столе. Не говоря уже про пароли, корпоративный телефон и пропуск на парковку, который я отдам кому-нибудь более достойному. Может, пареньку, который доставляет нам корзины с фруктами по утрам.

Вишес махнул рукой в сторону Рассела и выхватил у Джейми из рук один из двух стаканов кофе. У меня сжалось сердце.

Трент молча открыл пинком дверь, которая вела, по всей видимости, в его кабинет. Наверное, я не должна была испытывать чистейший восторг оттого, что все они проигнорировали моего отца.

– Никого сегодня не уволят. К тому же нас ждут дела поважнее. У меня в кабинете.

– Во-первых, к черту твои дела. Во-вторых, нечего мне указывать. – Вишес в два глотка допил свой кофе и отдал стакан стоявшему ближе всех человеку. – В-третьих, кофе. Мне нужно больше кофе. Сейчас же.

– Вишес… – Джейми прокашлялся, а парень, державший в руках пустой стакан Вишеса, поспешил к лифту за второй порцией из «Старбакса».

– Парень скопировал статью из «Файнэншл таймс» и разместил ее на нашем сайте. Нас могли засудить или того хуже.

– П-прошу вас, – запинаясь, пролепетал Рассел, своей захлестывающей слабостью распаляя жажду крови в каждом стоящем поблизости хищнике, включая меня. – Я совершил ошибку. У меня не было времени написать статью. Моей дочери две недели от роду, и она плохо спит по ночам…

Я больше не могла это выносить.

– Оставьте человека в покое! – выпалила я и вырвала руку из отцовской хватки, а ноги сами двинулись к Беспутным Хулиганам.

Все четверо устремили на меня взгляды, и хотя все они были порядком удивлены, только на лице Трента читалось явное отвращение. Не обращая на него внимания, я указала на Рассела.

– Он же сказал, что сожалеет о случившемся. Зачем ему намеренно портачить? Да бросьте же, ему надо кормить семью.

– А мне нравится, – усмехнулся Коул и, качая головой, похлопал Спенсера по спине. – Подросток раздает указания. Мило.

Щеки залило густым румянцем. Вишес стоял с равнодушным видом, едва отметив мое присутствие. Затем вновь посмотрел на Рассела и шикнул на него вместо увольнения, а Трент, оскалившись, повернулся ко мне.

– Сегодня в компании детский день? Не припомню, чтобы получал уведомление.

В его голосе сочилось столько яда, что хватило бы для убийства кита. Я ответила ему суровым взглядом в приступе напускной уверенности, которую на самом деле не ощущала.

Ты потенциальная жертва. Его слова крутились в голове, подавляя все мои позитивные мысли о нем и его внешней привлекательности. Он сказал их мне всего несколько недель назад, но я уже почти позабыла о том, что он осложнит мою работу в этой компании.

– Эди поработает здесь какое-то время. – Джордан вновь прижал меня к себе, но на сей раз не как свою собственность.

– Кто это сказал? – переспросил Трент.

– Я сказал.

– Я на это не соглашался. Никто из нас не соглашался.

– Тем лучше, что я не спрашивал.

Отец вежливо улыбнулся, стиснув мою руку тонкими, сильными пальцами. Я не обращала внимания на боль. Затеяв с ним очередную ссору, я могла лишиться встречи с Тео в ближайшую субботу, и не могла так рисковать. Трент решительно направился к нам, и каждый его шаг посылал вибрации к моему телу, будто я плыла в неспокойной воде.

– При всем уважении к распространенной среди белых представителей высшего общества протекции родственникам, как и к желанию удостоить вашу недостаточно квалифицированную дочь работы, ради которой более достойные кандидаты готовы были убить, отмечу, что все значимые кадровые решения принимаются всеми партнерами, не так ли?

Он повернулся к друзьям, и те торжественно закивали, напрочь позабыв про бедного Рассела. Теперь я стала новой жертвой, с которой можно было позабавиться – бесхребетной и беспомощной. Мышкой, попавшей в логово жирного кота.

– Бога ради, Рексрот. Она будет ассистентом, а не менеджером по работе с клиентами.

Своим нетерпением Джордан делал только хуже. Он так сильно стиснул мою руку, что казалось, кости готовы были треснуть и прорваться через кожу.

– Она будет находиться на этом этаже и иметь доступ к нашей собственности. Мне плевать, если ее работа будет заключаться в том, чтобы чистить бананы на кухне. Завтра утром этот вопрос будет поднят на заседании совета директоров. И точка, – прорычал Трент.

Все взгляды были прикованы к нему, комната, полная негативной энергии, гудела от шока. Мьют заговорил. Произнес не то что пару слов, а несколько предложений. И притом случилось это из-за меня.