Страница 9 из 15
– Почему?
– Все просто – мне не надо ничего, но в это никто не верит.
– Сложно представить, что тебе ничего не нужно.
– Вот и я о том же. Все уверены, что мне что-то надо.
– Но?
– Но мне ничего не надо, – тьма продолжала колыхаться и вдруг превратилась в темного человека в черной шляпе. Лица видно не было, но он даже и не смотрел на него.
– Никто в это не верит и каждый пытается убедить меня в обратном, не подозревая, что тем самым выказывает только свои собственные желания.
– И почему ты здесь?
– А этот вопрос лучше задать тебе.
– И ты на него не ответишь?
– А мне это не надо.
– Выпендриваешься?
– Ни сколько.
– Пусть будет так. Допустим – я тебе верю. Но ведь ты с этого все равно что-то получаешь.
– Безусловно.
– Тогда ты противоречишь сам себе.
– Ни на йоту. Мне ничего не нужно, но ваши желания питают меня.
– Бред.
– Я тебе больше скажу, – он обвел пространство вокруг себя рукой. – Это все и есть бред.
– Да как ты смеешь!
– Вот только не надо на меня кричать, – голос был спокойным, но в нем чувствовалась угроза. – Это ни к чему хорошему не приведет.
– Да пошел ты!
– Не подскажешь адрес? – опять насмешка.
– Позер.
– Ну, есть немного. Без этого не могу.
– Что тебе от меня надо? – он устал и сел на землю. – Зачем ты здесь?
– Опять? Да не нужен ты мне.
– Ложь.
– Не совсем, – тьма сгустилась. – Мне нужно будет то, что ты будешь делать.
– Когда?
– Сейчас. Немедленно.
Резкая вспышка.
Он сидел в кресле напротив открытого настежь окна. Утреннее солнце пыталось пробиться сквозь черные тучи, нависшие над городом.
– Ну что же, пора.
__________
Сегодня они залезли в порт.
Это было ВЕЛИКОЛЕПНО!!!!
Решетка забора в одном месте немного отходила, и они пролезли в нее практически не поранившись. Пара царапин вообще не считается. Да и что такое пара царапин для молодого организма? Завтра о них уже никто и не вспомнит.
Первым делом они залезли на огромную гору щебня. Вид, представший перед их глазами, ни с чем сравнить было невозможно. Со всех сторон их окружали огромные кучи щебня и бревен, соленые горы и, конечно же, рабочая техника. Они спустились с этой кучи и, сверкая пятками, бросились наперегонки к погрузчику со странным ковшом. Он напоминал им пасть крокодила, но казался абсолютно не страшным.
Друг первым забрался в кабину и начал дергать за все рычаги, до которых мог дотянуться. Ничего не происходило и он от разочарования ударил по какому-то циферблату. Осколки впились ему между костяшками пальцев и кровь брызнула на остальные приборы.
Она подбежал к своему товарищу, быстро выдернула осколки и перемотала свежим носовым платком, который мама заставила взять. Кровь остановилась и они, посмотрев друг на друга, молча побрели домой.
– Вот это да, – она открыла глаза и села на кровати. Ноги до пола не доставали, но она особо не переживала. Ей всегда нравилось спать на высоких кроватях. Здесь она всегда чувствовала себя маленькой девочкой, которую надо холить и лелеять. – Пора просыпаться.
Еще никогда ей не снились такие странные сны. Обычно в них она всегда была главной. Героиней любого сюжета.
Это уже что-то новенькое.
Ну и ладно!
Она соскочила с кровати и легкой походкой направилась в ванную. Яркая лампа освещала все вокруг. Она не терпела полумрак. Ей всегда хотелось больше света. Жаль, что так может быть не всегда, но дома она может себе это позволить.
В зеркале отражалось молодое лицо с приятными и милыми чертами лица. Огромные, голубые глаза с восхищением и обожанием смотрели на нее. Конечно! Она же прекрасна! Она самая красивая. Самая-самая! И никак иначе!
Теплые струйки воды объяли ее молодое тело, и она зажмурилась от удовольствия. Какими бы не были родители, они смогли сотворить такое великолепие. Совершенство. Она всем телом чувствовала, как молодые, и не очень, люди смотрят ей вслед. Она каждой клеточкой ощущала их не всегда скромные взгляды. Она буквально «заряжалась» от их желания, вожделения, которое они никогда не смогут ощутить с ней.
Ей нужен тот, единственный. Она его ждет и обязательно дождется. Ведь он должен. Нет. Он просто обязан увидеть то, что скрыто от глаз всех, кто ее сейчас окружает. То, о чем нельзя рассказать.
Никому-никому.
На всем белом свете.
Ведь это можно разглядеть только в темноте.
А темнота не для нее.
Теплый халат обнял ее, и она босиком прошлепала на кухню. Есть особо не хотелось, так что она достала пару сырников, заварила зеленый чай и села на подоконник. С улицы ветер донес запах поздней осенью, и она поглубже зарылась в халат.
Горячий чай окончательно прогнал остатки странного сна. Теперь он был так далеко, что она никогда о нем и не вспомнит.
И хорошо.
Ничего странного не должно происходить. Все только так, как она того захочет и запланировала.
Легкой походкой она «пропархала» к гардеробу и зарылась в вещах. Сегодня она должна быть неотразима, впрочем, как и всегда, но сейчас ей казалось, что именно в этот день должно произойти что-то настолько важное, что она никак не может это пропустить. И, конечно же, она не может явиться на свидание со своей судьбой, одетой как первоклассница.
А может быть?
Озорной огонек мелькнул в ее глазах, и она протянула руку к темному кофру, который висел в глубине шкафа.
Черное платье, белый передник, два больших белых банта, белые колготки, белые хлопковые трусики, кружевной бюстгалтер, черный туфли на небольшом каблуке.
Внизу живота растеклось море наслаждения.
А что случится с тем, кто увидит ее в таком наряде?
– Ничего, – глубокий голос возник прямо в голове.
– Что? – она отступила на шаг и едва не споткнулась о вещи, которые выпали из шкафа, пока она доставала кофр. – Кто это?
– Никто, – в голосе звучала насмешка.
– Тогда почему я тебя слышу?
– Потому что хочешь.
– Хочу чего?
– Ты вроде не глупая, а задаешь такие тупые вопросы.
– Чего тебе надо? – она боязливо оглянулась, но в комнате все так же никого не было. – И где ты?
– Всем надо объяснять, – голос выдохнул и стал немного грустным. – И почему вы всегда это спрашиваете?
– Что?
– Ну, прекрати! – в голосе не было раздражения. Он просто был громким и, кажется, немного равнодушным. – Тебе все разжевывать надо?
– Мне просто немного страшно.
– А одеться как первоклассница и ходить в таком наряде на улице – не страшно? В твои-то годы?
– Какие годы? – она вышла на середину комнаты. – Мне всего двадцать пять.
– Ха, – в голосе прозвучали ироничные нотки. – Как же просто тебя поддеть.
– Хам.
– Не-а. Мне просто скучно.
– А мне страшно.
– Мне казалось, что это не про тебя. И чего же ты боишься?
– Одиночества.
– Так ты вроде не одна. Вокруг тебя всегда много людей.
– Они как манекены. В них нет души. Они все для меня на одно лицо. Мне нужен тот, кто заметит во мне то, что никто не видит.
– Я вижу.
– Тебя нет.
Вокруг начало что-то происходить. Тысячи и тысячи темных нитей плели силуэт черного человека в темной шляпе. Она рухнула на кровать и, быстро перебирая ногами, отползла к спинке, дрожа как от сильнейшего холода, прижалась к ней, притянув одеяло до подбородка.
– Ну, как-то так, – темный человек стоял перед ней во всем своем страшном великолепии. Она откинула одеяло и на четвереньках подползла к нему. – Так тебе лучше видно?
– Кто? – она не могла оторвать от его лица взгляда, хотя оно было полностью скрыто маской и шляпой. – Что ты такое?
– Почти правильный вопрос. Жаль, что никто на него не ответит, Лизонька.