Страница 10 из 16
– Как по мне, если всё так, как ты говоришь, ты радоваться должна, от счастья прыгать!
– Эм…
– Или хочешь сказать, что в своём мире тоже была й’эвили?
– Какое там, – я махнула рукой. – У нас магии нет.
– Тем более! – воскликнула тьма, выпуская призрачные руки и всплескивая ими. – А здесь ты – сильнейшая чародейка! Знаешь, и хорошо, что ты не Анка! Мы с тобой не в Орен-гой пойдём, будь он неладен, а прямиком в Сафос! Да мы таких дел понатворим с твоей силой и моей гениальностью! Ты у меня настоящей лейлой станешь! Меня нагвалем сделаешь! Будет у тебя собственный нагваль, представляешь? Ну, чем плохо-то…
– Да пойми ты! Дело не в магии, и не в этой силе, и не в этом теле даже… и даже не в том, что это всё – не моё… Справедливость должна восторжествовать! Не могу я допустить, чтобы им всё просто так, с рук сошло!
– А что, в вашем мире всё прям зиждется на справедливости? – с недоверием уточнила тьма.
Я хотела соврать, но смолчала.
Тьма хмыкнула, мол, чего и следовало ожидать, и с независимым (и немного обиженным) видом отвернулась.
Молчала она долго. Я десять раз успела отчаяться. И двадцать попрощаться с возможностью поквитаться с убийцами.
Но всё же предприняла последнюю попытку.
– Значит, не поможешь?
– Не помогу, – буркнула тьма. И нехотя добавила после паузы: – Вот ещё. Сама прекрасно справишься. В тебе, впрочем, чему тут удивляться, пробудилась Сила Источника. При обратном переносе она уничтожит… тьму, что дали тебе выпить там. Но сама Сила Источника сойдёт на нет, – добавила тьма горько.
– Миленькая моя, хорошая, красивая… Как это сделать?!
– Пока связующие тебя нити со своим миром не разорвались окончательно, можно переместиться по ним, – буркнули, не оборачиваясь, после ещё более долгой паузы.
– Очень здорово! – воодушевилась я. – А где эти самые нити и как по ним переместиться?
– Глаза раскрой! – рявкнула тьма. – Сила й’эвили тебе на что?!
Я оторопело потрясла головой. Нет, тьму, конечно, можно понять. Обманули в лучших чувствах и тщательно лелеемых надеждах, ещё и туповатую попаданку, которая в магии ни в зуб ногой, подсунули… Но я-то тоже не виновата!
Впрочем, отдышавшись, я отметила, что многое во мне изменилось. Начиная со зрения и слуха, и заканчивая – а чёрт его знает, чем ещё, некогда выяснять. И дело не только в том, что я стала видеть в темноте, как днём. Просто приглядевшись повнимательнее к освещающим пещеру кристаллам, вдруг поняла, что, если бы не тот самый секс с йэром, я бы этих кристаллов и не увидела. То есть свет, что они излучают, невидим человеческому глазу. Значит, выражаясь языком тьмы, глаза у меня «разуты». Попробуем «разуть» их пошире…
Вскоре я различила, что из центров грязных ладоней и сбитых и чёрных, но чудом уцелевших стоп, тянутся призрачные золотистые нити. Единственные нити, что мне удалось разглядеть. Наверное, те самые и есть.
Тьма больше на мои вопросы не отвечала. Сидела, точнее, парила над каменистым полом, нахохлившись. С азартом и нескрываемым злорадством – только попкорна не хватало – она наблюдала за моими потугами подёргать за нити, тянущиеся из рук и ног.
Я же не сдавалась. С кряхтением поднявшись, и руками размахивать пробовала, и ногами, и даже подпрыгивала, словно хотела повиснуть на этих нитях, как на качелях.
Глава 10
Тьма следила за моими потугами с самым неподдельным интересом и плохо скрываемым ехидством. Ещё и фыркала время от времени, зараза. А когда и откровенно ржала! Гаденький глумливый хохот автоматически погружал в состояние под плинтусом, лишал веры в себя и свои возможности. Умственные, в первую очередь! Что совсем обидно, учитывая, сколько раз меня попрекал ими же Майкл… Сначала я была «чересчур доброй», «доверчивой», «наивной», потом перешла в разряд «глупышек», «дурёх» и «дурочек», и однажды как-то незаметно для себя стала «дурой» и «идиоткой»…
Правда, после этого наш брак чуть было не рухнул (вот знала же, тогда ещё надо было разводиться!). А мы с мужем прошли целый курс у новомодного психолога и раз и навсегда, что называется «отстроили границы в отношениях».
Любовь, конечно, не вернулась, про страсть вообще молчу, но со временем мы научились «уважать друг друга» и «быть партнёрами», так называемой модным словом, «командой».
То есть это я так думала… Но это всё лирика.
Главный вопрос сейчас – и в чём же, спрашивается, Майкл был неправ?!
Воспоминание о бывшем муже и бывшей подруге, до которых из-за вредной тьмы не могу добраться спровоцировало вспышку гнева, который в считанные секунды трансформировался в самую настоящую ярость!
И я – исключительно от злости и никак иначе – умудрилась-таки повиснуть в воздухе на тех самых нитях, как на качелях. Правда, учитывая, что стоило мне повиснуть на руках, нити, ведущие из стоп, тоже вздёрнулись, вскоре я уже качалась в некоем подобии гамака. Со стороны, должно быть, напоминала дичь, которую аборигены тащат через джунгли на бамбуковой палке…
Чувствовала себя при этом донельзя нелепо. Зато тьма перестала хихикать. А это чего-то да стоило!
– И ничего сложного, тьма, – не упустила я случая поддеть притихшего оппонента. – Вот сейчас ка-ак перенесусь обратно… и без твоей помощи.
– Ага, конечно, мечтать не вредно, – попыталась съехидничать тьма, но вышло откровенно фальшиво, что только распалило и воодушевило меня.
Нити окрепли, засветились, я почувствовала лёгкую дрожь во всём теле, вибрацию, наполняющую изнутри звоном и предвкушением… чего-то хорошего, однозначно!
Радуясь маленькой, но всё же победе, я попыталась снова сосредоточиться на родном, привычном мире.
Звон в теле усилился.
– Ничего у тебя не выйдет! Вообще ничего не получится! Сейчас ка-ак ляснешься больно! – как-то слишком уж торопливо заговорила тьма.
При этом она заметалась вокруг, подпрыгивая, словно пыталась достать до моего импровизированного гамака, но допрыгнуть никак не получалось, потому что окрепшие нити непрерывно тянули меня вверх, и это совсем уж выводило тьму из себя.
– Да ты даже не…
Что именно «я не» мне так и не довелось узнать, потому что какая-то сила дёрнула меня вверх прямо-таки рывком. Когда поняла, что сейчас расшибусь о каменистый свод, порода вместе с минеральными вкраплениями вдруг растаяла в воздухе, а я с размаху бултыхнулась в темноту без верха и низа.
На этот раз никакой краткосрочной потери сознания не было. Так, лёгкое головокружение.
Впереди забрезжил свет. Меня несло к нему по чёрному тоннелю на каких-то космических скоростях.
Несколько раз тряхнуло, как тряпичную куклу, а затем швырнуло вперёд.
Оглохнув от собственного крика, я рухнула на какую-то твёрдую поверхность, больно приложившись ладонями и отбив колени.
По глазам ударил свет, и я зажмурилась.
Если честно, думала, что я просто проснусь в своей постели или куда там меня сгрузил Майкл… Того, что ляснусь обо что-то гранитное, точно не ожидала.
Стоп. Гранитное?!
Меня что, уже похоронили?! Или, скорее, готовятся к похоронам – и швырнули пока на чью-то могилку, пока рядом мне собственную роют?!
Проморгаться удалось не сразу.
Уж очень немилосердно резало глаза светом.
Зато, когда всё-таки удалось, я часто заморгала, оглядываясь по сторонам.
Уж всякого ожидала, но такого…
Я стояла на четвереньках на какой-то каменной плите, или, судя по высоте, на каком-то каменном столе посреди светлого, пожалуй, даже чересчур светлого зала. Такого огромного, что и стен-то не видно!
Вокруг были люди.
Много людей.
Женщины в ярких и пышных платьях, с какими-то немыслимыми причёсками, все усыпанные камнями так, что глазам больно смотреть, мужчины… тоже в чём-то крайне этим платьям соответствующем. Не то камзолы, не то фраки какие, тоже расшитые всякой блестящей и сверкающей дребеденью…
На первый взгляд дресс-код на народе какой-то старинный, чуть ли не средневековый, а приглядишься – в таких нарядах (что на женщинах, конечно) не зазорно и по красной ковровой дорожке пройтись.