Страница 15 из 20
Едва произношу, как черный матовый гелендваген справа с резким бахом превращается в гигантский костер.
— Хи-хи, я просто хотел тебя разговорить. А то молчишь, как воды набрал. Будто чужой.
— Аяно, ничего не трогай. Живо вылазим, — говорю сквозь стиснутые зубы. — Тачка порчена.
Если бы бронемобиль был тоже заминирован, думаю, клоун бы уже его взорвал. Почему он не подложил взрывчатку в «машину форс-мажора»? Вместо этого устроил цирк, повзрывав левые тачки. Понимает, что Бригантина и доспехи защитили бы нас? И решил просто попугать?
От входа слышится грохот железных сапог. Показывается дюжина Т-1000 в полисплаве. Вокруг каждого вьются мильфиновые щупальца. У одних тентакли горят огнем, у других покрыты зеленой кислотой, у третьих окружены воздушными лезвиями…Техники вкупе с мильфином впечатляюще выглядит.
— Какого они ранга? — напряженно спрашивает Аяно, стиснув рукоять катаны.
— Отряд нового мобильного адаптивно-десантного полка… — задумывается цесаревич. — По уставу Кметы, минимум. Но в первый экспериментальный отбор брали только Рыкарей.
— Твою мать, — коротко выражается по этому поводу Аяно.
— Хи-хи, Перун, ты опять меня игнорируешь? — раздается в наушнике визжащий голос. — Я же обижусь.
— Потерпишь. Меня отвлекают твои «терминаторы».
— Хи-хи, так сразу бы и сказал. Сейчас устрою паузу.
«Терминаторы» застывают на полпути к нам. У одного даже сапог зависает в воздухе. Щупальца тоже прекращают мельтешить.
Аяно хлопает глазами и оборачивается на меня.
— Это ты их чем-то?
— Нет, это злодей-чучело решил устроить переговоры.
В ухе тренькает уведомлялка мессенджера о просьбе собеседника перейти на видеоформат общения. Достаю из мятого смокинга мобильник и включаю изображение. По бокам от меня встают цесаревич с Аяно, тоже любопытно, кто такую порнографию устроил. Плечико японки плотно прижимается к моему, цесаревич неодобрительно смотрит на это.
На экране появляется лыбящийся Гоша в синей короне.
— Хи-хи, вот и свиделись, братец и Перун, — он кривит губы. — И приезжая азиатка, которую никто не звал.
— Я русская, — больше на автомате произносит Аяно.
Мы втроем впадаем в ступор. Я, конечно, сразу понял, что звонит псих, но даже предположить не мог, что созданный моими руками.
— Почему ты не в лечебнице? — наконец оттекаю я первый и поворачиваюсь к Владимиру, взбешенный как никогда. — ПОЧЕМУ. ОН. НЕ. В ЛЕЧЕБНИЦЕ?
— Я не знаю, — лепечет цесаревич, отступив.
Яростно смотрю на него, а он дрожит, пытаясь совладать с дергающимся глазом. Ощущаю, как Аяно прижимается уже вовсе не жестким плечом, а очень мягким и нежным полушарием. Томное дыхание девушки обдает ухо. Гадство, Яка! Как не вовремя я сорвался.
— О, Перун, не вини братца, хи-хи, — усмехается на экране Гоша, сдвигая странную корону набок. — Тем более, что Вове недолго осталось. Даже тебе его не спасти. Точнее ты сам оставишь братца на корм птичкам, хи-хи. Но мы к этому еще вернемся. А выбраться из палаты мне помог Максимка Рудковский. Он, кстати, и развел птичек, я же просто помогаю ему заботиться о пернатиках.
— Максим? — Владимир слышит знакомое имя и через страх передо мной приближается к телефону. — Гоша, пожалуйста, позови Макса, я хочу с ним поздороваться. Мы давно с ним не виделись, а ты знаешь, что нас с детства связывает дружба.
Цесаревич говорит с братом, как с умалишенным, но я вижу по глазам Гоши, что он совсем не тот вид сумасшедшего, которого можно заболтать. Младший царевич, сбрендив, резко поумнел.
— Ну поздоровайся, братец, хи-хи, — Гоша поворачивает телефон на красное нечто в углу, и Владимира передергивает. Даже я хмурю брови. Одной Аяно пофиг — прижалась носиком ко мне в шею и вдыхает мой запаха. Слишком сильно я вдарил Якой и слишком близко она стояла.
Возвращаясь к «Максимке» — Гоша полный псих. Ни одного целого участка кожи.
— Гоша, ты же должен вернуться в палату, — содрогаясь, говорит Владимир.
А тут бы я с ним поспорил. Психопату место только в могиле.