Голландка

Так что карантина и остальной изоляции она даже не заметила — от ее обычного образа жизни они не сильно отличались. Только Даниил был рядом. Незаметно, исподволь, проник в ее быт, поменял и переделал под себя некоторые ее привычки и так удачно вписался в ее жизнь, будто всегда тут и был.

Она выглянула в окно. Около барбекюшницы уже привычно суетились мужчины, периодически отгоняя от огня самого маленького представителя семьи. Не дотянется, конечно, но обжечься о раскалённый кирпич у основания может запросто.

Наконец, сдавшись и устав от неуемного бумеранга, Даниил решительно, не обращая внимания на протестующие вопли, принёс на кухню и запихал мелочь в детское кресло. Пристегнул, насыпал горсть кукурузных хлопьев.

— Аппетит перебьёт, — заикнулась было Маринда, потом махнула рукой. — А и ладно, все равно он мясо не ест. Жестко ему, не может пока прожевать.

Даниил задержался, погладил ребёнка по топорщащимся во все стороны белесым вихрам и ушёл обратно, дежурить у мангала.

Маринда довольно улыбнулась и, склонившись поближе к дочери, прошептала:

— Видишь, и с детьми обращаться умеет. Это же натуральное сокровище, Лан, бери и не раздумывай. А то уведут ведь!

— Зачем мне мужик, которого легко увести? — фыркнула девушка, но в спину Даниилу уставилась весьма задумчиво. Не потому, что вдруг срочно возжелала обзавестись потомством. Просто уверенность и нежность, с которой он обращался с ребёнком, заставила девушку вспомнить, как точно так же он ухаживал за ней самой. А мог ведь и бросить. Уехать, или сдать в больницу, или медсестру вызвать. Была в их страховке включена такая опция, и Даниил об этом знал. Приходили бы, ухаживали.

Нет. Сам остался, сам выходил, на руках до унитаза и обратно носил. И супом кормил с ложечки.

В самом деле, как он ей еще должен доказать силу своих чувств? В турнире поучаствовать, как рыцарю положено? Так дракона в виде вируса он уже сразил.

По пути домой Лана была молчалива и задумчива. Даниил, глядя на ее состояние, забеспокоился, дважды проверил температуру и норовил заглянуть в горло прямо с велосипеда, на ходу. Был в итоге послан, но не успокоился.

— Что-то случилось? Поругались, что ли? — не выдержал он наконец и спросил прямо. Лана покачала головой.

— Оказывается, мама все подстроила. Они сговорились с твоим отцом, чтобы свести нас. Вроде как решили, что из нас получится отличная пара! — не скрывая сарказма, заявила девушка. И краем глаза покосилась на лицо Даниила, чтобы отследить его реакцию.

Она ждала, что он фыркнет, скривится или как-то еще выскажет скептицизм. Даниил только пожал плечами.

— Я уже давно о чем-то таком догадывался. Доказательств только не было, — спокойно ответил он. — Слишком уж отец радовался, когда я решил тут остаться. Было подозрение, что он ради моего будущего так старается, но все же не настолько он меркантильный и циничный.

— Думаешь, не настолько? — скептически приподняла Лана одну бровь.

— В первую очередь он хочет мне счастья. Не сомневаюсь, твоя мама тебе — тоже, — пояснил Даниил. — А быть счастливыми в браке по принуждению могут только мазохисты.

Вечером они сидели в гостиной, каждый в своём углу.

Как-то слишком сильно сблизившись за время болезни Ланы, они опасались поспешить, переоценить нахлынувшие чувства. Что если то, что испытывает она, всего лишь благодарность за помощь, а не влюбленность? Что если Даниилу так понравилось играть в героя и спасать прекрасную принцессу, что он вообразил и увлеченность ею, как в свое время Дон Кихот?

Лана скрючилась в неудобной с виду позе в ее любимом кресле-гамаке и иногда отталкивалась одной ногой, чтобы придать ему инерции. В руках у нее был планшет, но она не рисовала, а для разнообразия смотрела новости.

Кажется, в новой, заснеженной, реальности, даже те, кто никогда в жизни не включал телевизор и не интересовался сводками, начал это делать. Постепенно, с каждым днем сведения, сообщаемые в сети, радовали все больше. На выходных обещали потепление, и транспорт уже возобновил работу практически в полном объёме.

Только вот для Ланы это означало не только перемены к лучшему.

— Аэропорты открывают. Вроде все почистили, а что не успели — само растает послезавтра, — девушка ткнула в кнопку на ютубе, экран замер, а вместе с ним и открывший рот ведущий новостей. В наступившей тишине ее сердце колотилось оглушающе громко, отзываясь ритмом в ушах. — Этим летом можешь уехать обратно в Россию. Говорят, скоро введут новые правила для обучения, народу понравилось сдавать экзамены онлайн. Да и университеты так больше заработают. Макет проекта ты практически сдал, если закон вступит в силу — смысла тебе возвращаться не будет. Диплом тебе перешлют.

Даниил отложил в сторону учебник голландского, который до того прилежно изучал. Пособия, методички, словари и книги наводнили их небольшую квартиру, давая понять, что их владелец относится к грядущему экзамену на ассимиляцию вполне серьезно. И пусть он только через полгода: за это время вытянуть язык, из которого знаешь только неприлично звучащее «добрый день», на приличный разговорный уровень — задача не из простых.

В два шага он пересёк гостиную, вынул Лану из ее гамака вместе с покрывалом и планшетом, вернулся на диван и устроил ее у себя на коленях.

— Ты что делаешь? — с некоторым запозданием возмутилась она, тем не менее не пытаясь вырваться. Ей бы это наверняка удалось без особых усилий.

Потому и не сопротивлялась.

Обжигающе горячая рука на спине девушки чуть стиснула крепкими пальцами плечо, притягивая ее к мужу еще плотнее. Лана неловко изогнула шею, пытаясь разглядеть в темноте его лицо. Крохотные фонарики, которые они так и не сняли после Нового Года, беззвучно перемигивались над диваном, игриво выхватывая то изогнутые в усмешке губы, то крепкий подбородок с недельной щетиной.

— Я же обещал, что сдам экзамен на паспорт. Кстати, поможешь мне с этими вашими предлогами? Они меня уже, по правде, задолбали. Никак не разберусь, когда что употреблять.

Лана вывернулась из желанных объятий и щелкнула выключателем пузатой лампы на полу. Ей жизненно необходимо было видеть его лицо. Особенно во время настолько серьезного разговора.

— Ты вообще понимаешь, что можешь застрять тут еще на год? Если сейчас не переведешься на заочное, придется и дальше все живьём сдавать. Ты отца уже месяцев шесть не видел!

Даниил неожиданно навалился на нее всей немалой тушей, сжав ладонями лицо и глядя Лане прямо в глаза.

— У тебя, похоже, после болезни проблемы с восприятием информации. Я уже не раз сказал, что никуда не уеду. Еще раз повторить? Следи за губами. Я ос-та-юсь. Отец уже взрослый мужик, ему есть чем заняться. Докторская диссертация не дописана, грядки не полоты. А у меня семья. Молодая жена. Мало ли, дети, опять же.

— Дети? — выдохнула Йоланда ему в лицо неожиданно кокетливым тоном. Сама от себя не ожидала. Даниил склонился ниже и нежно потерся кончиком носа об ее нос.

— Да, знаешь ли, в семьях, где муж и жена любят друг друга, имеют свойство рано или поздно появляться дети. Ты против? — он отстранился и очень серьезно вгляделся в ее глаза. Лана зажмурилась, опасаясь его возможной реакции, и отрицательно замотала головой.

— В смысле, против детей? Или в смысле, не против детей? — безжалостно продолжал ее мучить дурацкими вопросами этот невыносимый русский.

Тогда она применила извечный, веками проверенный приём, чтобы заставить его наконец замолчать.

Лана его поцеловала.

На свадьбе присутствовали только самые близкие. В Голландию прилетели отец Даниила и старшее поколение Кореевых. Пропустить повторную, на этот раз настоящую, свадьбу единственного внука они отказались наотрез.

Павлу порядком прилетело от его родителей. Сначала за то, что скрыл фиктивность брака их кровиночки, потом за то, что пытался улететь в одиночку. Спешно были куплены билеты, заказаны номера в отеле на неделю.