Голландка

А не в туманном, жутком селе Верхние Жужелицы.

- Вы, наверное, жалеете, что не уехали тогда. Вместо моего отца. - тихо произнесла Лана. Павел поднял мутноватый взгляд, с трудом сфокусировав его на девушке.

- Думаешь, что понимаешь меня, девочка? Смешно.

Забрав со стола чашку с горячим шиповниковым чаем, Йоланда уселась в кресле, укрытом вытертым, старым ковром с бахромой, с полувыцветшим узором, и подобрала под себя озябшие ноги.

- Вы с таким чувством убеждали сына ехать, что я не могла не задуматься - тяжело, наверное, каждый день корить себя, что отступили, не боролись, позволили бывшему другу победить.

Если бы не сочувствующий, искренний тон девушки, Павел бы обиделся, настолько в точку попали ее рассуждения. Но Лана не собиралась его колоть в самое больное. Она хотела разобраться. А он сам, в этот синий июльский вечер, был вполне настроен поностальгировать.

- Вообще-то, я даже рад, что не уехал тогда вместо Вадима. - голос старшего Кореева стал задумчивым, взгляд устремился куда-то за окно, проникая сквозь густую, темную в сумерках зелень сирени, далеко в прошлое. - Переехал бы в Европу, и никогда не встретил Елену, мать Дани. Не завёл бы сына. Не был бы так счастлив, как мы с ней в свое время...

Говорил он все тише и тише, пока не замолк совсем. Лана тоже молчала. А что тут можно сказать? Был он, может, и счастлив, а что он сейчас может предложить своему выросшему сыну? Ладу? Дачу с шестью сотками? Двухкомнатную квартиру у Кольца? Впрочем, не факт, что его судьба в Европе сложилась бы намного лучше, и сейчас он купался бы в золоте.

Отец, несмотря на множество полученных патентов, так и не разбогател, да и сейчас их с мамой никак нельзя было назвать преуспевающими и обеспеченными. Разве что, уверенный средний класс.

- Я не держу на вас зла. - неожиданно ясно, хоть и негромко, произнесла Лана. - Вы правы, родители сделают все, чтобы их дети жили лучше, чем они сами в свое время. Даже если детям это не очень понравится.

Глава 9

Невеста была мрачна и насуплена, что в сочетании с грустным женихом наводило на разные мысли. Не один и не два работника ЗАГСа, пробегавшие мимо ожидавшей очереди компании, остановились и вполголоса уточнили у администратора, точно ли добровольно подписывалось заявление. Особенно со стороны будущего мужа.

Несмотря на демонстрируемое смирение и покорность ситуации, в восторге от предстоящего брака Лана не была. Нет, она не передумала, и была по-прежнему готова по-дружески помочь парню, но весь этот фарс с торжеством и рестораном безумно раздражал. Зачем устраивать показуху для друзей и родственников, если через пару лет они разведутся, и прекрасно об этом оба знают? Что за страсть к шоу?

Однако, стоило ей взбрыкнуть и потребовать провести тихую, быструю церемонию безо всякого банкета, Павел пустил в ход тяжелую артиллерию.

Он пригласил на свадьбу бабушку и дедушку Даниила. Те, заслышав, что единственный внук, свет в окошке и сокровище нации, женится, больше ни о чем ни говорить, ни думать не могли. А Йоланда не настолько черствая, чтобы лишить старичков радости в жизни.

Но этот финт ушами она отцу жениха еще припомнит.

Пакеты документов для подачи в загс и консульство Павел подготовил так быстро, что Лана заподозрила его в нечестной игре. Кажется, кто-то копался в ее дорожной сумке и втихаря снял копию с паспорта. Иначе как можно было объяснить уже стоящий на сканах апостиль? В коровнике такого не сделают, а подавать документы для брака они поехали уже на следующий день после памятной беседы. Время поджимало. Даже при помощи пары оранжевых бумажек, в этот раз отечественных, им удалось подвинуть бракосочетание ближе, но не намного. Еще целую неделю Лана провела на даче Кореевых, как ни странно, отдыхая душой. А еще рисуя, как заведённая. Кажется, моральная травма спровоцировала творческий всплеск. Девушка выкладывалась на все сто, уткнувшись в планшет от рассвета до заката, и прерывалась, только когда заканчивалась батарея. Раз в три-четыре часа. Как раз хватало времени перекусить, и идти на следующий заход. Даниил молча маячил неподалёку. В личное пространство не лез, чтобы лишний раз не раздражать невесту, но и далеко не отходил.

- Боишься, что сбегу? - подколола она его как-то вечером. Они сидели на том самом, полюбившемся Лане месте у излучины реки. Девушка подложила под спину полотенце и облокотилась об удачно выросшую неподалёку иву, неспешно черкая очередной набросок прямо с натуры. Заходящее солнце отражалось рыжей дорожкой в реке, окрашивая все вокруг в оттенки багряного.

- Нет. Не боюсь. Ты же обещала. - негромко отозвался Даниил. Она все же застала его врасплох. За прошедшую неделю он успел привыкнуть к их совместному молчанию, и совершенно им не тяготился. Обдумывал тему диплома, которую теперь нужно было подгонять под европейские стандарты, прикидывал, не сменить ли ее совсем, крутил разные варианты исполнения чертежей и макета.

- Тогда что ходишь за мной, как приклеенный? - вопреки намерению Ланы, фраза не прозвучала скандально или вызывающе. Скорее, устало.

- Мало ли, тебя опять в Жужелицы занесёт. Или плавать пойдёшь, здесь омуты есть, и щуки плавают. Укусят за попу, будешь знать.

Он разговаривал с ней, как с ребёнком, ее это одновременно бесило и как-то грело, что ли. Ее давно никто не воспринимал как маленькую, никто не заботился.

Мать с совершеннолетия предоставила самой себе. Не бросила, нет, продолжала кормить, не гнала из дома, но переключилась из режима «воспитание дочери» в «заняться собственной жизнью». Начала знакомиться с мужчинами, вышла замуж, родила ребёнка. Лана ее не винила - Маринде едва исполнилось сорок пять, у нее еще полжизни впереди. Хочется и личного счастья, не только в дочь вкладываться.

Но Лане иногда так хотелось почувствовать себя под защитой, не за каменной стеной, конечно - просто знать, что рядом есть рука, на которую можно опереться.

Может, вся эта дурацкая затея с браком - не такая уж и дурацкая?

Когда подошла их очередь расписываться, дама с лентой поперёк мощной груди, ничуть не уступавшая габаритами Йоланде, громко вопросила:

- Согласна ли ты, Йоланда де Ланг...

Возникла небольшая заминка. Дама закашлялась, наклонилась вперед и быстро поинтересовалась у жениха:

- Она по-русски-то говорит?

- Она говорит. - процедила Лана, стоявшая меньше, чем в полуметре. Дама выпрямилась, и имела совести достаточно, чтобы покраснеть.

- Взять в мужья Даниила Кореева!

Представительница загса говорила громко и четко, почти орала. На предыдущих парах она так не старалась, и Лана поморщилась. Почему людям кажется, что если кричать, иностранец их лучше поймёт? Ясность языка от децибел не зависит. Но некоторым этого, увы, не понять.

- Согласна. - уверенно ответила Йоланда, покосившись на жениха.

- Можете поцеловать жену! - радостно захлопнула книгу регистрации дама. Даниил потянулся и неловко запечатлел клевок на круглой щечке невесты.

- Горько, горько! - заскандировал отметивший бракосочетание еще с утра дедушка. По его словам, он так боялся, что на Данилку никто не позарится, что теперь простит внучатой невестке что угодно, авансом. Павел Кореев поморщился, дернул пожилого отца за рукав, но дурное дело уже было сделано. Весь зал, полный друзей, приятелей и знакомых Кореевых, всех трёх поколений, уже хором повторял традиционное требование.

- Понарошку. - шепнул Даниил в губы Лане, придвигаясь ближе. Даже небольшой каблучок на туфлях прибавил ей недостающие сантиметры, и теперь они были одного роста.

Йоланда пожала плечами, мол, требуют - сделаем, взяла жениха за шею и впилась ему в рот страстным поцелуем. Даниил сначала затрепыхался, мыча от неожиданности, потом стих, увлёкшись процессом. Когда девушка, не без усилия воли, выпустила его и отстранилась, оба тяжело дышали, будто пробежали марафон.

- Урааа! - заорал дед, и выстрелил в потолок пробкой шампанского.