Бумеранг

— Ужасно, что тебе пришлось такое пережить.

Кивнула, не отводя глаз.

Молчал минуту в нерешительности, но всё же решился.

— Я должен спросить. Поймёшь?

— Да, — согласилась я, уже догадываясь, каким будет вопрос.

Наш брак с Кириллом уже около года не приносил того энтузиазма, что я испытывала вначале наших отношений. Естественно, тут ещё сказывалось желание беременности, которая так и не наступала. Он всё чаще пропадал или на работе, или у своей любовницы. А может, и не одной. Меня это не трогало, мы оба осознавали, что наш брак скорее партнёрство, чем любовь. Но то, что я не беременела, ужасно раздражало.

В тот вечер, когда желанное чудо случилось, мы планировали вместе поужинать в ресторане, но Кирилл прийти так и не смог, сославшись на занятость работой.

Я разозлилась, догадываясь, что занят он отнюдь не работой, и уже собиралась домой, но тут увидела Его.

Он зашёл в ресторан под руку с женщиной примерно нашего возраста. Женщина восторженно озиралась, словно оказалась в таком месте в первый раз и счастливо улыбалась Максиму. Мужчине, который не покидал моих мыслей с той самой ночи много лет назад. Из сердца прогнать его тоже не удалось.

Почти не изменился, но словно погас. В движениях чувствовалась усталость, на лице отражался миллион проблем, которые хотелось бы не замечать, но решать придётся. От беззаботного парня почти ничего не осталось, но уверенность в своих силах, его шарм никуда не ушли.

Я осталась, а официант проводил Макса и его спутницу за столик. Недалеко от меня. Женщина оказалась ко мне спиной, Максим — лицом. Первая продолжала восторженно озираться, последний, бросив безразличный взгляд по залу, встретился с моим.

Тёмно-карий восторг узнавания, лицо на секунду удивлённо вытянулось, но он тут же взял себя в руки, еле заметно кивнув и сдержав улыбку.

Я не сдержала. Сердце пело, словно паря высоко над землей в лучах горячего солнца. Я встретила не только его, но и себя, ту, которой была и, как оказалось, по которой скучала.

Они сделали заказ. Максим пытался не смотреть на меня, но выходило у него плохо. Он что-то отвечал своей спутнице, улыбался ей, кивал, но взгляд всё время возвращался ко мне. Я же даже и не пыталась на него не смотреть. Изучала, впитывала в себя его лицо с появившейся паутинкой морщин вокруг глаз и мимическими — у губ. Хотелось к ним прикоснуться. На ощупь исследовать его слегка изменившуюся внешность.

Через некоторое время желание стало нестерпимым. До скрипа зубов, до били в ладонях, от впившихся в них ногтей.

Не выдержала — встала и пошла в туалет.

— Лесь, — услышала дорогой сердцу голос в коридорчике перед дверью.

В ушах зазвенело. Медленно обернулась, наблюдая, как он всё больше и больше сокращает расстояние между нами. На лице искренняя радость встречи, в глазах неверие своему счастью и капелька несвойственной тому Максу робости. Словно боится, что я его прогоню.

— Максим, — выдохнула я, кивнув.

Остановился совсем рядом, обдавая ароматом своих духов. Протянул руку и пропустил сквозь пальцы прядь моих волос, сосредоточенно наблюдая за моей реакцией.

— Как ты? — тихий шёпот родного дома. Словно мы в моей старой квартире и сейчас, выпив чай, ляжем спать в крепких объятьях друг друга.

Порывисто его обняла, прижавшись губами к любимой пульсации, к доказательству, что я ему всё так же дорога. Максим резко выдохнул и сильнее прижал к себе, затем обжёг горячим дыханием ухо.

— Лес-с-сь, — оставил в воздухе, прижимаясь своей головой к моей.

Вспомнила, что он пришёл не один, и резко отскочила, врезавшись спиной в туалетную дверь.

— Что такое? — обескураженно произнёс он.

Отрицательно помотала головой, пытаясь собраться с мыслями, и зажмурила глаза.

Колыхание воздуха, горячая ладонь на щеке.

— Посмотри на меня, — умоляющий тихий голос.

Годы стираются, и я как в омут окунаюсь в тёмно-карее безумство. Вспышка огня, молниеносный наклон, и его губы жадно проглатывают моё дыхание. Нащупывает за моей спиной ручку и, обхватив меня за талию, переносит за дверь. Щёлкает замок. Не отрываясь от губ, задирает подол платья, оставляя жар от ладоней на бедрах. Подхватывает и усаживает меня на прохладную поверхность умывальника.

Дрожащими пальцами тереблю его ремень. Расстёгиваю, задыхаясь от желания. Скольжу одной рукой по упругому животу, натыкаясь на его ответное возбуждение. Все тело пробирает острая дрожь. Быстро спускаю брюки и боксеры, в то время когда его сильные пальцы оттягивают в сторону ткань моих трусиков.

Останавливается, чтобы заглянуть в глаза.

— Леська, — на изломе голоса шепчет он и резко входит в меня.

Водоворот чувств, нереально яркое избавление от всего, что томило, накалялось, жгло. А следом и осознание произошедшего. Но пока было всё равно. Я сжимала его плечи, уткнувшись в изгиб шеи и тяжело дыша. В объятьях почти чужого человека, не свободного, не моего — я дома. До боли хотелось навсегда остаться в этом моменте, не вспоминать, что я уже давно другой человек, и тем более не знать, каким человеком стал Он. Макс…

Горло перехватило, и я сильнее сжала пальцы на его плечах. В ответ он сильнее меня обнял и. поцеловав в волосы, прижался щекой.

Но мир не способен ждать, даже тогда, когда его умоляешь.

В дверь аккуратно постучали, и с той стороны раздался женский голос:

— Максим? Ты там? Всё в порядке?

Максим чертыхнулся, чуть отстраняясь от меня.

— Рядом с тобой никого? — крикнул он в дверь.

— Нет.

— У меня случился казус. Иди ужинай — не жди меня.

— Ясно. Постарайся быстрей.

— Хорошо, — и, сожалея, заглядывает мне в глаза.

— Буду считать это комплементом, — шепчу я, сдерживая слёзы.

Тихо смеется, прижимаясь губами к моему лбу.

— Лесь, я так скучал…

— И я, Максим. И я.

— Боже, — выдыхает он и сгребает меня в крепкие объятья.

Надрывно дышу ему в грудь, не сдерживая тихие слёзы. Не хочу, чтобы он уходил. Не хочу возвращаться в свою прежнюю жизнь. Не хочу жить без любви.

— Надо идти, — потусторонним голосом сообщает он.

Аккуратно спускает меня на пол, отрывает салфетки нам обоим… От таких бытовых действий мгновенно обретаю хладнокровность. И теперь хочу, чтобы он скорее ушёл.

Застёгивает ремень и подходит ближе с намерением прощального поцелуя. Я отстраняюсь и твёрдо смотрю ему в глаза:

— Уходи.

— Повторяешься, Олесь, — улыбается он.

— Скорее — наступаю на одни и те же грабли.

— Серьёзно считаешь, что то, что между нами, не правильно? — прищуривает он глаза, с мелькнувшей в них злостью.

— Да, — говорю твёрдо я. — Прощай, Максим. И не заставляй долго ждать свою спутницу. Ты ей обещал.

Поджимает губы и долгим взглядом смотрим мне в глаза. Ничего в них не увидев, с силой бьёт ладонью по керамической раковине, резко распахивает дверь и уходит.

Защёлкиваю замок и, скользя по двери спиной, опускаюсь на пол. Обхватываю колени и реву.

В зал возвращаться не стала, попросив официанта принести мои вещи.

— Кто отец ребёнка? — напряжённо спросил Сергей.

— Максим Свердлов, — пожала я плечами. — Отчества не знаю.

— Он знал, что ты беременна?

Ещё одна пустая версия. Стало жаль его расстраивать.

— Нет.

— А потом? Мог узнать, что с тобой случилось? — не сдавался следователь, в пылу догадки сжимая мои плечи сильней.

— Нет. Я с ним не общалась с той случайной встречи, когда забеременела. И вертелись мы с ним в разных кругах.

Сергей тяжело вздохнул и, отпустив меня, прошёл к окну.

Потемнело. Я и не заметила, как кухней завладел полумрак. За окном всё так же продолжали кружиться большие хлопья снега. Интересно, удалось ли ребятам слепить снеговика?

— Всё равно его проверю, — развернулся ко мне лицом следователь.

Пожала плечами, ничего не ответив.

Сергей, думая о своём, коротко улыбнулся и вернулся на стул. Вынул сигарету из пачки и задумчиво закурил. Смотрел он при этом в стену. Изучила его профиль. Красивый. Давно я с такими мыслями не смотрела на мужчину. Да и в принципе не смотрела на мужчин. И его искренность… Искренность подкупала. Не думала, что всё так обернётся.