Страница 8 из 80
Пытаясь поточнее имитировать мастера оружия, Дриззт обходил крысу. Та шипела, демонстрируя желтые зубы. Дриззт сделал выпад магически заостренной ложкой. Как бы быстр он не был, крыса была быстрей. Она бросилась мимо него, убегая из зала. С гиканьем Дриззт кинулся вслед по коридору. Он нагнал врага и прыгнул, приземлившись перед ним. Крыса забилась в угол, шипя и фыркая, глаза ее горели ненавистью. Дриззт сблизился с ней для последнего удара. Он сотни раз видел, как делает это Закнафейн, и сейчас он поднял оружие и развернулся, нанося быстрый смертоносный удар.
Он замер, ложка остановилась в доли дюйма от будущего бедствия. Почувствовав шанс, крыса проскочила между ног Дриззта и исчезла, забившись в щель. Дриззт не смотрел за ней. Вместо этого, глаза его были сфокусированы на объекте, находившемся прямо перед его лицом.
Паутина. Серебристые нити были растянуты в углу коридора. В центре паутины драгоценностью висел маленький паук. Не останови он удар в последний момент, рука его прошла бы прямо сквозь тонкие нити. Очень осторожно Дриззт опустил ложку. Все пауки были посвящены богине Лолт. Потревожь он паутину, это значило бы долгое общение с бичом Бризы. Но если бы он случайно убил паука…
Дриззт выдохнул. Наказание за убийство паука была смерть: быстрая, болезненная, без шансов на оправдание.
Несмотря на смертельную опасность чуть не случившегося инцидента, Дриззт придвинулся поближе к паутине, рассматривая паука в центре. “Не понимаю я эту вашу Лолт” пробормотал он вслух. “Каждый жаждет ее благоволения. Мать. Сестры. Другие Дома. И все они боятся Лолт. Иногда я даже думаю, они ненавидят ее. Но это лишь заставляет их поклонятся упорнее. Зачем? Почему Лолт так важна, если она такая плохая?” Паук лишь молча цеплялся к паутине. Дриззт раздраженно нахмурился. “Ну, меня не волнует что думают другие”, решил он. “Я не боюсь пауков. И если я встречу Лолт на Фестивале, я ей так и скажу”.
Странно воодушевленный собственной речью он повернулся и пошел дальше по коридору, назад, в странный мир известный принцу-пажу, оставив паука в одиночестве ткать свою паутину.
Глава 4. В огонь
Закнафейну не нравилось это задание.
Мастер оружия стоял на парапете, высоко над адамантитовыми воротами, охранявшими вход в Дом До’Урден. Ворота были подняты лишь наполовину, так что благородные члены Дома могли легко перелетать над ними, а гоблины, гномы и прочий сброд — нет. Во времена кризиса ворота могли быть подняты, закрывая все отверстие в стене пещеры, чтобы пройти не мог никто. Иногда Зак думал, что считать истинным предназначением прочных полос металла. Возможно они были созданы не чтобы не давать дроу доступа в Дом, но чтобы удерживать их внутри.
Зак посмотрел на другую сторону двора, на балкон, за которым находились личные покои членов семьи. Он заметил чьи-то тени внутри. Какие еще темные планы готовит Матрона Мэлис и ее дочери?
Когда Зак уже собрался отвернуться, маленькая фигура выпрыгнула с балкона, и полу-упала, полу-слевитировала вниз. Секундой позже к ограде подбежала Бриза, она наклонилась над ней, что-то крича и угрожая бичом. Маленькая фигура, однако, уже исчезла в глубине коридора. С искаженным от ярости лицом, Бриза повернулась и убралась назад, вглубь верхнего уровня.
Несмотря на мрачное настроение, губ Зака коснулась слабая усмешка. Похоже, маленький принц-паж До’Урден — как его имя? Дриззт? — снова вывел из себя старшую сестру. Зак не ожидал подобной силы характера от одного из сынов Риззена. Дриззт может вырасти сильным и волевым эльфом — если до того из него не выбьют эту силу, как и должно случиться. Когда-то Зак питал подобные надежды по отношению к собственной дочери Вирне, но теперь в нее запустили когти хозяйки Арах-Тинилита. Она становилась все более и более похожей на Мэлис, все больше погружаясь в запутанные планы матроны-матери, целью которых было поднятся в глазах Лолт.
Ах, Мэлис. Зак вернулся мыслями в годы, когда он был патроном Дома До’Урден. Он даже думал одно время, что любит Мэлис, и она его. До того дня, когда она изгнала его и он понял, что все ее заботы — позиция ее собственная и Дома на Лестнице Лолт. Иногда она вызывала его в свою спальню, и он подчинялся. Приказы матроны-матери не отвергаются. Да это и не было неприятно. Все же Зак знал теперь, что какими бы не были чувства между ним и Мэлис, они не являются, и никогда не являлись любовью.
Гигантский паук выполненный из темно-зеленого камня стоял на парапете за спиной Зака. Нефритовый паук. Десятки таких были созданы Домом До’Урден в качестве защиты от любого, кто каким-либо образом преодолеет ворота. Заклятие на них было таким, что в присутствии любого нарушителя паук начинал двигаться, атакуя быстро и смертоносно.
“Что же ты не трогаешь меня, паук?” прошипел Зак голосом полным ненависти. “Я чужой здесь. Или ты не видишь, что я твой враг?”
Но паук оставался холодным камнем.
Зак почувствовал покалывание у шеи. Ему не нужно было оглядываться назад на балкон, чтобы знать, что за ним наблюдают. Больше он не мог откладывать. Порыв теплого ветра — нагретого каким-нибудь далеким лавовым потоком — откинул со лба белые волосы. Зак сошел с парапета в поток воздуха, и, используя левитацию, проплыл вместе с ветром над воротами, опустившись на землю за ними. Не оглядываясь, он погрузился в лабиринт улиц Мензоберранзана.
Немного погодя он остановился, и достал из мешочка на шее паучью драгоценность. Положив маленького ониксового паука на вытянутую ладонь, он произнес слова, которым научила его Мэлис, а той в свою очередь сообщила их йоклол. Тут же сверкнул рубин в брюшке паука. Оживленный паук пробежался по ладони Зака, и тому лишь усилием воли удалось подавить желание сжать ладонь и раздавить его. Мельтеша лапами, паук совершил полный круг, и неожиданно остановился, указывая направо от Зака. Значит, этим путем и надо идти. Зак повернулся и проследовал по боковой улице.
Зак мог только гадать, куда приведет его паучья драгоценность. Йоклол сказала, что Кинжал Мензоберры скрыт где-то в городе. Трудно поверить. Пожалуй ни дюйма пещеры не осталось неисследованным глазами дроу, неотшлифованным руками дроу, необитаемым семействами дроу за эти столетия. Все же, Зак должен был надеяться, что паучья драгоценность в самом деле выведет его в нужное место. Мэлис все расставила по местам. Что бы она все еще не чувствовала к нему, неудача в этот раз прощена не будет.