Прометей с востока

– Я тоже не вижу такой причины, – сказал Глеб. – Она не могла не подумать о том, что я буду её искать, к чему тогда путать следы?

– Я думаю, ваша девушка отправилась на запад, – предположил Януш. – И учтите, что она могла решить, что вы убиты. Вы ведь спаслись чудом. Что ждало её дома?

– Ничего хорошего, – мрачно сказал юноша. – Если бы мы вернулись вдвоём, никто не сказал бы ни одного обидного слова, наоборот, многие завидовали бы, а так... Наказание в семье и насмешки всей деревни. Нормальной жизни у неё там не было бы.

– Вот вам и ответ, – сказал слуга. – Возвращаться она не захотела, а искать вас здесь не могла. У неё были деньги?

– Двести монет эльфийской медью.

– На первое время должно хватить, а там где-нибудь устроится. Если будет такая возможность, она вас поищет. Она ведь знала, что вы поедете на запад. Рискну посоветовать не называть деньги эльфийскими. Это, знаете ли, не поощряется. Да и к чему об этом говорить, если нет никаких других?

Сегодня барон готовил сына к отъезду в столицу, но Глеба эта подготовка не коснулась. Ему выдали обещанные стрелы, а деньги и оружие лежали в котомках. Четырнадцать тысяч, которые обещал барон, сложили в две неподъёмные сумки, и до банка они должны были ехать с багажом Зибора. Лежать надоело, поэтому он решил прогуляться и вышел в коридор, где столкнулся с Бертой.

– А я к тебе, – как ни в чём не бывало сказала эта оторва. – Вы завтра уезжаете, и госпожа Анка хотела с тобой проститься. Только такая встреча не украсит баронессу, поэтому я отведу туда, где вас никто не увидит.

– У тебя есть совесть? – спросил он, следуя за девушкой.

– А что не так? – отозвалась она. – Средство безвредное, а ты сам виноват! Надо было не вынуждать к таким мерам, а оказать уважение! Из-за тебя я потеряла половину удовольствия! Всё пришлось делать самой.

– Я же ещё и виноват! – поразился Глеб.

– Не шуми, – сказала девушка. – Уже пришли. Если хочешь со мной объясняться, я прибегу после ужина. Только сильно не наедайся. Стучи в эту дверь.

Он постучал и услышал «войдите». В небольшой комнате не было другой мебели, кроме кровати и двух стульев. Первым, что бросилось в глаза при виде баронессы, было отсутствие краски на лбу. Она сидела на одном из стульев, а на другой показала ему рукой. Внешне девушка выглядела здоровой, хотя для полного выздоровления прошло слишком мало времени.

– Смотришь на мой лоб, – порозовев, сказала она. – Я не собираюсь его красить. Наше дворянство старается подражать эльфам, хотя большинство мужчин всё-таки предпочитает женщин. А меня сбила с толку мать одной из подруг.

– Зачем вы это говорите? – не понял Глеб. – Вы в праве любить кого хотите.

– Право у меня есть, нет только любви! – сказала Анка. – И теперь её долго не будет. Зачем я поддалась уговорам дяди и с ним уехала! У меня была такая простая и ясная жизнь. Пусть женская любовь ограничена, мне хватало её! Ты не знаешь нашего языка, поэтому не понял того, что кричали насильники. Это ведь были дворяне и их дружинники. Они кричали мне, что покажут разницу между языком и... ты сам понял чем. И они показали! Сначала завели ласками, а потом... Боже, как мне было хорошо, конечно, только в самом начале! Как-то незаметно наслаждение сменилось болью, а в конце стало так плохо, что я лишилась чувств и уже ничего не помню... А потом появился ты! Ты пришёл не из-за нас, но спас меня от смерти и потом помогал дяде и нёс меня на руках. Я хочу тебя отблагодарить.

– Я не возьму у вас денег! – отказался он. – Мне достаточно помог ваш дядя.

– У меня их нет. Я ведь уехала с дядей не погостить, а насовсем. Родители умерли, а старший брат меня только терпел. Мой кузен должен уехать в столицу, а дяде скучно одному. Он дал тебе много денег?

–Четырнадцать тысяч, – ответил Глеб.

– С королевством бошей граничит великое герцогство, – сказала девушка. – Это единственное известное мне место, где любой за большие деньги может купить дворянский титул. Ты мог бы это сделать и возвыситься. Твой разговор не похож на речь наших крестьян, а когда переоделся, любой мог спутать с дворянином. Поверь, что я желаю тебе только добра. Я наговорила много такого, что не стоило говорить, но почему-то рядом с тобой хочется быть откровенной. Возьми это на память, подаришь своей девушке, когда её найдёшь.

Анка протянула Глебу две золотые серьги с небольшими камнями, которые он раньше видел у неё в ушах.

– Спасибо, но я их не возьму, – отказался он. – Я клянусь, что от меня никто не узнает о случившемся на той поляне. Прощайте.

Глеб распахнул дверь, чуть не стукнув стоявшую за ней Берту, и остановился, не зная, куда идти.

–Подслушивала? – спросил он служанку.

– Вот ещё! – ответила она. – Мне приказали тебя дождаться и отвести обратно.

– Вот и отводи, а то я запутался в ваших переходах.

Добравшись до гостевой комнаты, юноша прогнал Берту и лёг в кровать. Самым лучшим было скоротать время во сне, но он выспался ночью. До обеда никто не побеспокоил.Еду принесла Берта. Глеб первым делом вылил сидр, а потом сел за стол.

– Зря ты его вылил, – подождав, пока он поест, сказала девушка. – Я клала зелье в овощи. Не надоело маяться дурью? Ты завтра уедешь, и мы больше никогда не увидимся. И не надо его щупать. В путь отправишься не верхом, а в карете с сыном барона. Я слышала, как он сказал об этом отцу. Конь у тебя будет, но его поведут в поводу. Ну, Глеб, можно я приду?

«Если откажу, опять добавит что-нибудь в пищу,– подумал он. – Из-за этого ничего не есть? На дверях нет засова, а у меня нет ключа от замка, да и смешно запираться от девчонки. От одного раза не будет беды».

– Приходи, – буркнул он, – только чтобы в еде не было никакой гадости!

После обеда он взял меч и спустился во двор замка. Капитана отыскал рядом с казармой дружины.

– Что это ты расхаживаешь с мечом? – спросил он юношу.

– Нечем заняться, – признался Глеб, – вот я и подумал... Может, кто-нибудь поучит, как с ним обращаться? Я понимаю, что для мастерства нужны годы тренировок, но хоть самые простые приёмы. Когда-то нужно начать. У меня хорошая память, поэтому могу отрабатывать сам.

– Совсем не учился? – спросил Арон. – Это плохо. Ладно, покажем, но не с этим клинком. Таким, как ты, для тренировки дают дерево. Иди за мной.

Они вошли в помещение, где дружинники тренировались с мечами и копьями. Капитан подозвал одного из своих бойцов, объяснил задачу и занялся делами, от которых его оторвал Глеб. Юноше показали основные стойки и приёмы боя в строю и в одиночных схватках.

– Дал только самое основное, – сказал дружинник. – На отработку уйдут два месяца, да и то только в том случае, если будешь тренироваться каждый день. Только после этого можно приступать к тренировочным боям и учить более сложные приёмы. Не вздумай этим пользоваться, пока не отработаешь с напарником. Лучше используй лук или выбрось меч и положись на ноги. В строю сможешь сражаться через два-три месяца, а для поединков нужны годы тренировок. А пока не научишься работать мечом, его лучше не вешать на пояс. Для тебя он не защита, а совершенно бесполезная вещь, которая только помешает и придаст тебе ложную уверенность в своей силе.

Вечером Глеб мало поел. Не было аппетита, и он представлял, что ему предстоит. Берта не стала долго ждать и прибежала, когда юноша ещё сидел за столом. Вечер у него получился... необыкновенный. У Глеба был только тот куцый опыт в любви, который он приобрёл с Дарьей. Ей кое-что рассказали подруги, но и они не могли сравниться в любовных играх со служанкой, для которой это занятие было в замке основным. Переспав с большинством гостей барона, девушка получила очень богатый опыт и в этот вечер щедро делилась им с Глебом. Он только диву давался тому, что придумали дворяне, чтобы доставить себе удовольствие. Угомонившись, девушка заснула, а он лежал и невольно сравнивал её с Дарьей. От Берты он получил больше удовольствия, но она была ему безразлична, а за Дарью он готов отдать жизнь. Неужели это только потому, что она у него первая? Ведь внешне Берта ничем не хуже. Он был слишком молод и неопытен, иначе не стал бы искать смысл в том, в чём его отродясь не было. Дурное занятие – пытаться понять, почему люб именно этот человек, а не какой-нибудь другой.