Прометей с востока

– Ну и что ты злишься? – спросил юноша. – Сам же говорил, что они должны развалиться. А если разваливаться помогут наёмники, крови прольётся много.

– Это разные вещи, – хмуро посмотрел на него Джон. – Гибель народа – это страшно, а эльфы мой народ! Подожди, когда узнает Венди, будешь декаду её успокаивать. К тому же эльфы просто так не перемрут, они разнесут заразу по всему миру. У них тысяча кораблей, а жажда жизни у многих сильнее разума! Это хорошо, что мы ото всех отгородимся, и одновременно плохо! Маозы многого не умели делать или делали недостаточно хорошо. Раньше эти товары доставляли купцы, теперь придётся учиться делать самим. Эта изоляция не на год-два, а на большее время! Эх, принять бы хоть сколько-нибудь эльфов, они отработали бы за свою жизнь!

– Наверное, сейчас никого пускать не будут, – нерешительно сказал Глеб. – Не хватало ещё занести сюда заразу.

– Поселить пришлых в какой-нибудь из дальних деревень, убрав оттуда крестьян, и не будет никакой опасности, – возразил Джон. – Если не повезёт и среди них окажутся заражённые, там и помрут. Выждать с месяц, и можно без страха куда-нибудь расселять. Только их вещи желательно сжигать. Я поговорю с князем.

– Наверное, ничего не буду говорить жене, – сказал Глеб. – Ей скоро рожать и ни к чему такие волнения. И ты свою предупреди, чтобы не проболталась. Ладно, я пришёл не только с этим. Был человек князя Дмитрия?

– Был, – ответил эльф. – Князь доволен пушками и порохом. Обещал нам обоз селитры, много серы и нефть, так что зимой будет чем заняться. С моими снарядами у Филата начало получаться. Сегодня улетел на три тысячи шагов, а после того как он догадался их закручивать, стали гораздо точнее падать. Теперь с ними можно не спешить. Оружие нам понадобится нескоро. Сейчас ото всех отгородимся, а после мора останется мало людей, какие им войны!

Через семь дней вернулись те, кого посылали на запад.

– У пшеков болеют пока только в портах, а мы в их земли почти не заходили, потому и вернулись, – говорил князю один из гонцов. – Немощи никто из нас не почувствовал. Подрядили пшеков передать твою волю людям воеводы. Пшеки напуганы, но не своими больными, о которых пока мало кто знает, а слухами, привезёнными из земель англов и бошей. Как говорят, там мор распространяется со скоростью лесного пожара. Король франков приказал от всех отгородиться и бить пришлых, но вряд ли у них что-нибудь получится. Наши заняты засеками, а дружинники перегородили тракты частоколами. Оставили что-то вроде калитки, через неё нас и пустили. И лагерь для возвращенцев уже готов, но пока в нём никого нет.

Прибыли гонцы и с юга.

– Всё сделали по твоей воле, князь, – говорил десятник Арефий, – только из дальних деревень не все ушли, а ты велел неволей не гнать. А тракты перекрыли и засеки делаем. У нас от песчаных никто не пройдёт.

В начале осени появились первые люди воеводы. Они передали страшные вещи. Будто бы у пшеков люди бросали жильё и имущество и бежали на восток. Города пустели, а оставшихся ждала быстрая смерть. Много людей прибежали к Вавелю, но король ничем не мог им помочь. Среди сбежавших были заразные и сейчас мор косил беженцев тысячами. Многие графы и бароны запирались в своих замках, бросив подданных на произвол судьбы. Прийти в лагерь удалось только каждому третьему, но заразных среди них не было. Дружинники были посланы и на волоки. Мужиков с них пришлось гнать в тычки, потому что никто не хотел бросать свои дома и бежать от какой-то болезни, в которую большинство просто не верило. И обещания, данные от имени князя, устроить с жильём, не шибко помогали. Как вскоре выяснилось, старались не зря. Уже стал срываться первый снег, когда к деревянному причалу деревни на первом волоке приплыли три небольших эльфийских корабля. Два из них были купеческими и один – боевым. Прибывшие эльфы сначала высадились на одном из островов, принадлежавших песчаным оркам, но потом уплыли оттуда из-за мора. Среди трёх сотен эльфов заболевших не было, поэтому державшиеся в отдалении дружинники разрешили им занять деревню.

– Мы должны убедиться в том, что никто из вас не заболеет, – крикнул им знавший язык англов десятник. – Еду вам привезут и с тёплой одеждой помогут, а дрова нарубите сами. Если выживете после зимовки, тогда отвезём в столицу. Это слово нашего князя.

В это же время по обоим трактам от пшеков повалили беженцы. Они дошли до изгородей и в растерянности остановились. Толпа росла, началась давка. Люди пытались расшатать колья, но они были врыты намертво. Не в силах слушать мольбы и женский плач, дружинники отошли подальше от частокола, но когда его попытались перелезть, ударили стрелами. По толпе передали, что путь перекрыт, а пытающихся прорваться убивают, поэтому люди стали уходить. Те, у кого не было сил или кому всё стало безразлично, ложились на землю и быстро замерзали. Были попытки прорвать ограждения и на юге. Вал смерти докатился и до наполовину пустых деревень, вынудив их покинуть самых упёртых. Вот только бежать было уже некуда.

Зимой эпидемия в западных королевствах пошла на спад, но число жителей в них уменьшилось в пять раз. Эльфов повсеместно ненавидели, и все выжившие были убиты. Заодно перебили и гоблинов. Эльфийские деньги обесценились, но пока использовались, потому что не было других. Обо всём этом в княжествах узнали гораздо позже, когда через семь лет через снятые ограждения в большой мир ушли люди воеводы. Возвращались они со всеми предосторожностями, а ограничения были сняты ещё через пять лет.

Среди прибывших в Радомское княжество эльфов многие оказались полезными и знающими науки. Остальные были их роднёй и шли довеском. Использовали и их, когда Джону с Глебом удалось убедить князя открыть несколько школ. Многим женщинам с помощью магии дали знание языка маозов и поручили учить детей. Князь Андрей, сменивший умершего отца и уже успевший оценить множество новшеств в Радоме, пока только присматривался к школам.

– Скоро земля полностью очистится, – говорил Глебу навестивший его Джон. – Я думаю, что этим нужно воспользоваться.

Оба заматерели, обзавелись бородами и уже мало напоминали тех юношей, какими начинали строительство слободы. Теперь таких слобод было пять, и они выпускали многое из того, чем не могли похвастаться соседи. В семье Джона было два сына, а Глеб обогнал его в детях, у него помимо сыновей была ещё и дочь. За прошедшие годы они сдружились и часто понимали друг друга с полуслова.

– Хочешь навестить свою родину? – спросил Глеб. – Не рано?

– Эльфам досталось сильнее других, – сказал Джон. – Их должно остаться совсем немного, а вот разных ценностей там горы. Понял, что я хочу сказать?

– Никакого производства оставшиеся развивать не будут, – ответил Глеб. – Хочешь забрать станки?

– Конечно, – подтвердил Джон. – Если не лазить по могильникам, никакой опасности нет. Болезнь могла сохраниться только в почве, поэтому мы ничем не рискуем. Оборудования должно сохраниться много, и его нетрудно привести в порядок. И эльфам его столько не нужно. Пока они смогут им воспользоваться, всё уже окончательно придёт в негодность. Мы не снимали машины с боевого корабля, а если перегрузить на него весь уголь с двух других, то хватит переплыть Атлантическое море. У нас пока только три десятка станков, представь, как увеличатся возможности, когда их станет три сотни! Пока мы их перевезём и запустим, подрастут и обучатся школьники.

– Лет тридцать сэкономим, – прикинул Глеб. – Может, найдутся и те, кто захочет уехать с нами? Я не сильно держался бы за пропитанную смертью землю. Ладно, меня ты убедил, осталось теперь убедить Венди.

– Возьмём капитаном, – предложил Джон. – По-моему, ей уже надоела школа, пусть встряхнётся. А за детьми присмотрит Антип, сил у него на это хватит. Или попроси сделать это сестру.

– Кто поговорит с князем, я или ты? – спросил Глеб.

– Говори ты, – решил Джон. – Он относится к тебе как к сыну, хоть сам ненамного старше. Своего уже, наверное, не будет. Княжны наследовать не могут, поэтому после смерти Василия княжества объединятся. Надо налаживать отношения с князем Андреем. С его отцом они были неплохие, а с ним можно сблизиться ещё больше, особенно если использовать княгиню Евдокию. По-моему, ты ей когда-то нравился.