Страница 17 из 183
– Я всегда считала Рошти умным человеком, – сказала Альда.
– Я тоже считал его таким. Никогда не думал, что власть и зависть могут настолько разъедать душу и туманить ум. Я ему верил, поэтому и поддержал, а теперь уже ни в чём не уверен!
– Я слышала, что Аленар прислал гонца и приезжает сам. Не знаешь, с чем он едет?
– С доверенным человеком Лазани, а что они нам везут, узнаем завтра. Письмо Аленар прислал, но в нём нет ничего важного.
– Отправим Лани погостить к её Камилу?
– Думаю, что можно отпустить на месяц.
– Тогда пойду обрадую, – Альда отложила гитару и подошла к мужу. – Не беспокойся ты так! Всё у нас будет хорошо!
Север сидел в полутёмной камере на широкой деревянной лавке, которая служила здесь кроватью, уставившись взглядом в покрывавшую каменный пол солому, а в голове вертелась одна-единственная мысль: «Какой же я идиот!»
Сильно воняло мочой и мышами, а на небольшом обшарпанном столике стоял обед, от одного вида которого квестора чуть не вывернуло наизнанку. Было ясно, что его людей кто-то сдал. Кто? Сейчас это было неважно. Может быть, это был прикормленный Мехалом Тир Дмитр, может, кто-то другой. Даже если Лацию или отцу удастся его отсюда вытянуть, можно считать, что свою карьеру он загубил.
Загремел засов, и в открывшуюся дверь камеры вошли двое. Одним был стражник, а вот другой – кем-то поважнее. Он махнул рукой, и стражник выбежал из камеры, чтобы через минуту вернуться со стулом. Брезгливо его осмотрев, этот тип уселся напротив Севера и с интересом на него уставился.
– Младший квестор Север Лоран, вы отдаёте себе отчёт в том, в каком положении оказались? – спросил он гнусавым голосом.
– Квестор, – поправил его Север. – Меня недавно повысили. Пока со мной никто не говорил, вы первый. Вот и просветите, на каком основании меня здесь держат? Вы ведь вроде бы не воюете с империей? Мне казалось, что у нас хорошие отношения.
– Нам тоже так казалось, – согласился его собеседник. – Видите ли, Лоран, в отличие от тех дилетантов, которые сидят в вашей разведке, в нашей работают настоящие профессионалы.
– Почему это мы дилетанты? – возмутился Север.
– Чтобы что-то делать хорошо, этим надо заниматься постоянно! – назидательно сказал гнусавый. – А с кем было работать вам? Наши королевства вас до недавних пор не интересовали, а союз королевств вам не по зубам. И кто остаётся? Кочевники и лесные дикари. Какие из вас разведчики? Смех один. Боевая подготовка неплохая, а всё остальное...
– И зачем тогда я вам нужен?
– Лично мне вы не нужны. Всё, что нам нужно, сообщили четыре ваших агента, после того как наслушались криков пятого. От него в их присутствии три дня отрезали по кусочку, пока не кончился. И королю вы тоже не нужны.
– Тогда отправьте меня домой, – предложил он. – Отец может заплатить много золота.
– Отправим, – согласился гнусавый, – только не домой. Король хочет подарить вас одному человеку. У него с ним не очень хорошие отношения, и таким подарком он хочет их улучшить.
– И кто же этот человек?
– У вас хорошие нервы, – одобрил гнусавый. – Вас подарят тому, для кого вы действительно важны. Это герцог Аликсан. Он оказал нашему королю большую услугу, предупредив о ваших замыслах, теперь король хочет сделать ответную любезность. Если будете умно себя вести, возможно, попадёте домой или неплохо устроитесь при дворе герцога. Аликсану нужен свидетель замыслов императора, и вы в этом качестве подходите идеально. Напоследок хочу предупредить от бесполезных попыток побега, когда вас повезут в Сандор. Да и там вам не стоит запираться и заставлять герцога применять крайние меры. Поверьте, что у нас умеют пытать не хуже ваших ревнителей, да и у Аликсана хорошие специалисты. Раз не повезло попасться, лучший для вас выход – делать то, что говорят.
– Так откуда ты всё-таки? – спросила Лади, водя пальцами по груди Гела. – Из империи?
Они лежали на сдвинутых вместе кроватях в снятой комнате постоялого двора в центре большого города Сорма, находившегося на полпути от побережья до Ордага.
– Почему ты так решила? – спросил Гел, и она почувствовала, как он напрягся.
– Меня можешь не бояться. Кем бы ты ни был, я не побегу тебя выдавать. Если хочешь, просто разойдёмся в разные стороны. А догадаться нетрудно. Ты хорошо выучил язык, но всё равно чувствуется акцент. Через полгода он исчезнет, но пока в тебе любой распознает чужака. Мы встретились на побережье, но ты говоришь не так, как сотхемцы. В Дюже вообще коверкают язык, а в Барни говорят почти так же, как у нас, но в некоторых словах иначе делают ударение. Остаётся только империя. Да и лицом ты похож на имперских купцов, я на них насмотрелась в Лузанне.
– А если я из империи?
– Для меня это безразлично, но многих заинтересует. От вас приезжают одни купцы, да и те не вылезают из портовых городов. Я слышала, что им это запрещено. А тебя понесло в армию Аликсана. В тебе нетрудно опознать бойца, причём очень сильного. С тобой захотят разобраться и попробуют задержать. И что ты тогда станешь делать? Убивать?
– А если даже и так?
– Тогда ты конченый человек. Тебя объявят в розыск и рано или поздно поймают. И чем больше ты будешь сопротивляться, чем больше прольёшь крови, тем страшней будет конец. На твоём месте я повернула бы коня и вернулась.
– Мне нельзя возвращаться! – покачал он головой.
– Вы хотите воевать? – спросила Лади. – Ваш Сенат совсем чокнулся!
– Почему ты так решила? – заинтересовался он.
– Насчёт войны или Сената?
– И то и другое.
– Если кто-то резко меняет поведение, это всегда не просто так и имеет причину. Зачем ты едешь в армию к самому сильному герцогу Сандора? Я думаю, ответ напрашивается сам собой. Тех, кто тебя послал, интересует, с чем им придётся здесь столкнуться. Я не права? А о безумстве... Я не была в империи, но я о ней читала.
– Ты читала?
– Удивительно, правда? Я ведь не всю жизнь шляюсь в коже с клинками за спиной. Когда-то у меня была большая по нашим меркам семья: мать, отец и два брата. Отец держал небольшую аптеку, а мать ему помогала. Жили мы очень неплохо, и если бы я не ушла из семьи, то не осталась бы без приданого. Меня погубила страсть к чтению. Читала я всё, что удавалось достать, и в основном это были романы о любви прекрасных дам и отважных юношей. В юности обычно думают не головой, а другими частями тела, и я не была исключением. Начитавшись, заболела идеей стать благородной дамой. Дворянство можно получить либо выйдя замуж за дворянина, либо с мечом в руках. Я была не настолько глупа, чтобы надеяться на первое, а для того чтобы отказаться от второго, ума не хватило.
– И как же тебе это удалось? – с любопытством спросил он.
– Неважно, это долгая история. Когда-нибудь расскажу, если ты раньше меня не убьёшь. Так вот, среди прочих книг мне попались и две о вашей империи. Книги очень старые, но вряд ли у вас с тех пор многое поменялось. Поправь, если я в чём-то ошибаюсь. Вы сотни лет воюете с кочевыми народами, населяющими огромные степные пространства, и на это уходит много сил. Вы дрались с Союзом королевств и не смогли одержать вверх. Сейчас у вас с ними общая граница, которую обе стороны охраняют большими силами. Так?
– Всё так, – согласился он. – Ну и что?
– Ты же умный человек, Гел! – рассердилась Лади. – Возможно, вы как-то усмирили кочевников, но такое может быть только на время, пока побитых перережут другие племена и займут их место. А всю степь вы не вычистите никогда! Значит, ваш император или Сенат задумали захватить нас быстро, пока не опомнились кочевники или не воспользовался ситуацией союз королевств. А вот быстрой победы у вас не получится, можешь мне поверить! Мы можем собачиться между собой, но стоит прийти чужим, и все вспомнят, что были одним народом. Когда-то мы от вас сбежали, сейчас бежать некуда. Самый глупый человек поймёт, что вы пришли навсегда, и весь его мир с вашим приходом рухнет. Обычно в войнах дерётся только дворянство со своими дружинами. Иногда собирают ополчение, а большинству остальных наплевать на эти склоки, лишь бы их не трогали. С вами всё будет иначе. Не знаю, как с этим в империи, но у нас каждый второй крестьянин – неплохой лучник. Я слышала, что в войну с Мехалом Аликсан дал крестьянам боевые луки, и те выкашивали сотхемскую армию! В империи есть рабство, а у нас о нём давно забыли, и никто не захочет вспоминать снова!