Дайте шанс! Трилогия

Только теперь обращает на себя внимание тот факт, с какой легкостью он говорил о том, что звонил хозяину клуба и разговаривал с ним по поводу драки. Василий звонил отцу, и уже он созванивался с владельцем клуба. Подобные вопросы не уровень обычного телохранителя.

— Андрей, вы только не говорите Виктору Федоровичу, что это я вам сказала. Хорошо? — доведя меня до комнаты, опомнилась Прасковья.

— Не волнуйтесь. Об этом я с отцом говорить не буду.

Женщина удовлетворенно кивнула, хотела податься обратно к лестнице и вспомнила:

— А ужин? Я сейчас что-нибудь соберу.

— Нет-нет, спасибо. Не хочется.

— Я что-нибудь сладенького принесу. Хотите?

Черт… Сладкого хочется. Можно сказать, мне его всегда хочется. Но прямо сейчас завалиться в кровать и уснуть до утра хочется больше. Снова отвергнув предложение, я вошел в комнату.

Оставшись один, я задумываюсь об отце.

Что сказать, молодец. Беспокоится о сыне. По-своему помогает, оберегает, заботится. Это не женское воспитание, когда во всем подстилают соломинки. Отец поступает по-мужски. Остается надеяться, что на балконе, куда звал Василий, меня ждал не подставной бой с откровенно слабым соперником.

Пройдя в ванную комнату, снял с себя окровавленную одежду. Мыться не хотелось совершенно. На это просто не было сил. Посему вместо душа немного помочился и тем закончил с водными процедурами.

Дальше проследовав в гардеробную и переодевшись в чистое белье, вспоминаю о допущенном упущении. Я совсем не подумал о подготовке к отправке в червоточину. Кроме поддельного паспорта и денег у меня больше ничего нет. И это в то время как уже завтра вечером я должен буду ехать.

Спать хотелось все так же сильно. Пришлось убрать желание подальше. Найдя в письменном столе бумагу и ручку, я плюхнулся на диван и пододвинул к себе ближе журнальный столик.

Предстояло тщательно продумать план действий на завтра и составить список покупок. На утро откладывать не стоило. Предстоял слишком загруженный день. Мне будет дорога каждая минута.

Глава 19

Антон Вениаминович Вагаев был человеком неординарного ума. Когда-то он был полон сил, желаний, стремлений. Быть в семейном клане на второстепенных ролях — это не про него. Именно поэтому еще по молодости лет он дерзнул, сделал вызов судьбе, взял и покинул клан. Решил сам добиться всего. Но не получилось.

Как оказалось, быть умным и дерзким — этого мало. Нужно что-то еще. И здесь речь вовсе не о пресловутой удаче. Антона Вениаминовича подвел один небольшой изъян. Он не умел строить отношения с людьми. Хуже того, вызывал у них антипатию. А ведь люди, это очень важно. Люди — это то, на чем строится любое дело. Свершается любой замысел. Не можешь с ними совладать, организовать, вдохновить — считай не будет путевого дела. И замысел останется лишь замыслом.

Наверно, больше по этой причине он так и не сумел завести семью. Начав стареть и видя, что его потуги ни к чему не приводят, будучи умным, он принял верное решение. Плюнул на гордость и вернулся в родной клан.

Будь кто-то другой, его вышвырнули бы на улицу в назидание другим. Ушел, значит, ушел. Все, не надейся. Это с концами. Но Антон Вениаминович подобрал нужные слова. На удивление, весьма простые. И глава клана Федор Гордеевич Вагаев проникся.

Баба родила и все, состоялась. У мужчин важным является другое. Дела — вот что делает мужчину мужчиной. Антон Вениаминович жаждал вложить последние силы в большое важное дело. А что может быть значимее, чем служение родному клану?

Младший сын Федора Гордеевича — Виктор Федорович когда-то бросил вызов отцу из-за женщины. Даже на какое-то время покинул клан. История давняя, но до сих пор нет-нет да вспоминается. Наверное, в большей степени поэтому Антон Вениаминович смог сойтись с Виктором.

Сначала он стал в его доме дворецким, чуть позже близким и самым доверенным лицом. Стал для хозяина не то что правой рукой, двумя правыми и двумя левыми руками.

По этой причине Антон Вениаминович давно пользовался у хозяина дома привилегированным положением. Ему даже курить позволялось в его кабинете.

Вот и сейчас, пока Виктор перебирал и подписывал поданные счета, дворецкий поглаживал свои пышные усы, смотрел в раскрытое окно и курил папиросу.

При виде появившегося из парка сына хозяина, идущего к дому после тренировки, в уголках губ Антона Вениаминовича появилась улыбка.

— Андрей в последнее время сильно изменился, — произнес он и стряхнул пепел в стоявшую на подоконнике пепельницу.

Виктор взял очередной лист с выставленным к оплате счетом, поморщился и, откинув его в сторону, повернулся к дворецкому.

— Матрена сказала, он стал есть мясо.

— И мясо стал есть, и пристрастился к сладостям. Он стал каким-то другим.

Антон Вениаминович сделал еще одну затяжку, потушил в пепельнице папиросу и направился к креслу напротив хозяйского стола.

— Ну и чем вчера закончилась вся эта эпопея с клубом? А то из ваших с Василием коротких звонков я ничего толком не понял. Тут еще Волгин нам до двух ночи морочил головы.

— А я вас предупреждал, — усаживаясь в кресло, начал дворецкий, — Василий человек неплохой, отличный телохранитель, но это не тот человек, на которого стоит возлагать хоть сколь-нибудь значимые задачи. За драку в клубе и избиение людей Домбровские нам предъявили претензии. Досталось левой руке Якоба. Некоему Лазарю. Повезло, что этот Лазарь оказался не отбитым на всю голову. Догадался, что с Андреем не стоит обходиться грубо. Или побоялся. Там было слишком много людей. Это уже не суть…

— Не понял, — нахмурился хозяин, — какие еще могут быть претензии?

— Я же говорю, Андрей избил Лазаря Домбровского. Пострадали еще два их человека…

— А ничего, что был избит мой сын?!

— Виктор Федорович, вы же сами знаете правила хорошего тона. Входя на чужую территорию, нужно представляться. Они не представились. Дуэли не было. Началась обычная драка. Иначе говоря — мордобой. Размер компенсации в таких случаях 10.000 рублей. Учитывая, что в драке пострадал Андрей, мне кажется, сумму можно делить пополам. Это не обидит Якоба Домбровского.

— Платить какому-то Домбровскому 5.000 рублей. Вы серьезно?

— Иначе начнутся обиды. Это вчера Якоб был никем. Теперь у него клуб, своя пристань, лесопильня. Он стал вхож и во властные кабинеты, и ко многим лидерам кланов. С Домбровскими начали понемногу считаться. Людям нравится иметь с ним дела. Якоб не прижимистый, не ведет двойных игр. А когда виноват, не пытается увильнуть от компенсаций. Вспомните, за прошлый год он выплачивал нам дважды.

— Хорошо, пять так пять. И только потому, что Якоб безоговорочно выплачивает свои компенсации, — недовольно выдыхая, соглашается Виктор, — дорого же мне обошелся урок для Андрея. Пять тысяч — с ума сойти!

— Шесть тысяч. Я выдал Василию для Андрея тысячу на мелкие расходы. Василий сказал, Андрей угощал шлюх в баре. Они с него чуть ли не сотню выманили на коктейли. До того, как все произошло, естественно. Они обещали ему интим, но не получилось.

Хозяин кабинета хмыкнул и в следующую секунду громко рассмеялся.

— Не завидую Андрею. Вчерашний день у него не задался. Избили, еще и шлюхи обобрали. Хорошо, хоть серьезно не пострадал. Сломанный нос — ерунда. Зато не побоялся, вышел против трех осветленных! Надо бы ему еще один бой устроить. Пусть получше прочувствует вкус победы. Это ему сейчас важнее всего. Не думал, что он когда-нибудь образумится. Случай в сквере меня удивил.

— Повторить стоит. Но только без Василия, — посчитал свои долгом напомнить дворецкий.

— Это, само собой. Раньше Андрей ни с кем не сближался. У Василия получилось наладить с Андреем контакт. Пусть так и остается. Он и подведет к следующей схватке. А ее организацию мы поручим кому-нибудь другому. Пусть пока Андрей залижет раны. Сейчас закончим с днем рождения Скорикова, пару дней и переправимся в Ниццу. Там и устроим ему бой.

Конец ознакомительного фрагмента.