Страница 8 из 58
Свон, воспользовавшись тем, что эти двое отвлеклись, нырнула в тень и быстро покинула опасное место, оставив кричащих друг на друга мужчин разбираться без свидетелей. Она с ужасом поняла, что опять попала в историю, которая может весьма плачевно для нее закончиться.
Стараясь быть незаметной, она прошмыгнула на кухню, смешалась с толпой слуг и бухнулась на то место, где недавно отдыхала Берта.
Свон не могла отдышаться. Ей стало до невозможности жутко. А если Дак призовет ее в свидетели, когда решит выложить графине Алель о порочной связи отца, что будет с ней, простой служанкой, пусть и объявленной графом своей воспитанницей? Вытирая рукавом вспотевший лоб, Свон неожиданно осознала, что чепца на голове нет. Неужели обронила? К лицу прилил жар. Вот растяпа! Утром нужно обязательно сбегать к беседке, пока кто-то другой его не нашел.
– Милая, пойдем спать, – тронула ее за плечо Берта.
Свон с криком подскочила.
– О, боже, матушка, как вы меня напугали!
– Тише, тише. День был тяжелый, все устали. Пойдем.
Только выйдя из кухни, Свон вспомнила о принце, но его у двери уже не было. На своей кровати громко сопела Амали. Она даже не пошевелилась, пока женщины умывались и укладывались спать. День был долгим и трудным.
Сколько же на бедную голову Свон выпало испытаний! Дорога в деревню и обратно, прислуживание за столом короля, и под завершение – встреча с несчастным Даком. Как должно быть ужасно узнать об интригах отца!
«И зачем я пошла в беседку? Лучше бы отсиделась в сторожевой башне!»
Несмотря на тревожное состояние, Свон не могла не задаться вопросами, которые так или иначе, но повлияли бы на ее будущее. Кто из приглашенных на праздник женщин есть тайная любовница графа Шовеллер? И почему они ссорились между собой? И что за странные разговоры об общем сыне, который настолько всесилен, что может преследовать детей советника короля… Интересно, кто он? И что теперь будет с Даком?
Уже проваливаясь в сон, Свон тронула свои губы. За последними событиями она совсем забыла о незнакомце из благородных господ с непонятными речами и волнующими поцелуями. Вот еще одна загадка, будто бы остальных мало: кто же он?
Глава 3
Утром Свон встала раньше всех. Ей не давала покоя вчерашняя история, в которую она умудрилась попасть вместе с Даком. Чтобы вновь превратиться в безликую служанку, воспитанница графа Шовеллер надела чепец Амали и побежала к беседке. Увы, надеждам не было суждено сбыться: ни за беседкой, ни в какой другой части укромного уголка пропажа не обнаружилась.
Пока Свон лихорадочно вспоминала, где еще могла обронить чепец, откуда-то сверху, как раз из тех покоев, где разместили вчерашних гостей, и чьи окна выходили на крепостную стену, послышался скрип открываемых ставен. Испугавшись, что ее могут опознать, Свон поторопилась покинуть поляну.
Выйдя на задний двор, она застала у кухонного крыльца хмурую невыспавшуюся Амали и как всегда довольного жизнью Пузатого Ганса. Число гостей увеличилось, и молочник привез несколько дополнительных жбанов с молоком. Втроем они быстро перетащили их на кухню и Ганс, получив щедрую плату, ушел, громыхая пустой тележкой и насвистывая веселую песенку.
– Ты чего мой чепец нацепила? – спросила у Свон Амали, огромным черпаком переливая молоко в кастрюлю. – Свой куда дела?
– Потеряла, – прошептала Свон, помогая придерживать тряпицу для процеживания молока. – Мне нужно с вами и матушкой Бертой поговорить.
– Случилось чего? – встревожилась кухарка, откладывая черпак в сторону. Увидев утвердительный кивок, побледнела. – Пойдем. Она в погребе.
Спустившись в темный погреб, Свон и Амали направились в сторону ледника. Там горела свеча, и Берта, беседуя сама с собой, ворочала большими кусками мяса, выбирая нужные для сегодняшнего приема. Ожидался приезд семейства жениха.
– Нет, говядина не пойдет, слишком постная, а вот этот кусок в самый раз, – произнесла она и поскребла ножом по замерзшему краю свиного бока. Увидев приближающихся к ней подруг, бросила свое занятие и вытерла руки о фартук.
– Что случилось?
– Свон хочет чем-то поделиться.
Берта сразу поняла серьезность разговора. Родная девочка не станет отвлекать по пустякам.
Когда Свон закончила рассказ, и пожаловалась, что так и не нашла чепец, женщины заволновались.
– Ты точно знаешь, что оставила его на поляне?
– Да. На кухне его уже не было. Я помню. Матушки, что же будет?
– Ой, как все нехорошо, – покачала головой Берта. – Управляющий утром предупредил, завтрак для Дака готовить не нужно. А ты случаем не разглядела, с кем был граф?
– Нет, я закрыла глаза, – покачала головой Свон. – Я даже не подозревала, что это граф Себастьян, пока Дак не закричал. А где Дак? Раз завтракать не будет, значит, его нет в замке?
– Девонька, не те вопросы задаешь. Они родные, сами разберутся. А вот тебе беда грозит, если Дак проболтался, что не один в темноте сидел. Да и чепец этот чертов. А если его нашли и связали со вчерашним случаем?
– Ты мой чепец не снимай! Я другой поищу. Во вчерашнем бардаке, как пить дать, кто-то из деревенских слуг свой на кухне оставил. Или старый надену. Нет, старый нельзя, он белого цвета. Я что-нибудь придумаю, не переживай, – кухарка обняла испуганную Свон.
– А мне как быть?
– Не высовывайся, веди себя тихо. Алекс сегодня придет, с ним посоветуемся.
На этом женщины разошлись.
Свон не стала рассказывать им о незнакомце и нечаянном поцелуе. Как бы она смогла объяснить матушкам, что целовалась с мужчиной, лица которого так и не разглядела? Единственное, что она запомнила, и ей казалось, что навсегда – как пахнут его духи. Не то чтобы Свон хорошо разбиралась в мужских духах, просто Алекс иногда пользовался такими и говорил, что в них спрятан аромат цветущих цитрусовых деревьев.
Часом позже произошло необычное для замка событие: управляющий велел прислуге собраться на заднем дворе, причем не преминул упомянуть, чтобы служанки явились в чепцах. Мужскую половину после назидательной речи касательно предстоящего бала отпустили, а вот женщинам приказали выстроиться в ряд. Свон обратила внимание, что на кухонном крыльце появился начальник стражи и внимательно следил за происходящим.
– Амали, что у тебя на голове? – управляющий был недоволен – кухарка стояла в чепце, испачканным золой, отчего его исходный цвет определить было невозможно.
– Простите, я вечером заглядывала в дымоход и уронила чепец в очаг. Печь сильно чадила. Думаю, следует позвать трубочиста, как бы нам не оплошать перед гостями. А его, – Амали сдернула с головы тряпку, иначе и не скажешь, – сейчас постираю. Вчера не успела, совсем вымоталась.
– Не надо. Получи новый чепец.
На этом всем разрешили разойтись, предупредив для порядка, чтобы работали исправно, поскольку гостей много, и от дела отлынивать негоже.
Свон по поручению поварихи отправилась принимать привезенную из деревни птицу. Когда она подошла к телеге, конюх распрягал хозяйскую лошадь.
– Чет захромала красавица, – объяснил он и склонился над копытом лохмоногой труженицы.
– Дядька Пит, скажите, а ночью со двора никто не выезжал?
Тот поднял голову и внимательно посмотрел на Свон.
– Ночью никак нет, а вот под утро со двора графская карета выкатилась. Евойного младшего сыночка со всем его скарбом в Дохо повезли. Я сам слышал, как граф кучеру наставление делал, как снежный перевал без беды миновать. А вместо гувернера с Даком стражника отправили. Странно все это, да? – Пит почесал в бороде и хитро сощурил один глаз: – А тебе, лебедушка, зачем знать? Попрощаться не успела?
– Да нет, шум слышала, а сегодня Даку завтрак не готовили.
Конюх, потеряв к беседе интерес, вновь уставился на копыто, водя по подкове заскорузлым пальцем, а Свон, передав птицу вновь появившимся в замке деревенским, которые сноровисто принялись ее ощипывать, побежала в свою комнату. Ей нужно было подумать.