Страница 3 из 16
Более того, в своей работе мошенники опираются на знание людской веры. А потому именно их методы едва ли не лучше, чем истинные, помогают нам понять эту веру. Вот почему в этой книге я старался не проводить таких различий. Рассуждая о нашем желании заглянуть в будущее, о методах, которые мы разработали для этого, и о том, как эти методы соотносятся друг с другом и с цивилизацией в целом, мы проникаем в самую суть нашей человечности. И если моя книга обладает какой-то значимостью, то именно по этой причине.
Часть I. Мистическое путешествие
1. ЗЛОЙ ВОЛШЕБНИК
Нет необходимости пояснять, что «шаманизм», название «метода» предсказания будущего, о котором пойдет речь в этой главе, происходит от слова «шаман». На языках тунгусо-маньчжурских народов samân означает «человек, который испытывает возбуждение, волнение, подъем». Один современный исследователь возводит его к древнеиндийскому слову, означающему «исцелять себя». Возможно, оно также связано с санскритским saman, «песня»20.
Исследователи, покорявшие Сибирь в конце XVII – начале XVIII века, стали первыми европейцами, которые переняли это слово и пытались дать шаманизму объяснение. Среди них были слуги Петра Великого и его последователей, такие как, например, немецкий врач Даниэль Готлиб Мессершмидт; их задачей было описать географию и этнографию этого неизведанного региона и возвратиться с докладом о редких и полезных ресурсах. А кроме того, в Сибирь отправлялись миссионеры и ссылались пленные.
Западный взгляд на шаманизм со временем менялся, и в этом процессе можно выделить пять ключевых стадий. Начиная с 1700 года и до внедрения секуляризации шаманов как в Сибири, так и по всему миру считали посланниками дьявола; протопоп Аввакум, русский священник, который одним из первых употребил это слово, писал об одержимости шамана бесами21. Некоторые даже замечали созвучие слов «шаман» и «Сатана».
Путешественники эпохи Просвещения и ученые, которые читали их заметки, не покидая своих уютных кабинетов, придерживались иного мнения. Они были убеждены, что стоят на страже разума, и в шаманах видели не дьявольских отпрысков, творящих злую магию, а нелепых притворщиков. Такое отношение отражено в ряде языков: в итальянском их называли giocolare, во французском – jongleur, в немецком – Gaukler, в английском – wizard. Сама Екатерина Великая написала комедию, в которой отстаивала эту точку зрения и, как она полагала, дала отповедь предрассудкам. В то же время она закрепила за собой право распространять свое просвещенное правление на широкие, но неизведанные и неразвитые восточные территории22. Существовало мнение, что шаманов следует наказывать за ложные предсказания.
Но это было лишь начало. Управляющие колониями и антропологи XIX века считали шаманизм порождением умов «то дьяволов, то детей»23, по выражению Редьярда Киплинга, полагая, что он противоречит здравому смыслу и человеческой природе, и жестоко его подавляли. К самому созданию, породившему подобные практики, они относились с умилением и старались подчинить его себе, чтобы контролировать «доверчивых туземцев». Затем на рубеже веков стал набирать популярность взгляд на шаманов, так сказать, изнутри. Исследователи пытались преодолеть различия между культурами, чтобы понять, какова роль шаманов и на чем зиждется их авторитет в обществе.
В 1970‐х, с распространением идей мультикультурализма, разнообразия и нью-эйдж, такой подход вновь получил признание. Все чаще и чаще в шаманах видят не реликты ушедшей эпохи, а одновременно мудрецов, целителей, учителей, лидеров и даже художников. Они ближе к «природе», а потому поддельного и напускного в них меньше, чем в представителях западной цивилизации, давным-давно обратившихся к науке и технологиям. Они глубоко познали социальные и психологические потребности своей паствы, а их советы касаются самых различных деталей окружающего мира: погоды и климата, разнообразных животных, растений, еды, целебных трав, ядов и минералов. Шаманские практики были основаны отнюдь не только на суевериях, где-то они опередили развитие медицинской и психологической мысли. И потому заслуживали пристального внимания и легко адаптировались к современным реалиям24.
В монографии 1951 года, ставшей классической, румынский историк культуры Мирча Элиаде определял шаманизм как «технику религиозного экстаза»25. Такое широкое понимание шаманизма позволяло не ограничиваться регионом Северо-Восточной Азии (Сибирь, Китай и Корея), давшим название явлению, но увидеть сходные практики по всему миру. Особенно они были заметны в сообществах, занимавшихся охотой и собирательством, огородничеством и скотоводством, – племенах без правителей, как я называл их в другой своей книге26, которые до сих пор сохранились в отдаленных и глухих районах в верховьях Амазонки. В Латинской Америке бытует название «mestizo shamanism» («метисский шаманизм»)27.
Но шаманизм также практикуется в современной городской среде, он особенно распространен в развивающихся районах Латинской Америки и Южной, Восточной и Западной Африки, где население плохо образовано, вырвано из своей привычной среды, предоставлено само себе, а процесс выстраивания социальных связей пущен на самотек. Некоторые популярные шаманы берут вознаграждение со своих последователей. Некоторые пребывают в неведении относительно того, что связывает их с предшествующей традицией. Но, вероятно, большинство все-таки осознает свою преемственность. Они прибегают к традиции и подчеркивают связь с ней, причудливо перемешивая элементы анимизма, христианства и иудаизма.
Поскольку шаманизм прежде всего духовная практика, он оставляет мало материальных свидетельств. Тем не менее некоторые археологи полагают, что первые свидетельства шаманских практик относятся к периоду палеолита и насчитывают 30 тысяч лет28. Так это или нет, шаманизм точно предшествует более организованным формам религии с иерархической структурой священников и прихожан. Все известные нам сообщества, даже такие примитивные и однородные, как племена с Андаманских островов в Индийском океане, имеют своих шаманов29. Есть основания полагать, что это одна из древнейших форм структур власти или, если угодно, протовластных структур на Земле.
Способность общаться с духами нередко воспринималась как дар самих этих духов. Но, безусловно, те, кто обладал такой способностью или умели в этом убедить, получали весомые преимущества. В разных обществах шаманы выполняли различные роли; общим оставалось то, что шаманы наделяли себя, и их наделяли другие, властью над погодой, умением насылать и снимать заговоры, излечивать болезни (или, наоборот, навлекать недуги на людей и скот) и другими подобными качествами. Вместе со способностью прозревать будущее обладатели этих умений легко приобретали экономический или политический авторитет.
Среди шаманов подавляющее большинство мужчин. Но в некоторых сообществах эту роль выполняли и женщины: в отдаленных сельских уголках имперской России можно было встретить «кликуш». Современные феминистки утверждают, что кликуши были жертвами мужчин-угнетателей, разорвавшими свои связи с обществом и демонстрировавшими признаки помешательства. Традиционно же считалось, что они одержимы и могут в какой-то степени предсказывать будущее30.
20
Подробнее об этой и других интерпретациях данного термина см.: Krippner S. The Epistemology and Technologies of Shamanic States of Consciousness // Journal of Consciousness Studies. 2000. 7/11–12. P. 93; а также: Laufer B. Origin of the Word Shaman // American Anthropologist. 1917. 19. P. 363–367.
21
Narby J., Huxley F. Shamans Through Time. N. Y.: Tarcher/Putnam, 2001. P. 18.
22
Об этом см.: O’Malley L. D. The Monarch and the Mystic: Catherine the Great’s Strategy of Audience Enlightenment in The Siberian Shaman // Slavic and East European Journal. Summer 1997. 41/2. P. 224–242.
23
Р. Киплинг. Бремя белых (1899). Пер. В. Топорова.
24
О попытках сохранить и воскресить шаманизм см.: Harner M. The History and Work of the Foundation for Shamanic Studies // Shamanism. Summer 2005. 17/1–2. P. 1–4.
25
Eliade M. Shamanism: Archaic Techniques of Ecstasy [1951]. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1972. P. 7. Рус. пер.: Элиаде М. Шаманизм и архаические техники экстаза. М.: Ладомир, 2014.
26
Первая глава в книге ван Кревельда «Расцвет и упадок государства» начинается с раздела «Племена без правителей» (российское издание: Кревельд М. ван. Расцвет и упадок государства / Пер. с англ. Ю. Кузнецова. М.: ИРИСЭН, 2006). Однако используемый им термин «tribes without rulers» восходит к ряду более ранних антропологических исследований, в частности к книге, посвященной политическим системам африканских народов и разветвленной родо-племенной структуре африканских племен: Tribes Without Rulers. Studies in African Segmentary Systems / Ed. by J. Middleton, D. Tait. L.: Routledge; Kegan Paul, 1958.
27
См.: J.-Rise, Chaumeil P. Varieties of Amazonian Shamanism // Diogenes. June 1992. 40/158. P. 101–113.
28
McClenon F. Shamanic Healing, Human Evolution, and the Origin of Religion // Journal for the Scientific Study of Religion. Sept. 1997. 36/3. P. 345–354.
29
Подробнее об этом см.: Radcliffe-Brown A. R. The Andaman Islanders [1922]. N. Y.: Free Press, 1964. P. 15; также: Arens W. Evans-Pritchard and the Prophets // Antropos. 1983. 7/1–2. P. 1–16.
30
Worobec C. D. Possessed: Women, Witches and Demons in Imperial Russia. DeKalb, IL: Northern Illinois University Press, 2002. P. 79.