Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 9 из 12



Шон, стоявший чуть дальше, прожигал взглядом своего брата и девушку. Глаза потемнели еще больше, брови сведены вместе, у Кэндис побежали мурашки по коже от его взгляда.

– Не обращай на него внимания, он всегда был букой.

Шон открыл шкаф, достал оттуда упаковку таблеток и кинул на стол, развернулся и, подхватив рубашку, вышел из дома. Он не узнавал сам себя. С силой сдержал себя утром, чтоб не разбудить ее и не взять, такую сонную, теплую, нежную. Он так отчетливо представил, как его член будет вонзаться в ее горячее, влажное лоно, как будет сжимать до боли, оставляя синяки. Но он сдержался.

Его больше всего волновало и удивляло не то, что они с братом провели ночь с одной девушкой, а то, что он начинает чувствовать рядом с ней. По сути, такого не должно быть, она была с другим мужчиной, с его братом, но это все теряло значение, когда он смотрел в ее глаза. Он уже дошёл до своего джипа, но тут же развернулся, совсем забыл отдать Кэндис ключи от ее пикапа. Парни с фермы пригнали его утром, и он стоял за забором.

Войдя в дом, на кухне и в гостиной уже никого не было, достав ключи из кармана, хотел положить их на стол, но прошел дальше, в спальню. Вещи девушки и покрывало, которым она оборачивалась, лежали на кровати, было слышно, как из душа льется вода.

Шон напрягся, представил, что она не одна, а с Лукасом, что сейчас, именно вот в эту минуту, он делает то, что хотел он сделать утром. Замер на месте, прислушиваясь уже к своим эмоциям, но так не смог ничего понять. Слишком быстро произошли все эти события, он сам был слишком несдержан и взял Кэндис прямо в машине, слишком мало они знают друг друга, да еще Лукас.

Приоткрыл дверь ванной, заглянул, в душевой кабине будто никого не было. Но, приглядевшись, он увидел, что девушка сидит на кафельном полу, сверху на нее льется вода.

Резко открыв створку кабины, девушка испуганно вскинула голову. На него смотрели большие голубые глаза, полные слез. Грудь больно сдавило, не думая о том, что он промокнет, шагнул прямо одетый к ней, присел на корточки.

– Что случилось? Что такое, Кэндис? Где Лукас? Он тебя обидел?

– Нет. Что ты делаешь? Ты весь промокнешь?

Но Шон ее не слушал, продолжал сидеть рядом. Как только протянул руку, чтоб убрать с лица девушки прилипшие пряди волос, она дёрнулась, не давая к себе прикоснуться. Шон так и застыл с протянутой рукой.

– Что с тобой, Кэндис?

– Я хочу выйти, выпусти меня.

– Но, подожди. Скажи, что случилось?

Но девушка встает, протискивается между мужчиной и дверью душевой кабины, быстро обтирается полотенцем, тут же вытирая слезы. Выбегает в комнату, еще на влажное тело одевает белье, футболку и юбку, ищет туфли. Замечает на постели ключи от своего старенького пикапа. С мокрых волос стекает вода, но она этого не замечает, как и то, как на нее смотрит Шон, стоя в стороне, совсем мокрый.

Мужчина не двигается с места и не пытается остановить ее, лишь следит за каждым ее движением. Он просто не знает, что сказать, он никогда не общался с девушками в таком формате, не уговаривал и не успокаивал, его пугают ее слезы. Обычный формат отношений с женщинами сводился к сексу на одну ночь, он не был нежен и не пытался доставить женщине удовольствие. Но за несколько часов эта девчонка выбила его из колеи.

Она ушла. Просто убежала. Во дворе хлопнула дверь автомобиля, завелся мотор. Она уехала.

Кэндис ехала домой, размазывая по щекам слезы, которые текли просто так, сами собой. Господи, чем только она думала? Как могло такое произойти? Да, она отдалась Шону, он такой мужественный, такой сильный, он нравился ей с десяти лет. Но то была детская, глупая влюбленность, а когда она увидела его в закусочной, сердце дрогнуло.

Нет, она совершенно не жалеет, что была с ним. Даже то, что ее первый раз вышел именно так, в машине, на краю поля, под яркой Техасской луной. Она бы повторила это снова, но то, что произошло дальше, совершенно не укладывалось в голове.

Лукас, откровенные ласки, то удовольствие, которое она получала и хотела еще. Она готова была просить трогать ее еще, ласкать, вылизывать. Но разве так поступают порядочные девушки? Разве после того, что было, хоть кто-то из братьев не назовет ее шлюхой?

Глава 10



– Где тебя носило, маленькая сучка? Ты почему не ночевала дома? Та, какая же шлюха, как твоя мать.

Гарри, еще не проснувшись от ночного разгула и вливания в себя алкоголя, громко крикнул так, что девушка вздрогнула. Она пыталась незаметно и тихо пройти мимо дивана, на котором он спал прямо в гостиной. Вокруг на полу были разбросаны пустые бутылки из-под пива, банки из-под шипучки, чипсы. Журнальный столик измазан соусом и покрыт липкими пятнами.

– Кэндис! Дьявол…как болит голова. Принеси пива.

Девушка прошла мимо быстро, не отвечая на вопрос. Сегодня все начиная с прошлой ночи, хотели ее использовать. Отчим, братья Паркеры. Но сама виновата. Сама все позволила, теперь нечего лить слезы. Она ушла к себе в комнату, закрыла дверь, легла на кровать, накрылась с головой одеялом, поджав под себя ноги. Гарри что-то там еще орал, даже стучал ей в дверь, оскорблял.

Она не помнила, чтобы ей было где-то хорошо и спокойно. Она старалась вести себя тише и быть незаметной что дома, что в школе. Не попадаться на глаза матери, ее новым мужчинам, которых она меняла с завидной регулярностью. После отъезда десять лет назад, они постоянно, куда-то переезжали. Кэндис не пыталась с кем-то подружиться или запомнить имена учителей, но учиться любила всегда.

У нее бы получилось еще лучше сдать экзамены, получить хорошие баллы для поступления в колледж, но не вышло. Для этого нужны были дополнительные занятия, учебники, да элементарно тишина, которая окружала ее редко.

Лежа под одеялом в полной темноте, Кэндис хотела уснуть, хоть как-то спрятаться от всех происшедших с ней событий, низ живота еще немного тянуло от боли. Кожа все еще горела от поцелуев, она так отчетливо помнила ласки братьев, свое удовольствие, как просила Шона дать ей большего. По телу прошла дрожь, стало жарко, девушка резко села, тяжело дыша.

Гарри за дверью притих, больше не кричал и не ломился к ней в комнату. Кэндис встала, переоделась в джинсы, короткую майку и рубашку. Собрав еще чуть влажные волосы в высокий хвост, тихо открыла дверь и вышла в узкий коридорчик.

Снова ничего не было слышно, она прошла чуть дальше, заглядывая в гостиную. Надо было бы прибраться, вынести мусор, приготовить обед, есть хотелось очень. Но слушать при этом Гарри, его оскорбления, когда он начиная с нее, переходил на ее гулящую мать, сил не было никаких.

Обойдя дом, заглянув в каждый уголок, она так и не нашла своего отчима. Это, конечно, было странно, но Кэндис не собиралась идти искать его. Собрав в большой мусорный пакет остатки минувшей ночной попойки, дернула входную дверь и налетела на чью-то фигуру.

– Ты просто сама идешь ко мне в руки, крошка.

Резкий запах перегара, сильные руки сжимают плечи до боли и синяков. Пакет выпадает из рук, слышен звон разбитого стекла. Кэндис пытается отступить в сторону, чтобы пройти, но ее толкают назад в дом.

– Чего ты все бегаешь от дяди Сэма? Вчера убежала, такая маленькая, испуганная девочка. А ведь я даже ничего не сделал еще.

– Опустите меня! Отпусти, животное!

Кэндис вырвалась из цепких рук мужчины, звала отчима, чтобы хоть как-то остановить тем, что они не одни. Мужчина был уже выпивши, кислый запах перегара смешанный со свежим пивом, от него начинало тошнить, пустой желудок Кэндис готов был вывернуться желчью.

– Люблю, когда девушки сопротивляются. Давай, крошка, назови меня плохим словом.

Его лицо совсем близко, дышит, облизывает щеку, прижимая девушку к себе.

– Отпусти меня! Не трогай! Отпусти!

Вой сирены заставляет его резко отпустить девушку, отойти в сторону. Полицейская машина останавливается прямо напротив их крыльца. Хлопнула дверь, к ним по дорожке через лужайку шел офицер полиции. Униформа песочного цвета, рубашка облегает мощную грудь, короткие рукава обтягивают бицепсы, на поясе трещит рация, в зеркальных авиаторах, закрывающих его глаза, отражается зеленая лужайка.