Хочу тебя вернуть

Я не могла принять действительность, в которой я сама не могу себя защитить, где я лишь тень имени Тайгира.

— Я подумал, что тебе будет его не хватать, — протянул мне знакомую вещь Тайгир перед своим отъездом.

— Откуда? — только и смогла я спросить.

— Останавливались уточнить маршрут. — Улыбается он и осторожно ведёт пальцами по заживающему следу от наручников на запястьях. — Не переживай. Он чистый. Я вымыл и продезинфицировал. Потрошила даже заточку посмотрел и одобрил.

Он ушёл, а я впервые почувствовала створки раковины, сомкнувшиеся над моей головой. Она обеспечивала мне защиту и заботу, но она же и ограничивала мою свободу. Держала меня в мире, где я никто и жизнь человека ничего не значит. И это не война, здесь всё решала прихоть тех, кто просто оказался в этот момент сильнее.

Я вспоминала последний разговор с мамой. И понимала, что её предупреждения стали моей реальностью. Страшной реальностью. Я на собственной шкуре испытала порядки, по которым жил мой отец.

Только страх удержал Кадера от того, что бы осуществить свои угрозы в отношении меня. Он ограничился только поркой кнутом. А если бы я попала в его руки, когда отца не было бы?

И, к сожалению, в том же мире диких правил жил и Тайгир. Что будет, когда захотят отомстить лично ему? Когда я попаду в жернова разборок уже с ним? И главное, я понимала очевидное. Если я выберу жизнь с Тайгиром, мне придётся добровольно одеть на себя ошейник, который рано или поздно меня уничтожит.

Во что я превращусь в условиях, когда ничего в моей жизни не будет зависеть от моего выбора? Моя жизнь, моя безопасность…

Но только от одной мысли, что остаться снова одной, вычеркнуть из своей жизни Тайгира, бросало в холодную дрожь. Всё внутри бунтовало даже от такого предположения.

Я совершенно запуталась в том, чего я хочу. Покоя и безопасности вдали от всего этого. Или того, чтобы быть рядом с Тайгиром.

Так и прошли эти дни. Ночью я металась в своих мыслях, пытаясь обрести хоть какую-то опору для того, чтобы жить дальше. А днём я всё больше общалась с девочками, получая хоть временное успокоение. Прирастала. Как сказала Фируза, сплеталась корнями.

— Как ты не выкручивайся, а кровь не вода, скрутит и притянет. Потому что не может человек быть сам по себе. — Серьёзно и с каким-то несвойственным её возрасту выражением говорила она. — Любой человек всегда ищет родную душу, потому что иначе он, как птица с оторванными крыльями. Вроде выжил, ест и пьёт, но не живёт.

И если подумать, то так оно и было. Так притянулись мы с Кирой, приняли в свой круг Зарину. Так почуяли друг друга мы с Тайгиром. То же самое происходило и сейчас. Только добавилось понимание, что меня не только тянет к ним именно душой, сердцем, эмоционально… У нас ещё и кровь одна. И разделяли нас только поступки родителей. Мы врагами друг другу не были. И был шанс ими и не стать.

Единственное, я понимала, что если судьба поставит перед выбором Кира и Зарина или появившиеся в моей жизни родственники, я выберу сердцем. А оно уже давно разделено на троих. Меня, Киру и Зарину.

В тот день, когда вернулся Тайгир, я беспокоилась с утра, самой себе напоминая кошку, мечущуюся по палате. Своим волнением я удивляла и девочек, и врача. Когда находиться в четырёх стенах стало невыносимо, я пошла на улицу.

Не знаю почему, но меня потянуло на смотровую площадку. Там, замерев у каменных перил, я успокоилась. Охранники кидали на меня непонимающие взгляды. А когда в воздухе послышался отдалённый гул винтов, непонимание сменилось удивлением.

Все сомнения и тяжёлые мысли улетели с ветром, когда я бежала к вертолётной площадке. Боковым зрением я замечала, как вытягиваются лица у охранников, а некоторые из них начали метаться. Я почувствовала, как растягиваются губы в привычной улыбке, с которой я бралась за самые сложные вопросы во время обучения. Улыбка, которая всегда была под маской во время самых тяжёлых операций.

Потому что схватить меня, чтобы остановить, охранники не имели права. Чужая женщина, женщина хозяина! Но и просто смотреть, как я лечу к вертолёту, когда никто не видит и не знает точно, кто внутри тоже было чревато. Хотелось им сказать, что мне повредили спину, а не голову, и под винты я не полезу.

— Тайгир! — вырвалось само по себе.

— Может вам всё же лучше вернуться? — замер рядом амбал в костюме.

Но мне было не до него, я наблюдала, как спрыгивал на землю Тайгир, как уверенно шёл, словно и не он только что в деловом костюме прыгнул с подножки вертолета. Одно неверное движение и покатился бы кубарем по земле. Но нет, это был бы не Тахмиров.

— Что, собиралась сбежать, Злюка? — спрашивает, расплываясь в оскале.

— Нет, я сразу узнала, что это ты! Правда! — вижу, как выгибается его бровь над дужкой солнцезащитных очков, и обращаюсь к охраннику. — Да скажите же ему!

— Да, — кивает тот, когда Тайгир поворачивает голову в его сторону. — Уже часа два как здесь, на площадке, ждала вас.

— Моя! — и слышится в этом коротком слове столько собственнического, мужского самодовольства, что хочется вытворить что-то такое… Но все подобные желания тают, как снежинки на теплом окне, когда Тайгир раскрывает руки и говорит так, словно рядом никого нет. — Иди ко мне. Я скучал.

Глава 23.

Стоим посреди вертолётной площадки, вокруг люди, над головой шум винтов, ветер от лопастей вокруг. А я прижалась к его груди и вслушиваюсь в еле слышный сейчас стук его сердца, словно именно он должен стать подтверждением, что Тайгир вернулся.

Тяжёлые мужские руки ложатся на плечи и попу и притягивают к крепкому телу. Жёстко, беспощадно, попробуй посопротивляйся! И есть только одно но, которое ставит всё на свои места. Ни одно прикосновение не задевает повреждённую часть спины. Ни одно, даже самое лёгкое касание не тревожит.

Я поднимаю руку и цепляю пальцами дужку очков, стягивая их с его лица.

— Как узнала? — спрашивает он, купая меня в жадности своего взгляда.

— А чёрт его знает, с утра места найти себе не могла, только здесь успокоилась. — Признаюсь ему, зачем-то вглядываясь в его черты.

— Ну, вы ещё улягтесь прямо здесь! Люди кругом, нечего напоказ всё выставлять! — раздаётся голос Амирана.

И я подскакиваю на цыпочки и тяну Тайгира за ворот рубашки к себе, сама впиваюсь в его губы, едва успевая заметить хитрую усмешку. Уже целуясь, понимаю, что Тигра не сопротивлялся.

— Он уже ушёл, — шепчет мне прямо в губы, ненадолго разрывая поцелуй.

— А мы только ради него целуемся? — притворно удивляюсь я и получаю ещё одно подтверждение того, что он сильно скучал.

К корпусам медицинского центра мы идём не торопясь, я сама вцепилась в его ладонь, а ему кажется плевать кто там и чего видит, и что по этому поводу думает. Тайгир расспрашивает обо всём, до всего ему есть дело. Моё самочувствие, что говорят врачи, как у нас проходит общение с сёстрами.

— Почему не позвонил, не предупредил? — спрашиваю его.

— Зачем? — удивляется Тигра. — Я сказал, что на несколько дней, ты обещала дождаться. Если бы ситуация потребовала, чтобы я задержался, я бы предупредил.

— А если бы я была на процедурах? — прищуриваюсь я.

— Выходишь злая с процедур, а у двери я. Был бы сюрприз. Но в результате шикарный сюрприз получил я, а ты у меня с пустыми руками. — Слегка тронул он кончик моего носа.

— Ну, как же! А Амиран? Не могу сказать, что приятный, но точно неожиданный сюрприз. Он кстати, зачем здесь? Надолго? — этого мистера "я вам сейчас расскажу как жить правильно", я была не особо рада видеть, и скрывать этого от Тайгира не собиралась.

— Я смотрю, ты прямо рада его приезду! — рассмеялся Тайгир. — Нет, ненадолго. Новых родственниц заберёт домой. А мы закончим нужное лечение и поедем к себе. Дом готов и ждёт тебя. Потом можно будет забирать твоих сестёр. Сразу, как только ты привыкнешь к дому. Фирузе нужно подготовиться к поступлению, Лейлу ждёт развод и возврат её имущества. Кариму нужно подобрать школу. У всех разные требования к зачислению, а бабки хоть и решат большинство вопросов, но не все. Амиран говорит, что по секциям с парнем нужно прошвырнуться, посмотреть к чему тяга будет. В общем, дел выше крыши.