Хочу тебя вернуть

— С ума схожу, убью любого, кто на тебя посягнёт! Моя! Слышишь? — говорит он на родном языке, грубоватом, гортанном, сейчас словно само его звучание было пропитано той страстью, которую Тайгир и не думал скрывать. — Вернёмся домой, и я все сотру из твоей памяти, что раньше было и не со мной! День и ночь твоё тело смаковать буду!

— Я сейчас на работе, — попыталась я напомнить ему и своей собственной совести.

— Считай, что у тебя сейчас срочная операция! — говорит он мне практически в губы. — Я сейчас уже не остановлюсь… Прости, если буду невнимателен и груб. Мне просто нужно знать, что ты моя!

Он впивается в мой рот, сминая и кусая губы, закидывает мою ногу себе за бедро и резко толкается во внутрь. А я застываю, от резкой и неожиданной боли глаза тут же наполняются слезами. Зажмуриваюсь, переживая неприятное ощущение. Замирает и Тайгир, не шевелится, мышцы под моими руками словно каменеют от напряжения.

— Ксан… Злючка… — мне показалось, что я услышала в его голосе испуг. — Я сейчас. Тише, больше не буду.

— Операция говоришь? Так себе из тебя оперирующий получился. — Он отстраняется, а я чувствую некоторое разочарование.

— Ты почему не сказала? Глаза открой, посмотри на меня. — Волнуется, вглядывается так, словно ищет у меня невидимую ресницу в глазу.

— Я пыталась, но ты решил меня за это простить. — Пытаюсь подняться я.

— Я же не знал. Я думал… Твою мать! Ксан, у тебя кровь! Может Алину позвать? — дёргается Тайгир.

— С ума сошёл? Кровь при дефлорации нормальное явление, ничего смертельного не произошло. И вообще, почему паникуешь ты, а не я? Дай мне встать, мне нужно в душ и привести себя в порядок. Мне ещё полдня работать. — Пытаюсь оттолкнуть от себя эту тушу с включившимся режимом гиперзаботы.

В душ он меня относит, воду включает сам, даже температуру регулирует сам. В больничной душевой кабине, явно не предусмотренной для совместных помывок, он остаётся со мной. Из-за тесноты, я практически прижата к нему.

— Я могу остаться одна? — не выдерживаю я, когда он пытается ещё и помыть меня сам, при этом с таким виноватым выражением на лице, что напоминает нашкодившего домашнего питомца.

— Да, то есть, нет. — Очень чётко и понятно отвечает Тайгир. — Злюч… Ксана, хочешь, ну ударь меня. Вмажь со всей силы.

— То есть? Зачем? — не могу понять причинно-следственных связей у этого предложения.

— Я себя скотом чувствую! Дрянь! Не выслушал, наделал дел… Может, ты домой пойдёшь? Или у меня здесь останешься? — предлагает он.

— Таак! Я взрослая женщина, которая сама приняла решение! Тайгир, скажи я на диване, когда мы целовались, тебе нет, ничего бы дальше не было. Я права? — он кивает в ответ. — Неприятные ощущения в начале, скажем так, "близких отношений" это тоже нормальное явление. Ну, не понравилось мне, так может я вообще какая-нибудь не такая?

— Чушь не неси! Не такая она! — перебивает меня он. — То, что тебе плохо это моя вина.

— Да почему мне плохо-то? — попыталась достучаться я до него, но увидев, как он наклонил голову вперёд, словно бык на корриде, и сжал губы, поняла, что тут спорить бесполезно. — Мне мои вещи нужны, принеси, пожалуйста.

Отказать мне в просьбе он не мог, хоть и было видно, что оставлять меня одну даже на минуту он не хочет. А я воспользовалась его отсутствием, чтобы привести себя в порядок. Когда я переступила из кабины на пол, Тайгир тут же завернул меня в полотенце и прижал к себе.

— Прости. Я всё исправлю, я себя удержу. Больше плохо не будет. — Тихо говорит он мне на ухо, словно нас здесь кто-то может услышать. — Веришь?

— Верю. — Решаю не спорить с ним я, иначе я тут действительно до вечера пробуду.

— Поедем сегодня домой? — чуть расслабляется он, но всё равно, моего ответа ждёт напряжённо.

— Я тебе только сегодня швы сниму. Хоть пару дней, но нужно провести под наблюдением. — Останавливаю этого быстрого.

— Я и так тут уже лишнюю неделю провёл. И то, только потому что ты здесь. — Заявляет мне Тайгир.

— Чего? Ты неделю назад только в себя пришёл! — возмущаюсь я.

— Вот и говорю, что неделю лишнюю торчу. Дома отлежусь. — Наблюдает он за тем, как я одеваюсь, свои брюки он натянул за секунду.

— Ага, а то там бордель заждался! — вспомнила я.

— Всегда будут девки, готовые продавать себя, и те, кто за это будет платить. Но меня там явно не заждались. Я в нашей семье отвечаю за охрану, бойцов и силовое решение проблем. А весь бизнес, включая клуб с девками, на Амиране. — вдруг заулыбался он. — Не ревнуй. Я брезгливый, общими дырками не пользуюсь.

— А с чего ты взял, что я ревную? — прищурилась я.

— Потому что я тебя ревную. — Признаётся он, снова обезоруживая своей откровенностью.

— Теперь-то к чему? — намекаю я на то, что ну причин для ревности как бы нет, и он теперь это знает.

— Ко всему! А знаешь, тебе паранджа очень пойдёт. Хотя нет, там руки видно и глаза. Ты знаешь, что у тебя охрененные глаза? — смеётся Тайгир.

— Иди уже, Отелло! Душить себя не дам! — толкаю его в грудь.

— А вдруг тебе понравится? Я аккуратно. — Улыбается котяра, но быстро меняет тему. — Может, ты всё же сегодня не будешь уже работать? Давай я с Алиной поговорю. Ну, можешь же ты себя плохо почувствовать?

— Ты ещё всем о причине моего недомогания расскажи. — Отвечаю, выходя из душевой и замираю на пороге.

В комнате стоит Амиран, видно он недавно зашёл. Увидев нас, он ехидно заулыбался, скосив глаза в сторону постели. С весьма красноречивыми пятнами на простыне. Захотелось взвыть, вот меньше всего я хотела, чтобы он об этом знал. И надо же так!

— Ты что-то хотел, Амиран? — загораживает меня собой Тайгир.

— Хотел тебе сказать, что мы зря тут друг на друга рычим. Но вижу, вы и сами уже "поговорили", — выделил он последнее слово. — Так что новость не актуальна.

— А ты откуда узнал!? — высказал и моё удивление тоже Тайгир.

— Данные медкомиссии при приёме на работу есть в личном деле сотрудников. — Разводит он руками.

— Это закрытая информация! Каким образом вы могли получить мое личное дело? — не сдержалась я.

— Оксана, у меня есть маленький сын, уверен, ты с ним скоро познакомишься. Он очень любит один мультфильм. Так вот там один герой говорит замечательные слова: "Слышал про золотое правило? У кого есть золото, тот правила и устанавливает". — Смеётся уже Амиран.

— И чего ты такой довольный и радостный? Что смог подкупить кого-то и влезть в документы? — спрашивает Тайгир, но уже без прежней злости и готовности к конфликту с братом.

— Твой брат мне сегодня сказал, что нельзя не сумевшей сохранить даже себя женщине доверять будущее своей семьи. А теперь, получается, что я доказала надёжность самой себя, как хранилища. Так? — припомнила я разговор на подоконнике.

— Надёжнее, чем Форт Нокс. Но вы с вкладом не торопитесь, чтоб дивиденды раньше свадьбы не получить! Тайгир, чувства чувствами, но ребёнок должен появиться в законном браке, чтоб сразу понимал принадлежность к семье! — посоветовал Амиран.

— Ты не о моих дивидендах думай, ты лучше калым готовь. Там ещё и Агиров себя родственником объявил. — Усмехается Тайгир. И самодовольство в его голосе можно распознать особо не напрягаясь. — Свадьба, о которой ты так печёшься, тебе влетит в хорошую копеечку.

— А можно немножко уточнить. Свадьба твоя, как я понимаю. А с кем? — кручу в руках футляр, внутри которого скальпель, чтобы успокоиться.

— С тобой. Ксан, ты чего? Решили же всё. — Удивляется Тайгир.

— Да? С кем решили? Я согласилась? По-моему, решили вы с твоим братом. А моим мнением никто и не интересовался. — Напоминаю ему.

— Подожди. Ты меня приняла, поехать со мной в мой дом согласилась… То есть, я понял, что свадьба вопрос решённый. — Перечисляет Тайгир. — А ты себе меня рядом с тобой в каком качестве представляла? Чего-то временного и не обязательного?

— Я не рассматривала этот вопрос так. — Призналась я. — Но всё, тобой перечисленное, не даёт тебе права решать за меня. Если бы я сейчас не влезла, ты бы, наверное, и дату уже назначил бы. А что ещё решишь за меня? За что следующее возьмёшься? Друзей, работу?