Ведун

— Почему?

Отвечать он ему не стал, вместо этого приказал:

— Щенка добей и уходим!

— А почему я? — возмутился Ердар.

— Ты накосячил, вот и убирай за собой, — придавил он того недоумка голосом.

— Блин, попугали старого, называется, — еще успел услышать я причитания Санжара.

После чего обзор на всех остальных закрыл собой подошедший ко мне Ердар, и как-то безразлично, и в то же время привычно сунул нож мне в сердце.

— Арх, — резко втянул я в себя воздух, когда в себя пришел.

И, первая эмоция, удивление.

«Живой?»

Рефлекторно сразу же схватился за живот… и не нащупал там никаких ран, хотя поначалу болью прострелило нешуточной, в том числе и на лице.

— Очнулся? Вот и хорошо, внучок, вот и хорошо. Сейчас всё пройдет, это фантомная боль. Всё хорошо.

— Дед, — расплылся я в улыбке, когда осознал, кто меня поддерживает и успокаивает.

И теперь становится понятно, почему я не умер и куда раны делись. Официально в нашем мире магии, колдовства, волшебства не существовало, разве что только в сказках. А неофициально, вот он — учитель… да, это не мой дед, имею ввиду — не родной дед, это мой учитель, что он от меня и не скрывал никогда. Полностью седой, худой как щепка, кожа загорелая чуть ли не до черноты, из которой уже давно песок сыплется. Но сыплется-то сыплется, да никак не высыплется, дед еще тот живчик, на свой реальный возраст совсем не выглядит и уж точно помирать пока не собирается. Да что там помирать, он, несмотря на немалые года, еще тот ходок по бабам, что, казалось, только ради этого дела и живет до сих пор. Ну и сигареты, не курит он только когда спит, и то бывает ночью встает подымить. А вот к спиртному он равнодушно относится, под настроение конечно может рюмку-две выпить, особенно если требуется компанию поддержать, но не любитель.

Так вот, я с детства его дедом называю, как он мне и велел, чтобы другие люди вопросами не задавались: почему учитель и чему же это он меня такому интересному учит. А он действительно учит и действительно интересному, более никому недоступному.

Родителей своих я совсем не помню, хоть и знаю, что они есть, живут где-то живые-здоровые, но никогда меня не навещали. Дед о них не любит говорить, как и не говорит, как я у него в учениках оказался. Но сейчас я как-то уже и не задаюсь этими вопросами, если бы хотели, дед и не возражал бы против их визита, я это знаю точно, но они сами от меня отказались — и это я тоже точно знаю, проговорился он как-то раз, а я запомнил.

Так мы и жили, старый и малый, всю жизнь вдвоем. Ни родственников других, ни особых друзей, что у деда, что у меня, не было. Да и откуда бы тем друзьям взяться, если я с самого сопливого детства постоянно учусь, дед в этом отношении еще тем тираном является. Сам пень старый и обучение у него столь же архаичное, с розгами я был часто и близко знаком. А также с разными крупами: рисом, гречкой и горохом — от степени вины зависело — не раз на них приходилось стоять в углу на коленях, что не выучил учить.

Ну а как чуть подрос, так со временем совсем плохо стало, с пяти лет он меня в спортшколу в Усть-Каменогорск отправил, чтоб меня там хоть каким-то школьным наукам обучили. Ну и там же проплатил мне персонального наставника по занятиям акробатикой. Как он говорил, это хорошо мне поможет тело к будущим тренировкам подготовить. На первых порах я взвыл белугой, бунтовать вздумал, за что снова к этому времени уже было позабытыми розгами близко повстречался. Лупил он меня и приговаривал:

«Нет ничего невозможного, просто для достижения невозможного требуется приложить чуть больше сил и усилий».

Эти любимые и часто повторяющееся дедом слова с детства крепко въелись мне в подкорку мозга. Так что да, я верю, что нет ничего невозможного. Ну и особенно в это поверил, когда благодаря таким нагрузкам я начал прогрессировать в ведовстве. Уже не просто голая теория, а и сам кое-что научился делать, правда тогда только в отношении себя самого. Боль убрать, порез заживить или мозоль свести. Но, главное, результат был, а не как раньше, дед показывал примеры и обещал, что у меня ещё всё впереди, да заставлял учиться. Так что с того момента, как я начал сам потихоньку ведовство практиковать, и начал как одержимый заниматься, уже не из-под палки, буквально поглощал знания.

Про розги теперь уже окончательно забыли, в учебу и тренировки я втянулся, даже время нашлось на дедову библиотеку, многие из книг в которой им самолично написаны были, на мертвом ныне языке.

Дед, он по специальности историк, так что языки знает, много их выучил в поисках ответа на свои вопросы. Всё дело в том, что он еще с детства замечал за собой странности всякие: и с растениями он ладил, любил с ними возиться, и людей он чувствовал, потому и нелюдим был, знал их реальное к нему отношение.

Родителям, когда чуть подрос и этим вопросом всерьез заинтересовался, признался в этом. А те и не удивились, на прабабку по отцовой линии грешили, мол ведьмой была, вот видимо и ему что-то такое через несколько поколений передалось. Обидно только что давно померла старушка, поговорить с ней не удалось. Он поздним ребенком являлся, так что и родители уже в возрасте были, стариков своих похоронили. Вот и получилось, что они ему ничем помочь не могли, а разобраться-то хотелось. А где информацию искать? Конечно, в архивах. Кто туда доступ имеет? Вот и выбрал он исторический факультет, сразу сосредоточившись на истории наших предков, еще дохристианских славянах. Многое он из архивов вытащил, но помогла ему в себе разобраться, как ни удивительно, бабка-ведунья, о которой он случайно узнал из людской молвы. Бабка настоящей «ведьмой» оказалась, а не шарлатанкой, и именно она помогла ему раскрыть его «сказочный» талант, за что он ей по-настоящему благодарен и по сей день всегда с теплотой в голосе о ней вспоминает.