Наследие Черной Воды

Глава 9

Письмо от Олбана с уведомлением, что у него появились нужные мне сведения, пришло на следующий день. Маг предлагал встретиться там же в то же время, и меня предложение устроило. Синяки сошли окончательно, я был морально готов посетить Перекресток. Прежде на тренировках мне уже прилетало по лицу, но отметины от финехасовых плюх психологически ощущались совершенно иначе.

Узнав про Перекресток, Мерри запрыгала от радости.

— А куда мы пойдём?

— Сначала зайдём в магазин для художников, посмотрим, вдруг тебе что-нибудь приглянется. Потом сходим в банк.

— Что такое банк?

— Место, где хранятся деньги. Помнишь, что такое деньги?

— Монетки, которые ты в прошлый раз продавцам давал.

— Не обязательно монетки, они ещё бывают из бумаги, потом покажу. С помощью денег люди покупают всё, что им нужно — еду, вещи, услуги. Мы, Блэкуотеры, собираем в лесу ингредиенты, продаём их, полученные деньги тратим, на что захотим. Госпожа Феба так делать не может, потому что она постоянно возится с тобой. Учит, объясняет, присматривает, чтобы кое-кто не хватал руками колючую лозу.

— Я больше так не буду, — насупилась сестренка, потерев ладошки о бедра. Мы их намазали мазью и ещё не успели снять повязки.

— Поэтому госпожа Феба занята и своих денег у неё нет. Это плохо. Я открою в банке отдельный счет, с которого она сможет ежемесячно снимать нужную ей сумму в пределах пятидесяти фунтов, этого должно хватить на бытовые расходы, — я развернулся к изумленно слушавшей меня женщине. — Если вдруг понадобиться больше, сообщи мне.

— Мне не надо так много, господин Майрон! — низко поклонилась Феба. — Ваша доброта незаслуженна мной, господин Майрон!

— Это уже мне решать. Всё, собирайтесь.

Насколько я понял, счастьем жизнь Фебу не баловала, относились к ней в лучшем случае снисходительно. Меня подобный подход не устраивал. Член семьи, присматривающий за моей сестрой, должен чувствовать благодарность и твердо связывать личное будущее с Черной Водой. Не из одного долга — обязанность должна быть подкреплена щедростью.

Занятия с Хреметом временно прекратились, попытка косвенно восстать против власти главы Дома плохо отразилась на призраке. Ему требовалось время для восстановления. Сейчас я либо занимался с Финехасом, с пониманием относившимся к изменениям в расписании (он настаивал на обязательной тренировке каждый день, по поводу времени можно договориться), либо самостоятельно. Больше не было Ксантиппы, настаивавшей на обязательном совместном ужине и следившей за режимом дня, свой график я теперь устанавливал сам.

Первая половина дня у нас прошла под знаком прогулки, причем многое объяснять пришлось не только мелкой, но и её воспитательнице. Феба погрузилась в стазис сразу после того, как Рим раскатал Ахейский союз и о современных реалиях имела крайне смутное представление. Она, например, не могла взять в толк, почему Священные Дома с настороженностью и легкой опаской относятся к христианской церкви, у неё не укладывался в голове факт существования Министерства чародейных дел, концепция научно-технического прогресса без магии вовсе отторгалась напрочь. Она не разбиралась во множестве бытовых вещей. По уму, ей самой следовало бы найти воспитательницу.

В общем, первую половину дня я отвечал на вопросы. Самые разные, от детских до сложных, можно сказать, концептуальных. Почему европейцы правят миром? Потому что они, во-первых, чрезвычайно умелые организаторы, а во-вторых, невероятные подонки. Нарушить слово и ткнуть друга ножом в спину для них — раз плюнуть. Остальные причины, вроде технического прогресса, вторичны.

После завтрака в «Клевере» мы пошли в магазин, торговавший кистями, красками, глиной для лепки и иным подобным товаром. На Перекрестке всё есть, правда, не для всех. Посторонним не покажут особые краски, с помощью которых можно нарисовать проклятый портрет, убивающий изображенного на нём, или набор инструментов для высекания из дикого камня весьма специфических фигурок, обеспечивающих утерю землей плодородия. Нам, правда, ничего подобного не требовалось, женщины ограничились цветной бумагой, карандашами и какими-то особыми нитями для вышивания.

С Гленом у меня до того состоялся короткий и насыщенный намёками разговор:

— Позвольте выразить соболезнования в связи с кончиной леди Ксантиппы, юный лорд, — поклонился трактирщик. — Жаль, что так вышло с ней.

- Спасибо, Глен. Она покинула нас рано, утешает только, что её кончина была быстрой и безболезненной, — во всяком случае, мы так думаем. — Однако жизнь продолжается и кое-какие перемены неизбежны. Хочу сказать тебе, что в обозримом будущем лорд Лотарь не сможет посещать Перекресток, его внимание целиком сосредоточится на делах поместья.

Глен медленно кивнул.

- Поэтому скажи, сколько он задолжал, я оплачу сделанные им долги. Возможно, тебе известно, должен ли он кому-то ещё?

— Я слышал, у него были какие-то дела с Моррисом, юный лорд. Вряд ли тот захочет рассказывать, какие конкретно.

- Ну, значит, пускай ждет. Года два самое меньшее.

Моррис, надо же. Курительные смеси, «особый» табак и прочая наркота. А я ведь и не подозревал.

Банк, он же цвергский храм, подвергся настолько тщательному осмотру, насколько это возможно за половину часа. На наше общее счастье процесс выбора личного бога-покровителя напоминал интересную экскурсию, которую мы с удовольствием выслушали, я так даже второй раз. Феба выбрала некоего Стнка, не любящего рисковать. Мне кажется, этого божка цверги содрали со Стоящего-в-Красном-Прибое, больно уж описание у них схожее.