Страница 29 из 98
Едва отзвучали последние звуки воззвания, бык рассыпался темным пеплом. Очень хороший признак. Теперь можно надеяться, что, если своих сил мне не хватит, Отец Путей подставит плечо. Может, конечно, и не подставить — у него совершенно нечеловеческие логика и понятие о благодарности — но шанс есть. Поэтому я продолжил обряд.
Создавать прокол надо самому, без сторонней поддержки, чтобы призыв не нёс даже следа чужой энергетики. Говоря по-простому, я творю заклинание, обратное закрытию. Правда, опорных точек больше, целых двенадцать, так ведь и я за прошедшее время стал опытнее. Правильные маги так и развиваются, поднимаясь со ступеньки на ступеньку, это мне приходится рвать жилы, пытаясь прыгнуть через одну-две.
Символический жест правой рукой — и в полу возникает темная бурлящая воронка. Вливаю в неё силу, с ожидаемым раздражением чувствуя растущее сопротивление. Что будет, если моей энергии не хватит? Ну… В данном случае, учитывая родные стены вокруг, у меня появятся небольшие проблемы с энергетикой — защитные системы поместья погасят выброс от разорвавшегося канала на Изнанку. Полечусь и попробую ещё раз.
Чуть ли не на последнем издыхании ощущаю появившееся на той стороне движение, скорее намёк на него, и посылаю зов. Вкладываю в ментальный крик последние капли силы. Да, мне ещё завершать ритуал и закрывать канал, но для того и сидят в клетке пара кроликов. По каналу «вверх» проносится стремительная тень, мгновенно присасываясь к моей ауре.
От нагрузки заскрипел зубами. Пришедшая на зов, согласившаяся на условия договора сущность оказалась несколько «тяжелее», чем я рассчитывал. Торопливо подойдя к клетке и вытащив оттуда пронзительно верещащего зверька, бросил его на алтарь. Кролик, стоило его тельцу прикоснуться к гладкому камню, сразу обмяк и замер в каменной неподвижности, а в мою сторону полился дополнительный поток энергии.
Занятно получается — жертва самому себе. Если приносить её часто, крыша уедет.
Никаких проблем с закрытием прокола не возникло. Может, опытнее стал, может, благосклонность духов так проявилась, не знаю. Как бы то ни было, спустя несколько секунд в ритуальном зале не осталось и следа от ярящегося сгустка энергии, ведущего в дальние пределы Изнанки. Всё. Можно расслабиться. Немного.
Благодарственный молебен прозвучал едва ли не автоматически. Со временем к нему привыкаешь, заключительная часть ритуала воспринимается как некая гигиеническая процедура. Терпеливо молчащий Хремет дождался, пока я отойду от алтаря, пристально оглядел, попутно проверяя целостность тонкого тела, и скомандовал:
— Вижу, что успешно. Показывай!
Я мысленно потянулся к той части себя, где ощущалось чужое присутствие, и потянул. Моя тень будто ожила, от неё отделился непроницаемо-темный лоскут, облетевший меня по кругу, плавно изогнулся и порхнул в сторону призрака.
— Держи его!
Но я уже уловил исходящие от питомца эмоции голода и инстинктивно отозвал его назад. Пыхнув напоследок легким недовольством и непониманием, тот вернулся в мою тень. Мыслей у него не было, одни инстинкты.
— Что чувствуешь?
— Легкую слабость и головокружение. Сила утекает, не успевая накопиться.
— Ищи способ ограничить канал, по которому он от тебя кормится, — посоветовал старик. — У каждого хозяина способ свой, но на всякий случай посмотри методики в библиотеке.
— Понял. Я правильно понимаю, что заниматься с ним лучше за оградой?
— Правильно, — еле заметно кивнул Хремет.
Лотарь, будучи главой, напрямую связан с поместьем и способен почувствовать постороннего духа на его территории. Он, конечно, своими обязанностями защитника пренебрегает, но мало ли, вдруг захочет посмотреть, кто к нам в гости явился? Не хотелось бы, чтобы он раньше времени узнал о козыре в моём рукаве.
Виски прострельнуло болью, намекая на недопустимость мыслей о бунте против законного повелителя. Судя по гримасе Хремета, ему досталось сильнее, и он поторопился перевести разговор на нейтральную тему:
— Как назовешь?
— Он же не собака, зачем ему кличка? А настоящего имени ещё не заслужил.
— Но как-то его надо называть? — резонно возразил старик.
В голове вертелась всякая ерунда вроде «Пушок» или «Милашка». Я махнул рукой:
— Потом придумаю.
Когда высплюсь.