Страница 22 из 107
Глава 8
Креод повёл рукой:
— Это обычный дешёвый трактир, господин.
Я на всякий случай уточнил:
— Наш?
— Да, господин. Это самый край владений вашего Дома. Они все такие. Видели один трактир, видели все остальные, господин.
Я с отвращением оглядел грязь, в которой утопал двор. Трактирщик мог хотя бы соломы накидать. Как вообще появилась эта грязь, если всю неделю с неба не пролилось ни капли?
— А как выглядит дорогой? Надеюсь, чище?
Креод кивнул, но только на этом не остановился:
— Ещё отдельный зал для идаров, у таких трактиров на вывеске ещё нарисован меч. Или повешен настоящий. Бывает и отдельная конюшня только под граухов.
Помедлив, Креод нерешительно проговорил:
— Господин…
Не дождавшись продолжения, я поторопил его:
— Ну.
— Господин, с этого дня на людях я буду вести себя так, как мы и договорились. И вы тоже должны держать себя в руках.
Я фыркнул и тронул коня каблуками.
Мы проехали, пригнувшись в низких воротах, и двинулись по краю двора, чтобы не заставлять лошадей проваливаться в грязь. Сидевший под навесом стражник в синих и жёлтых цветах Дома Денудо при виде нас подавился морковкой. Заполошно вскочил, оправляя плащ и пытаясь пристегнуть меч.
Креод погрозил ему кулаком и приложил палец к губам. Стражник медленно кивнул и попятился от нас вглубь двора. Я лишь хмыкнул и отвернулся.
Вряд ли он узнал меня. Шёлковые одеяния идара давно в седельной сумке. На мне нет цветов Дома. Теперь на мне доспех бедного наёмника. Длинный, до колена стёганный красный халат-безрукавка. Сверху накинута короткая кожанка со стальной чешуёй от локтей до низа живота. Никакого герба Дома Денудо. Лишь на полах халата вышит древний змей, да на пряжке синего пояса чёрная оскаленная волчья морда, символ наёмников.
Так же одет и Креод. Так что стражник мог узнать его только в лицо.
Внутри трактира оказалось чище, чем снаружи. Правда светильники были на дешёвом масле, а фитили, похоже, никто и никогда не подрезал — они нещадно коптили. У матушки нерадивый слуга уже давно оказался бы наказан.
Впрочем, пацан, что подбежал к нам, выглядел так, словно только что вернулся с пробежки вокруг замка. И при этом тащил валун ничуть не меньше моего. Непохоже, что он тут отдыхает.
Скользнув взглядом по нашим запылённым за эти два дня доспехам, буркнул:
— Есть каша. И рыба, — подумав, негромко добавил. — Берите кашу. Рыба уже поржавела.
Я переспросил:
— А мясо?
Пацан перевёл безразличный взгляд на меня, пожал плечами:
— Нету мяса.
Креод хлопнул по столу ладонью:
— Давай кашу.
Должен признать, что запихал я её в себя с трудом, больше налегая на чёрствый хлеб, испечённый, наверное, ещё в начале десятицы. А после, ощущая, как она комом встала в животе, ещё долго ворочался на жёсткой лавке, пытаясь сообразить, насколько же хуже была рыба, раз пацан советовал её не заказывать.
Один трактир сменялся другим. Не всегда они оказывались чище, но вот еда становилась всё лучше и лучше. Мне даже не нужно было спрашивать Креода о причинах этого. Достаточно было, покачиваясь в седле, подумать своей головой и вспомнить уроки сабио Атриоса.
У нашего Малого дома Денудо мало земель под посевы и мало хороших лесов. Зато много каменистых склонов и пустошей, где кости гор прикрывает слой земли толщиной не более пяди. Да и те изрезаны глубокими оврагами. А тот, первый трактир стоял там, где хоть кто-то из купцов может проехать мимо, не заезжая на земли Денудо. И при этом не выглядел как место, в котором не протолкнуться от людей. У нас в замке обоз с товарами и вовсе появляется лишь четыре раза в год.
А чем дальше от наших гор, тем больше лесов, тем шире реки и тем чаще встречаются поля. Да и земля под ногами совсем не та скудная и серая, смешанная с камнями, что покрывает наши владения.
Креод ткнул пальцем чуть в сторону:
— Оттуда будет замечательный вид, — следом, понимая, что дорога пустынна, добавил. — Господин.
Я молча ударил пятками коня, заставляя его перейти с шага на рысь.
На пригорке я остановил его, огладил ладонью по шее, успокаивая и хваля. Сам же глазел на открывшийся город. Второй город, что я видел в своей жизни.
Малые дома — это земли, чьё богатство не позволяет им закладывать города. Если на землях есть город, то это сразу даёт понять — владения полноценного Дома. Удел Малого — выселки и деревни. Только потому, что по горам проходит граница с Андамо, замки Малых домов так велики и так хорошо защищены. Впрочем, замок, в котором мы живём, выстроен ещё в дни величия Первого дома Денудо. И гораздо больше любого из замков любых других Малых домов севера.
Не раз на осенних ярмарках я видел таких владетелей, что живут всего лишь в большом каменном доме размером с нашу главную башню.
Креод тоже поднялся на пригорок и негромко сообщил мне то, что я и сам прекрасно понял:
— Вествок.
Вествок, крайний город севера, сердце Великого дома Опулето. И первая из земель севера на нашем пути, которая никогда не принадлежала Денудо. Владетель Опулето был нашим верным союзником, пока наш род не стал слабеть. Но и потом, когда Денудо начали своё падение, не взял себе и крохи наших земель. В отличие от многих других родов. Как сказал однажды отец: «Уже одно это достойно уважения».
На въезде Креод заплатил налог. За нас двоих и за лошадей.
Дав мне привыкнуть к сутолке и гаму, который царил на улицах города, Креод повторил то, что сказал мне на пригорке:
— Начнём с дела.
Добавлять «господин» в толпе, конечно же, стало против нашего договора. Но я уже и привык.
Кивнул Креоду и хлопнул коня по шее:
— Вперёд.
Нам нужно присоединиться к обозу какого-нибудь средней руки купца. Мелкие не нужны нам, потому что ищут не тех, кто просто поедет рядом, а тех, кто будет защищать обоз, настоящих наёмников с мечом, а не таких притворщиков как мы. Да и просто на слово не поверят, потребуют рекомендательных грамот от нашего отряда или хотя бы имён тех, кто за нас поручится.
Большим не нужны мы. У них и без того всё хорошо и с охраной, и с прибылью. Наши деньги не заставят их изменить этого решения.
Так что мы ищем того купца, у которого есть своя охрана, но при этом он не так уж и доволен делами, не боится пяти-десяти мутных попутчиков, и не откажется от лишних денег из их рук.