Кузня Крови

Камень под пальцами потеплел. Теплота поползла по пальцам, вливаясь в тело. Впервые я ощущал подобное. До этого дня алтари на молитве приносили с собой лишь прохладу.

Спохватившись, я зашептал про себя:

“Хранители, наследник Дома Денудо приветствует вас. И мой Дом, и Дом моей матери и Дома всех моих пращуров до самого пришествия Предков верно им служили, — тепло ползло по рукам, уже коснулось груди и двинулось дальше. Ощущая, как колотится сердце, качая ставшую горячей кровь, я зачастил. — Не моя вина, что в моей крови проснулась частица ихора Безымянного. Крохотная капля, которой не место в моих жилах. Прошу вас, Хранители нашего королевства, выжгите её из моей крови, позвольте мне верно служить вам во славу ушедшего Предка Амании.”

Теплота залила каждую часть моего тела, а затем вдруг сменилась ледяным холодом. Я словно провалился под лёд, мгновенно уйдя в стылую воду с головой. Не сумел даже охнуть, скованный этим холодом.

Сердце стукнуло раз, другой, а затем словно тоже стало покрываться коркой льда, ударяя в груди всё реже и слабей.

Зато середину лба вдруг пронзила резкая боль, словно там меня ткнули… раскалённым прутом.

В голове пронеслись воспоминания о метке крови Безымянного, о светящемся ромбе на лбах его народа. О клейме, которым метили каторжников.

С невероятным усилием я попытался наклонить голову, чтобы скрыть лицо и лоб от сотен глядящих на меня с этой стороны воинов и идаров.

Клянусь, пройти сквозь умения Великого паладина и вбить сталь в того Кровавого воина было легче. Если бы мог, я бы сейчас хрипел от натуги. Я справился. Но сердце стучало все реже и даже вдоха не получалось сделать.

В отчаянье я воззвал:

“Хранители!”

И замолчал, с ужасом видя в гладкой поверхности алтаря своё искажённое лицо и крохотное синее пятнышко во лбу.

Хранители все продумали. Ловко. Действительно, к чему год за годом искать потомков Безымянного, листая родовые книги и проверяя кто и с кем заключал браки? Когда на посвящении можно просто останавливать сердце тем, в ком есть частицы проклятого Предка.

Предок!

Эта мысль ожгла меня, на мгновение ослабив сковывающий меня холод.

В моих же жилах кровь не только Безымянного!

В отчаянье и злости я спросил у полированного камня алтаря:

“Хранители, больше тысячи лет мои предки верно служили великому Предку Амании. Их ли вина, что когда-то они породнились с кем-то из детей Безымянного? Их ли вина, что брат предал Аманию? Тысячи раз я просил выжечь из моего тела эту проклятую кровь. Неужели так сложно выполнить мою просьбу, Хранители?!”

Холод становился всё сильней, всё сильней жгло лоб, словно именно там и жила частица проклятой крови Безымянного, не желающей умирать вместе со мной. Грудь разрывало, но я по-прежнему был не в силах даже вдохнуть, а ударов сердца я уже и не слышал.

И даже не мог напоследок усмехнуться.

“Что же, значит, так тому и быть, Предок Амания. Твой потомок рад умереть, раз это тебе нужно. Хранители, не оставьте благословением моих родителей и того ребёнка, что у них появится. Надеюсь, он не получит моего проклятья.”

В глазах темнело, в ушах стоял звон, поэтому я не сразу разобрал, что слышу. Да и голос едва шептал:

— Кто здесь? Что за безумное наваждение? Или я впрямь схожу с ума?

Внезапно холод ослаб, сердце неуверенно дёрнулось в груди, толкая кровь, а я сумел сделать вдох, внезапно осознав, что голос женский, а ни одной женщины ближе полусотни канов от меня на посвящении не было.

А голос в изумлении прошептал:

— Нет. Это и впрямь она, кровь брата.

Мгновение я пялился в гладкую поверхность камня, видя лишь своё перекошенное лицо и светящуюся точку. Затем нерешительно спросил в мыслях:

“Предок Амания?”

Ответом мне стал шёпот:

— Дитя?

“Великий Предок! — если бы в мыслях можно было кричать, то сейчас мой крик слышали бы все воины, замершие рядами вокруг алтаря. — Великий Предок! Молю выжечь проклятую кровь из моего тела!”

— Выжечь? — ответом мне стал хриплый, каркающий смех. — О нет, дитя. Храни эту кровь изо всех сил. Ты пришёл на посвящение? Я дам тебе силы, дитя. Стань по-настоящему сильным. А после, заклинаю тебя — найди и убей меня.

В отражении алтаря отлично было видно, как расширились мои глаза, когда я осознал, что говорит мне голос. А он сорвался на крик:

— Убей меня!

И стих.

Мгновение выждав, я нерешительно позвал:

“Великий Предок? Предок Амания?”

Но ответом мне была лишь тишина.

А затем точка на моём лбу погасла и исчезла без следа. Как без следа исчез и сковывающий меня холод.

Сердце бешено замолотило в груди, я со всхлипом втянул в себя воздух.

Камень алтаря под ладонями по-прежнему холодил, словно и не было в моём теле ледяной стужи, остановившей сердце.

Я моргнул раз, другой, повторяя про себя слова Предка, но над ухом раздалось шипение:

— Поднимайся. Ты там от счастья примёрз?

Я дёрнулся, сглотнув, ещё раз вгляделся в полированный камень, убеждаясь, что светящегося знака во лбу нет. И только потом встал.

Суав смерил меня недовольным взглядом. Спустя мгновение приказал:

— Обратись к огню души и заполни им всё тело. Ты прошёл посвящение, и теперь дары Хранителей откликнутся на огонь души. Покажи всем, скольких даров ты удостоился.

Я кивнул.

Так. Огонь души. А где кстати он был, когда меня сковал холод? Он исчез раньше или его окружило этим холодом, сковав в сердце?

— Чего ты медлишь?

Вздрогнув от ядовитого шипения, я выбросил на миг мысли из головы и выплеснул огонь души из сердца.

Так, как делал каждый раз, повторяя шаги тропы или размахивая мечом. Но в этот раз приятное тепло не просто наполнило тело, коснулось его пределов, я ощутил, как что-то вырвалось за них.

Суав ухватил меня за плечо, сдавливая пальцами до боли, скривился:

— И это всё? — вновь прошипел. — Ничтожество. Если бы не…

Замолчав, Суав несколько мгновений с презрением глядел на меня, а затем отвернулся и, расцепив плотно сжатые губы, выкрикнул:

— Возрадуемся, птенец Кузни прошёл посвящение. Четвёртый дар. Возвышенный мечник!

Несколько ударов сердца я непонимающе глядел на Суава. Всего четвёртый дар? Чуть сильней, чем гаэкуджа Креод?

Затем тряхнул головой и сделал первый шаг прочь от алтаря. Наткнулся на насмешливый взгляд Адалио из Великого дома Тенебро, который должен был сейчас сменить меня у алтаря.

Ещё раз тряхнул головой. Плевать и на тебя.

Сейчас меня больше волновало, что Безымянный их всех раздери, я только что слышал у алтаря?

Я не сошёл с ума? Это был голос Предка Амании?